Владимир Линдерман - внук Блюмкина, легендарного чекиста, расстрелянного чекистами
17 Августа 2005

• Версия для печати

Латвийское Интернет-издание «Компромат» сообщает подробности исторической биографии Владимира Линдермана, заместителя руководителя НБП. В данный момент Владимир Линдерман, гражданин Латвии, нелегально проживает в Москве. Каждый день он выступает по радио «Свобода», которое с некоторых пор плотно занимается раскруткой партии НБП.

Морозово горе

Интернет-издание «Компромат» (латвийский)

Андрей Татарчук, Леонид Якобсон

«В минувшем мае Ольге Морозовой исполнилось сорок лет. Из них десятую часть, четыре года, она состояла в объявленной вне закона как террористической! - организации латвийских национал-большевиков. 20 ноября 2002 года Ольга угодила в женскую тюрьму в Ильгюциемсе, став одной из главных обвиняемых по страшному уголовному делу. Крутой срок за хранение взрывчатых веществ - самое мягкое, что грозило этой хрупкой невысокой женщине.

Что же случилось с Ольгой Морозовой, замужней женщиной с двумя высшими образованиями? Ее муж Владимир считает, что главную роль в судьбе супруги сыграло знакомство с персонажем латвийского андеграунда Владимиром Линдерманом. Вечно молодой, вечно пьяный от революционных идей своего деда – великого, к слову, авантюриста начала ХХ века Якова Блюмкина. Того, что застрелил немецкого посла в России графа Мирбаха, что был резидентом ВЧК в Палестине, Тибете и Внутренней Монголии, а затем сам был расстрелян как человек Троцкого. Ну а постмодернист Линдерман, экс-редактор журнала «Третья модернизация» и газеты «Еще», в Латвии десятки авангардных акций. Позднее он, как и его российский соратник Эдуард Лимонов, занялся профессиональной революционной деятельностью.

Это они, бойцы НБП, стояли в пикетах, жгли и рвали американские флаги, запускали в небо шар с ликом генералиссимуса Сталина и захватывали башню собора св. Петра в Вецриге. Пресс-секретарь нацбольского общества «Победа» Ольга Морозова с удовольствием стукнула бы по лицу гвоздиками принца Чарльза, приковалась бы перед генсеком НАТО к ограде наручниками. Но это уже сделали ее младшие товарищи – девчата из Даугавпилса.

Ольга, как секретарь, человек и просто женщина, фанатично верила кареглазому харизматичному Владимиру Ильичу Линдерману. В бобровой шубе и очках от haute-couture, она тоже кричала: «За наших стариков отрежем уши!» Это было тогда, когда герой той давней войны Василий Макарович Кононов находился в тюремных застенках. Нацболы нанесли десятки точечных эпатирующих ударов в самых укромных уголках и болезненных точках маленькой страны. Как сказал нам один депутат Рижской думы, «они вызывали огонь на себя!» Его зовут Александр Гильман, и он поручился за Ольгу Морозову.

Че Гевара в юбке

Морозову арестовали 20 ноября 2002 года по подозрению в «подготовке насильственного изменения государственного устройства». Вместе с ней были взяты под стражу гауляйтер Двинска Артур Петров по псевдониму Будулай и Раймонд Крумгольд -- Рамирес. Линдерман (Абель) в день разгрома «Победы» только закончил давать показания по делу Лимонова в суде Саратова и приехал в Москву, в бункер НБП. ФСБ его не беспокоило – и пока нету управы на него из полиции безопасности Латвии.

Дело нацболов вел прокурор Зиемельского района Риги, кандидат в советники юстиции г-жа Грозе. У уголовного дела № 1840002002 образовалось 4 тома. Как говорилось в предъявленном Ольге Морозовой обвинении, борьба арестованных нацелена на дестабилизацию государственной власти и порядка Латвийской Республики. Там же было написано и о том, что в 2000 году нацболы создали офисы в Риге, на ул. Бруниниеку, 50-27, и в Даугавпилсе, на ул. Саулес, 5б – здесь хранился 200-граммовый брикет взрывчатки и не менее взрывная листовка с призывами к вооруженной борьбе «Братья славяне!».

Еще Ольге вместе с Абелем (партийных псевдоним Линдермана, Рамиресом и Будулаем инкриминировали хранение в подземных ходах полуострова Мангали на окраине Риги 12 штук 400-граммовых тротиловых взрывчатых элементов заводского производства СССР. Итого больше 5 килограммов, а еще 2 капсулы детонаторов. Ничего из огнестрельного оружия, о котором писали местные СМИ, в рескрипте прокуратуры не оказалось. Но и тех адских машинок, что есть, хватило бы на 10-15 тюрьмы. Всем, в том числе и Ольге Морозовой. Правда, у нее муж–бизнесмен продал двухкомнатную квартиру, чтобы обеспечить услуги адвоката. К тому же защитник у нее был известный – Оскар Роде.

- Она держилась молодцом, веселые письма писала, не унывала. Ее хотели представить латвийским Че Геварой. А какой из моей жены команданте? – сказал нам Владимир. И достал фотографии Ольги из той, дотюремной еще жизни, а также стопку ее писем из-за решетки.

Мать

У Венеры Морозовой, матери Ольги, сердце кровью обливалось. Она никогда не верила в обвинение, считает его сфабрикованным.

- Я воспитала дочь честным и порядочным человеком, откликающимся на чужую беду. Под моим влиянием Ольга участвовала в голосовании за независимость Латвии. Она, как и я, поверила в «нулевой вариант» принятия гражданства и в то, что «Латвия – наш общий дом». Но вышло-то по-другому... По моему мнению, в провозгласившей себя демократической страной Латвии сейчас наступили времена новых репрессий. Я обратилась к властям. Просила осудить меня наравне с дочерью и заключить меня в тюрьму! – вспоминает Венера Дмитриевна.

В свое время Морозова работала редактором газеты «Ваше здоровье». Соредактром. Там же, в одном кабинете с Ольгой, работал Линдерман. Там проходили собрания первичной ячейки НБП, и наряду с газетными вопросами Ольга столкнулась с генеральной линией нацбольской революции. Со временем бизнес прикрыла полиция безопасности – осталась только любовь. К идее. К борьбе.

Но маме не понять: как Артур Петров, человек с двумя классами образования, Раймонд Крумгольд, с явными психическими отклонениями, и сорокалетняя замужняя женщина, у которой было все, могли угрожать безопасности государства? На этот вопрос предстоит ответить следствию».