«Иван-Дурак». Новая книга Елены Токаревой
11 Февраля 2021

• Версия для печати

Аннотация

Несколько политтехнологов, которые раньше работали на кремлевские структуры, неожиданно оказались за бортом большой государственной машины и нашли хозяев, на противоположной стороне. Они подрядились подготовить государственный переворот с помощью новых политических технологий. В частности, большой сетевой игры. Программист Леха Гаврилов, сетевой псевдоним Иван-дурак, далекий от политики человек, попадает в жернова истории. Это он за деньги сочиняет Игру. Но вскоре понимает, что сам стал ее жертвой.

Публикуем небольшой отрывок из книги.

Великое племя.

Леша третий час терся в лабиринтах игрищ. Весь здешний хлам он знал наизусть, во все игры переиграл многократно. Знал всех бойцов. Знал их, конечно, не лично, а по кликухам в чатах. Знакомиться в реале – пустая трата времени, равно как любоваться на себя в зеркало. Все, с кем он общался в виртуальном пространстве, похожи на него. Зеленые брюки, серый свитер и целлофановый пакет с дисками. Три символических признака сетевого фаната. Все они нечисто выбритые, с затравленным взором, устремленным в себя. Иногда слишком говорливые. Не к месту. Да, таков и Леша. Волосы неопределенного оттенка торчат на макушке дыбом, а с затылка спускаются длинными слипшимися косичками. Носки бывают разные, от разных пар. Некогда искать по утрам одинаковые. Утром, едва проснешься, хочется снова нырнуть в темное пекло сна. Сны всегда имели над Лешенькой особую власть. А когда выберешься из потустороннего мира, уже нет времени на изыски в одежде. Да и кто будет заглядывать ему под брюки? До сих пор никто не заглядывал, кроме медкомиссии. Леша чурался женщин. Не потому, что любил мужчин, а просто так. Руки не доходили изучить этот вопрос. Впрочем, одна девчонка на работе ему нравилась. Чистенькая такая, с кудряшечками.

Лешенька был доволен жизнью. Он и знать не знал, и думать не думал, зачем другие люди рвут задницу, чтобы заработать миллион или получить славу. В детстве его миновали порывы, он не читал про великих полководцев и не примерял на себя их доспехи. Он решал математические задачки. И если задачка сходилась, он был на седьмом небе. Леша закончил математический класс, институт и стал программистом. Ему приносили задачку – он ее решал.

В свои тридцать с гаком Леша жил с мамой. В панельной пятиэтажке. Над головой у него жили дружественные соседи с лежачей тещей после апоплексического удара. Сверху целый день раздавались мощные удары об пол, как будто там катали ядро. Это прыгал жирный пес-боксер Акрамка. К вечеру Акрамка уставал и ложился спать. Дружная семья соседей часто заливала Лехе кухню и ванную. Краска там шелушилась, будто кожа после загара.

Леша жил несуетно. В свое удовольствие. Ни о чем не парился. Его быт был устроен удобно, по его вкусу. Квартира на двоих с мамой была даже слишком просторная: три комнаты, в общей сложности 42 метра. Ванна – сидючая. Кухня маленькая, но темненькая. Иными словами – уютная. У Леши был и свой кабинет, семи метров, где он предавался мелким страстям. Играл в солдатики. Слушал тяжелый рок. Играл в игрушки на компьютере. Мебель вся с помойки. Много хороших вещей выбрасывают люди на нервной почве.

Вечерами, обычно в полдесятого, Леша выходил с мамой во двор подышать свежим городским воздухом и осматривал, что нового выбросили жильцы окрестных домов. И почти никогда не возвращался с пустыми руками. То тумбочку притащит, то стульчик антикварный пятидесятых годов прошлого века, венский, изогнутый.

Описание недвижимости этой семьи будет неполным, если не сказать о садовом участке, расположенном в месте не столь отдаленном, на слиянии рек Волги и Упши. У Леши с мамой от старых советских времен остался щитовой домик на участке шесть соток в садовом товариществе Гавриловка. Если добраться на электричке до последней станции с Савеловского вокзала, проехать на автобусе до последней остановки, выйти на этот берег реки Упши да и свистнуть с этого берега реки, то с другого кто-нибудь из соседей услышит да и перевезет на катере.

А зимой речка замерзает, и ее можно перейти пешком. Это короткий путь. Был и длинный: сойти с автобуса на конечной остановке, ну и пешком топать и топать по грунтовке.

Маме дали землю, когда она работала инженером в НИИРЖА, полное название – НИИ Ржавения металлоконструкций. Предприятие было закрытое, почтовый ящик, платили в нем хорошо, и халявы перепадало столько, сколько полагалось НИИ первой категории по советским временам. То светло–голубых курей привезут с птицефабрики, то мелких яиц, то путевку дадут на двадцать четыре дня в профсоюзный санаторий, то распродажу сапог устроят.

В этом НИИ был так называемый Сектор фатального невезения – это его неофициальное название – в нем и работала Лешина мама. В Перестройку высокое руководство решило, что вопросы фатального невезения, на которых строилась концепция ржавения металлов, есть плод досужего ума, и никакого невезения нет и быть не должно. Все преодолимо. Ржа не должна жрать железо. А человек, он творец и демиург. Научную часть института сокрушили, а экспериментальную стали планомерно ужимать, усекая сектор за сектором, и, в конце концов, остался только Сектор управления ржавением, в котором Лешину маму оставили работать уборщицей.

На садовый участок уже два раза хищно нацеливались дачные соседи, которые разжирели на торговле как раз в то время, когда Леша и его мама все шаркали тапочками мимо кассы.

Настоящая Лешина жизнь, его истинная духовная субстанция трепетно пульсировала в других, нематериальных, сферах. Алексей принадлежал к многочисленному онлайновому племени баранов и носил на груди опознавательный знак своего клана – серебряные ветвистые рога. Вождь баранов могучий и недоступный Тюлька возник из тьмы народной жизни и недавно затеял великую войну с другими племенами: либерастов-орков, дубинноголовых норков и даже верблюдов, с которыми, правду сказать, воевать было смешно, ибо они безобидные. Тюлька рассчитывал отобрать у других племен в онлайне часть большого виртуального лесопарка, Лысиного острова, где обычно в знаменитой игре «Лысиный остров» и происходили бои между племенами. За остров дрались уже два года. Ходили стенка на стенку. Отвоевывали объект за объектом. А потом снова теряли. Лысиный остров – это был виртуальный Гайд-парк русского онлайна. Захватить Лысиный остров и выкрикивать там лозунги! И чтобы все онлайновые ресурсы только об этом бы писали. Это большая слава в Сети.

Леха давно записался в бараны. Больше записываться было некуда. К оркам он не чувствовал родства, а норки его пугали.

Амбициозные цели, которые ставил сетевой гений Тюлька перед великим племенем баранов, увлекали каждого, кто имел счастье даже случайно забрести на онлайновые поля баранов, то есть на их чаты и форумы. Величие духа, готовность к подвигу и самопожертвованию во имя великого общего дела – вот что делало баранов непобедимыми. Перспективы прилежных баранов полностью овладеть Лысиным островом Леха разделял. Задача поставлена – задачу надо было решать.

Противниками, как уже здесь сказано, были племена либерастов-орков, также домогавшихся неприступной цитадели Лысиного острова, и грубых сволочей-норков, которые вообще непонятно чего хотели. Либерасты-орки были из «бывших». Когда-то они руководили всей пропагандой государства Баранья Русь. А потом их прогнали агрессивные норки электрошокерами и другими современными онлайновыми средствами разгона. В играх это всегда сопровождалось красивыми вспышками и конвульсивным движением поверженного. «Ддудутт!» и все.

Никаких кровавых столкновений в реале до поры до времени между племенами не случалось. Племена изливали свою ненависть друг к другу в Сети. Вели матерные дискуссии. Изрыгали новые заковыристые проклятья. Придумывали друг другу обидные кликухи. Однако недавно, когда в моду вошло носить значки и опознавательные знаки племен, в воздухе запахло гарью. Запах гари шел из Интернета и из телевизора. Леха, включив комп, прямо чувствовал, как пахнет. Да и мать из кухни орала, что откуда-то несет гарью. Она думала, что с улицы и кричала: «Закрой окно! Опять чего-то жгут!»

Леха был чистый душой парень и как многие незамутненные люди страдал дефектом опознавательной системы «свой-чужой». Если бы Леха встретил орков на улице, он едва ли опознал бы в них своих идейных врагов. Так многие антисемиты никогда не отличат на улице еврея от русского и в очередях часто доверчиво рассказывают представителям избранного народа, как их «достали эти жиды» и чаще всего получают в ответ сочувствие от интеллигентного человека в очках. Лехе все люди в толпе казались одинаковыми. И это абсолютно правильно. Люди в толпе ничем не отличаются. Впрочем, как говорил Тюлька в своих инструктивных письмах, эти ненавистные орки и не ходят пешком – все они ездят на автомобилях иностранных марок и питаются в ресторане «Пушкин».

Однако в онлайне Леха их опознавал мгновенно. Там опознавательная система срабатывала. Ведь каждое племя, прежде чем сцепиться с чужаками, громко произносило обидные слова.

Например, орки зачарованно произносили словоблудное сочетание «права человека». Под «человеками» они подразумевали прежде всего самих себя и своих вождей. Например, Каху Горлопанова. Чужие для орков были все, кто не свои.

Купить «Иван-Дурак» можно на litres.ru