О святых - или хорошо или никак
2 Декабря 2018

• Версия для печати

Наконец-то общество дозрело до публичной дискуссии на тему, можно ли принимать благотворительность от власти. Читай: от Путина.

Многие уважаемые в России люди, деятели искусства, например, Инна Чурикова, не стесняются принимать награды из рук Владимира Владимировича. Хотя деятелю, на сегодня выполняющему задания Госдепа США Сергею Пархоменко, кажется это неприличным.

Он в припадке злобы возобновил дискуссию о Лизе Глинка, которая, было, заглохла после ее трагической гибели. Ряд радикальных оппозиционных деятелей враждебно относились к Елизавете Глинка и при ее жизни, как и к Чулпан Хаматовой и другим благотворительницам, чьи фонды не стесняются принимать помощь от российских властей. Сергей Пархоменко взял на себя весьма неблагодарную роль чуть ли не матерно отозваться о знаменитой святой.

Сергей Пархоменко:

А все ли помнят, с чего начинала Елизавета Глинка, и в какое услужливое, потасканное ничтожество она позволила себя превратить незадолго до смерти? Все помнят, как кремлевские сволочи ее хладнокровно и сноровисто употребили в дело на раннем этапе войны в Донбассе?

Все помнят эти гнусные фотографии «доктора Лизы» на фоне [вычеркнул] улыбок Марины Юденич и самодовольного [вычеркнул] [вычеркнул] [вычеркнул] [вычеркнул] мадам Симоньян?

Это я к тому, что нам всем нужно очень беречь Нюту Федермессер и очень терпеливо объяснять ей и тем, кто с нею работает, зачем их втаскивают туда, где они постепенно оказываются. Нам нужно подробно и тщательно растолковывать им, что эта «переработка», объектом которой они стали, предполагает вываливание в самой жирной, самой зловонной грязи,- чтоб уж наверняка и уж точно без возврата. Мы должны снова и снова напоминать им, что дальше это «усвоение» их системой будет принимать все более отталкивающие, демонстративные формы. И что на самом деле нет никакой обязанности, никакой безысходности, которая бы заставляла их вставать на этот скорбный путь.

Прав ли Сергей Пархоменко в своем пароксизме политической нравственности?

Не знай многие годы Сергея Пархоменко, я бы могла и поверить в искренность его возмущения. Но сдается мне, его правда – это правда охранника в концентрационном лагере.

Сергей Пархоменко – типичный такой мини-гауляйтер, то есть человек, который поставлен иностранными захватчиками руководить поведением местного населения. Иными словами староста.

При этом собственная жизнь Пархоменко идет по налаженному сценарию, без потерь и жертв. Обслуживясь по коммерческой страховке в поликлинике Управления делами президента, я к удивлению своему встречала там и Сергея Пархоменко. Это не говорит о том, что он работал в Администрации, просто он, как и я, купил себе коммерческую страховку в эту поликлинику на Гнездниковском. Но обратите внимание: не в Американскую клинику, или швейцарскую, коих полно в Москве, а в АП. Потому что в АП дешевле. А услуги там неплохие. Правда, очереди большие. Но уж этот поступок зависит напрямую от менталитета страхуемого. Я, например, от этой поликлиники отказалась.

Не брезгует Пархоменко и работой на «Эхе Москвы», весьма вариабельном радиоканале, чей руководитель Венедиктов имеет весьма гибкий позвоночник. Даже находясь практически все время в США, работая по котракту на низкой позиции (без семьи и детей) в США, Пархоменко ведет на «Эхе» еженедельные программы.

А что такого нехорошего совершила Нюта Федермессер, женщина, которая организует по всей стране хосписы - удобные места, где умирают обреченные? Нюта Федермессер, оказывается, вступила в ОНФ (путинский Объединенный народный фронт) и вошла в его руководящие органы. Чтобы иметь возможность и дальше организовывать хосписы, в которых удобно и комфортно умирать. Символично, конечно.

Если Лиза Глинка была безвозвратно потеряна для борьбы с путинизмом, потому что позволила себе спасать донбасских детей и вывозить их из зоны боевых действий в Россию, то Нюта Федермессерникого никуда не вывозит, она дает комфортно умирать на месте. Борьба идет за то, чтобы не допустить морального падения этой "богини смерти", Пархоменко пишет, что госпоже Федермессер надо терпеливо объяснять, "куда ее втягивают".

Это старая история: борьба за имена, за фигууры. Враги путинского режима стараются не пустить к распределителю очевидных благотворителей, имеющих авторитет в обществе.

Есть в стране, разделенной идеологией, путинские певцы, путинские ученые, теперь есть путинские благотворители, а есть те, кто в Кремль ни ногой.

Комиссары либерализма не могут смириться с тем, что эти самые благотворители не усматривают дьявольского оскала у Путина. Что может быть, он им даже нравится. Такое случается.

Собственно, Анна Федермессер, которую все называют уменьшительным именем Нюта, слишком близко к либеральной тусовке и не принадлежала. Она абсолютно спокойно оперирует в московской бюрократической среде. "Российский общественный деятель, учредитель благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера». Член Совета общественных организаций по защите прав пациентов при Департаменте здравоохранения г. Москвы. Награждена знаком отличия Российской Федерации «За благодеяние». Руководитель Центра паллиативной медицины Департамента здравоохранения г. Москвы", - пишет о ней Википедия.

Те, кто считает себя лидерами общественного мнения для той или иной категории общества, определили для себя выпад Пархоменко важным поводом высказаться.

Елена Чудинова, писатель, историк, автор знаменитой пророческой книги «Мечеть Парижской богоматери»:

"У них, этих добрых поборников терпимости и гуманности, полутонов нет.

Ничтожный журналистик Пархоменко (из тех, кто только в хаотический период правления Елицина, когда кони и люди не то, что смешивались в одну кучу, но и ржали на одной ноте, мог сделать медийную карьеру) поливает грязью светлое имя Елизаветы Глинка. Даже не грязью, дерьмом. Но, коль скоро "к чистому не пристанет", всё изреченное стекает по костюмчику самого Пархоменка.

На кого эта анчутка смеет поднимать голос? Кто он и кто была она?

Но преступлению ее нет оправдания: кинулась спасать страждущих, не спросив у Пархоменка, правильные ли это страждущие и вообще не кремлевские ли сми их придумали?

Да за такое он бы не словами (благо слова хоть и грязны, но бездарны) ногами бы забил до второй смерти. При условии полной безопасности, разумеется.

Я имею основания полагать, что доктор Лиза была человеком, от политики бесконечно далеким. И, коль скоро "гуманизм вообще" любят приватизировать леваки, то, пока она занималась только бездомными, они ее готовы были носить на руках. Но тут - занялась страдающими на военной территории. И вдруг выяснилось, что для "просто гуманиста" существует четкая система ограничений. (Можно доставять медикаменты албанским детям, сербским - нельзя, в Донбассе пострадавших детей АТО нет, но детям Новороссии все равно - нельзя и т.п.)

Тут и оказалось, что доктор Лиза скорее праведник, чем гуманист.

Поэтому уж сколько времени прошло - а их до сих пор корчит от ненависти".

Алик Кох, видный деятель приватизации, в прошлом друг и соратник Чубайса, в настоящем эмигрант, живущий в Германии:

Оставим в стороне вопросы морального выбора "а-ля Нюта Федермессер". Посмотрим на вопрос практически. Допустим я президент (царь, король и т.д.). Допустим я хочу, чтобы меня публично поддерживали лучшие люди страны. Не назначенные мною полудурки из телевизора, а реально - лучшие люди. Самые честные, самые активные, самые уважаемые, добрые, талантливые, популярные. Что я должен сделать? А я должен их купить!

Как? Как купить честных, пассионарных, самоотверженных? Как купить лучших? Как купить неподкупных?

А вот как! Сейчас расскажу. Смотрите: допустим мне для создания приемлемой системы здравоохранения в стране нужно выделить 100 единиц денег. И вы будете смеяться, но эти 100 единиц у меня есть! Более того: я их выделяю! И именно на здравоохранение! Но! Не так все просто: я непосредственно в систему здравоохранения выделяю только 80 единиц. А 20 кладу в специальный королевский фонд. И сижу жду.

Рано или поздно дефицит средств дает о себе знать. Система здравоохранения начинает сбоить. Не хватает врачей, оборудования, лекарств... Начинаются проблемы. С обезболивающими препаратами, с онкологическими больными, с умирающими детьми. Кто первый не выдерживает? Кто начинает помогать этим страждущим? Кто бросает все и идет с протянутой рукой собирать деньги для больных?

Правильно! Лучшие люди! На то они и лучшие, чтобы первыми отозваться на чужую боль! Они то мне и нужны. Тут я посылаю к ним своих людей. Я специально выбираю не мудаков-мордоворотов с одной извилиной, а людей с приятными лицами, с манерами, с какой-никакой репутацией. И вот эти мои посланцы подходят к лучшим людям и говорят: жалко вам этих умирающих детей?

Те, конечно, отвечают: очень! А вы сходите к королю - попросите денег. Может он вам и не откажет. Мы точно не знаем как он прореагирует. Но ведь попросить язык не отсохнет? Кстати, вы напрасно представляете себе его монстром. Он нормальный человек. Иногда и сострадание стучится в его сердце. В конце концов он тоже отец. Что вы теряете? Сходите - попросите.

И лучшие люди идут и просят... А как иначе? Ведь у них уровень сострадания и самоотверженности - выше среднего. На то они и лучшие...

Я, конечно, их принимаю. Конечно исполняю душку. Рассыпаюсь в комплиментах, пою чаем. Спрашиваю о творческих планах, проявляю удивительную осведомленность и т.д. И разумеется выделяю деньги.

И разумеется, мои посланцы (не я!) потом, в кулуарах, дают понять, что... И вот тут начинается сакраментальное: "....когда-нибудь... может этот момент никогда и не наступит... но все же... дон, простите, король тоже обратится к вам с просьбой..."

Конечно, конечно, какие разговоры? Мы всегда готовы поддержать его - говорят растроганные лучшие люди. И берут деньги для страждущих. Те самые деньги, которые я и так собирался на них потратить!

Но попутно (в отличие от прямого выделения на здравоохранение всех 100 единиц) я получаю поддержку лучших людей страны (хе-хе).

Попросту говоря я беру больных и страждущих в заложники и спасаю их только в обмен на лояльность лучших людей. Вот и вся комбинация. Простенько и со вкусом.

Все вы знаете, что существует две концепции борьбы с захватившими заложников террористами. Первая состоит в том, что ради спасения заложников нужно выполнить все требования террористов. Вторая - что, даже не взирая на жертвы среди заложников, ни на какие переговоры с террористами не идти и никакой помощи им не оказывать.

Все вы знаете какая из этих концепций эффективна, а какая ведет к катастрофе. Поэтому выбирайте сами. Бог вам судья. Точно - не я (уже не король, а я). Я заранее согласен с любым вашим выбором потому, что я понимаю ваши мотивы. И уважаю их.

Блогер из ФБ в ответ Коху:

Всё происходит именно так, как Вы описали, но нельзя сотрудничать с людоедами, так как именно они - источник всех бед страны.

Сотрудничество с режимом только укрепляет его, поэтому всегда был против коллаборационизма Лизы Глинки, Мити Алешковского, Чулпан Хаматовой и других, не понимающих, что их сотрудничество с режимом только умножает беды, с которыми они боролись и борются.

Denis Begun

Сам по себе пархом или бабченко мало что значат. Но факт в том, что так, как они, думает не так уж мало людей. я не думаю, что все эти люди полные идиоты или злодеи. просто у них принципиально не по-человечески поставлены приоритеты. У них политическая борьба с режимом поставлена во главе угла. И данная ситуация наглядно показывает, что бывает, если так делать. мир для них покрашен ровно в два цвета, мировоззрение манихейское, как в голливудском блокбастере. Проблема в том, что это весьма привлекает большое количество поклонников. В большинстве никчемных, но при демократии приходится считаться и с ними. А с пархомом все достаточно понятно - его заветная мечта - возглавить министерство истины в последней инстанции.

Вы спросите, а что же думаю обо всем этом я лично?

Я смотрю на сотрудничество с российскими властями широко. Живя в этой стране, я не считаю себя вправе демонстрировать свое презрение к власти по всем вопросам. Я прекрасно знаю, что руководство и других стран малосимпатично, да и народец кое-где хреновый. У меня нет иллюзий. И более того, я не зарабатываю ни очки ни деньги на принуждении других людей к определенному стилю поведения, я не навязываюсь никому. Я самоустраняюсь. Наблюдая за награждениями тех или иных деятелей, я строго делю их на заслуживших значки за подлинное искусство и тех, кто получил цацки за службу власти. Я тихо хихикаю в кулачок. Я – обыватель, который все понимает, все видит, но предпочитает жить личной жизнью. Я наслаждаюсь тем, что могу смотреть на это со стороны.

Как я смотрю на благотворительность? Плохо я на нее смотрю. Точно так же, как смотрит Кох. То, что полагается гражданам по закону, не должно фальшиво подаваться как подарок от кого-то. Считаю я, что те, кто ударяется в эту деятельность, имеют какое-то особое представление о добре и зле.

Особое дело – благотворительность миллиардеров. Кто заполучил чужие деньги непонятным путем, тот, на мой взгляд, должен их отдавать обществу. Дарить талантливым, помогать тем, кто попал в беду, кто пребывает в хронической нищете. Это нормально.

Но собирать деньги с кого-то, чтобы потом присвоить их фонду, это мне не кажется уж очень благородным. Это скорее модно.

Но ежедневная работа с несчастными людьми - это огромный труд, это тяжело. Поэтому взять и плюнуть в сторону Лизы, или Чолпан, или Нюты - это как-то гнусно. Женщины расходуют свой личный душевный и биологический материал, и только за это им можно поклониться. И причем тут политика и Путин?

Вот мое мнение.