Селигер-2006 – главное событие молодежного лета
26 Июля 2006

• Версия для печати

Лагерь «Наших» на Селигере этим летом впечатляет масштабами. На нескольких гектарах холмистой песчаной земли, поросшей соснами, стоят сотни палаток. Пять тысяч человек живут в этих палатках. В палатки ветер задувает песок. И залетают комары. Инструктора и преподаватели тоже живут в палатках. Готовят на кострах и полевых кухнях макароны с тушенкой. То есть все живут походно-полевой жизнью почти без удобств. Зато есть Интернет-клуб, редакция газеты, телевидение. Каждый день выходит цветная восьмиполосная газета и выпуск новостей, который транслируется с большого экрана на центральной площади лагеря.

Все учатся. Комиссары «Наших», которых собрали со всей страны, слушают по две-три лекции в день, причем лекции двухчасовые. А вечером занимаются спортом, купаются, ходят на дискотеки. А ночь, в общем, ночь – для личной жизни. Вопрос, когда же они спят, лучше не задавать, в возрасте двадцати лет можно спать изредка. Потом. В прошлом году наш фотограф Леша Савельев, аспирант МГУ, ездил в лагерь к «Нашим» с пресс-туром. Cреди датчан и прочих разных шведов Леша, имеющий прозвище «Патрик», был незаметен. Но его останавливали на каждом углу. Впечатление у него осталось такое: «окопались», «обороняются», «каждого обнюхивают». В этом году ректорат ВШУ пригласил меня прочитать две лекции, а я взяла с собой Лешу Савельева. Результат: 28-летний аспирант МГУ Савельев, как это и следовало ожидать, одну ночку переночевал на приличной базе отдыха, близ Осташкова, аж километрах в десяти от лагеря – там его разместили как гостя, а потом познакомился с какими-то ребятами и, чтобы остаться ночью на рок- концерт, завис в лагере, ночевал в палатке, утром в свою гостиницу с приличным завтраком не поехал, а кушал макароны с тушенкой, где покормят, а почему не покормить красивого молодого человека… К вечеру у него уже молчал мобильник, а я все надеялась его отловить в пятитысячной толпе и дать задание. Но удавалось это с трудом и не всегда. А дальше, я, отчитав свои лекции, уехала, освободив место другим преподам, а Савельев так и сгинул в каких-то палатках, и фиг его теперь найдешь. Периодически он шлет с Селигера по электронной почте фотографии, которые он нащелкал безо всякого политического смысла. Что и видно из его фоторепортажей. С этим юношеством вообще прикол. Ну, про Савельева-то я давно знаю, что он не отличит портрет Брежнева от портрета патриарха всея Руси. И с ним все время случаются анекдоты. К примеру, прилетел на Селигер в голубом вертолете губернатор Красноярского края Александр Хлопонин. Я приказала Савельеву Хлопонина запротоколировать. Тем более, что на встречу с ним пришли больше тысячи селигерских «нашистов», которые два часа терпеливо ждали в павильоне, кажется, под названием Курчатов. (Там все по науке было: я читала лекции в павильоне Королев, кто-то – в Циолковском и т.д.) Короче, Хлопонин, когда уже уселся за микрофон, почти два часа отвечал на вопросы и вызывал у публики неподдельный интерес. Вечером, изловив в толпе на рок-концерте Савельева, я сказала: «Покажь фотки!» И что я увидела? Вместо Хлопонина на его фотках был совсем чужой дядя, а именно, Воробьев из «Единой России», личность, прямо скажем, малоизвестная широкому кругу. Я говорю с угрозой: - Кто это? А Леша тычет пальцем на сцену Большой эстрады, где в это время идет ежевечерний выпуск новостей «Селигер-2006», тычет он пальцем в симпатичную ведущую, которая мило говорит: - Сегодня к нам на вертолете прилетели гости: Андрей Воробьев, руководитель Исполкома политсовета партии «Единая Россия, а также губернатор Красноярского края Александр Хлопонин… - Ну, вот же, слышите, девушка говорит! - Что она говорит? Ах, ты начальство в лицо не знаешь? – заподозрила я. Он опустил свою буйну голову и признался, что, кроме основателей квантовой механики, не знает в лицо никого. Никаких политиков. Нет, еще он, якобы, знает Юлию Городничеву, комиссара «Наших» из Тулы, которую Путин назначил в Общественную палату. И, оказывается, полдня, которые я его разыскивала, он посвятил фотографированию этой самой Юлии в купальнике. А потом оказалось, что это ее подружка… Я дико хохотала, узнав об этом. «Понимаете, они одинаково причесаны и одинаково одеты…» - оправдывался наш «папарацци». Ну, в смысле они тут все, эти девушки, одинаково были вообще-то не одеты, потому что лето и жарко. В дальнейшем я убедилась, что зомбирование и в рядах «Наших» пока еще находится в зачаточной стадии. Никто не молится на портреты вождей, как это было в лагерях ЮКОСа, которые мне довелось посещать. Там было жестко: везде портреты Ходорковского, и каждое утро «молебен» за его здоровье. У всех детей на груди значки с портретом шефа – Ходорковского. Лагеря ЮКОСа были очень убоги в плане затрат и экономны: никаких развлечений и рок-концертов с Бутусовым, никаких излишеств, никакого спорта, никакого своего телевидения и никакого Интернета - все, как в секте: строго на три рубля и в отрыве от мира. Только стенгазетка, сделанная на уровне третьего класса средней школы, и все. Там готовили «народ ЮКОСа» - он должен был работать на буровых и молиться за здоровье корпорации, получая свою пайку. Здесь пытаются готовить граждан великой страны. И это чувствуется. На одном из моих занятий встал юноша, такой серьезный и строгий, и спросил меня в лоб, писала ли я когда-нибудь «злобные статьи о «Наших». И услышав от меня что-то легкомысленное, типа: «Да нет, руки все не доходили», юноша не успокоился: «А что вы думаете об этом проекте?» «А я думаю, что это очень важный проект, потому что надо дать возможность поколению ощутить себя поколением, это раз, и ощутить себя гражданами великой страны – это два, и еще: очень приятно, когда страна что-то делает для молодых бесплатно, что-то им дарит в подарок, вот этот лагерь, эту учебу, эту дружбу и контакты, которые тут завязываются…» И когда я это произнесла, вся эта огромная аудитория встала и зааплодировала. Я прямо чуть не прослезилась. Но вовремя вспомнила, что это ни к чему.
Лагерь «Селигер-2006» расположен на живописном берегу озера Селигер в непосредственной близости от монастыря Нилова пустынь, в сосновом бору. Все комиссары «Наших», а их в этом году приехало пять тысяч, живут в палатках принципом землячества: тут – курские, а там – тульские. Так легче ориентироваться. С утра в лагере гремит музыка, созывая на зарядку. Я слышу это из своей гостиницы, скромного приюта в полутора километрах от лагеря. Ночью, засыпая, я также слышу музыку, которая гремит в лагере, и издали в окно вижу всполохи света от дискотек и разных спецэффектов. Там весело. Приезд дерьмовоза как неизбежность Иногда вдруг пахнет родным… дерьмом. Это значит, в лагерь приехал дерьмовоз. В некотором отдалении от жилой зоны стоят десятки синих кабинок - биотуалетов. Дважды в день приезжает машина – дерьмовоз и выкачивает золотое содержимое кабинок. Вопреки уверениям СМИ, критически настроенных к проекту «Наших», туалеты – чистые, и очередей к ним нет. Но туалетной бумаги то и дело не хватает. Под кустик никто не ходит. Окурки по лагерю не валяются. Вообще ничего не валяется: ни пустые бутылки, ни обертки – просто-таки поселение каких-то марсиан. Правда, объясняется это не только железными установками на порядок, но и трогательными объявлениями типа: «Кто соберет пятьдесят окурков и сдаст – получит торт». Они не читают партийную литературу и уверены, что политику делает народ Читать лекции и проводить семинары на Селигер позвали совершенно разных людей, и, надо сказать, что никто их лекции и занятия, этих разных людей, не контролировал и «идеологическую пробу не снимал». В принципе, можно было говорить детям все, что угодно. Аудитория весьма восприимчивая и благодарно-отзывчивая. Воспользовавшись возможностью интеллектуального контакта с молодежью, я попросила на первом же занятии ответить мне письменно на три вопроса: 1. Ваша любимая музыкальная группа? 2. Последняя книга, прочитанная с удовольствием? 3. Какие телевизионные программы вы смотрите? Я получила гору бумажек и строгое напутствие от юношества к следующему занятию все проанализировать и доложить им. Интерес к своему поколению у них жгучий, они хотят себя познать и ждут в этом помощи от более старших. Впервые я почувствовала вкус к преподаванию. Конечно, все записки я еще не проанализировала, но то, что успела, говорит вот о чем: музыку они слушают западную, читают модную западную литературу, очень часто в числе прочитанных с удовольствием книг упоминался Коэльо, некоторые читают модные и широко рекламируемые отечественные бестселлеры – правда, не детективы, не Дарью Донцову, кое-кто еще дочитывает русскую классику из школьной программы. А по телевизору все смотрят новости. Только один кадр, из Анапы, честно признался: «книги не читаю, телек не смотрю». Наверное, из него выйдет философ. Никто в числе прочитанных с удовольствием книг не назвал ни одной политической брошюры, настойчиво рекомендованных политсоветом «Единой России». Что опять-таки говорит о низком уровне зомбирования в рядах «Наших». Пока еще «Наши» - это не столько политический проект, сколько образовательный, поколенческий. Запас позитива и желание что-то свершить у здешнего юношества – колоссальные. Отсюда такое количество людей набежало к Хлопонину, в нем видят продвинутого губернатора, человека еще пока что свежего поколения, не то что Егор Строев, к которому, я думаю, никто не пришел бы даже за конфетку. «Наши», так же, как и Леша Савельев (вполне представитель их поколения, только верхней границы) совершенно не знают фамилий олигархов, не знают их и в лицо по портретам, и они до смешного уверены, что политику делает народ… Тут мне пришлось их жестоко разочаровать, на втором занятии я им сказала, что политика – это война миллионеров с миллиардерами. Что миллионеры – это «наши», потому что они еще рвутся что-то изменить, а миллиардеры – это люди, которым важно удержать статус кво. Они быстро это поняли. Не знаю, кто им до меня читал журналистику и политологию, но, как говорится, «убийство Полония оказалось для них полнейшей неожиданностью». То есть о многих реалиях современной жизни они слышали впервые. Но были несколько человек, причем с младших курсов Высшей школы экономики, дико продвинутые. Я записала их фамилии. Они четко ориентировались в мире идей и, что называется, секли фишку. Гламур-тужур Лекции «Нашим» тут прочитали многие известные люди. Тут побывали и Павловский с Марковым, и Миша Леонтьев, и университетские преподы, и различные политики. Ходят на них и слушают всех жадно. Просто страшно становится – такая поглощающая способность у молодого поколения была только после революции 1917-го. Любопытная деталь этого проекта: чтобы Селигер-2006 не был бы как две капли воды похож на лагеря комсомольского актива ЦК ВЛКСМ, где, скажем, прошла моя юность, здесь на Селигере была сделана попытка внести эстетскую составляющую: два перфоманса оттеняли общий энтузиастический угар. В самом начале лагеря, сразу после гнилой избушки, символизирующей «Другую Россию», около которой денно-нощно дежурил бухой мужик в зимней шапке с поллитровкой, - на эту избу был нацелен указатель, сработанный из обломка доски. А вот после этого поста стоял другой – белая палатка с террасой и «фортепьяном», на котором время от времени кто-то что-то наигрывал. Еще у них стоял самовар и картинно лежал аглицкий чай.
Тут томился на жаре, рядом с самоваром, несчастный Алексей Чадаев, автор чуть было не нашумевшего произведения «Путин. Его идеология». Организаторами лагеря была предпринята попытка показать буржуазно-гламурный образ жизни, закрытость (в палатку «с пианинном» - только по пропускам) малодоступность, расслабленность… Эту палатку рекламировали в ежевечерних новостях на большом экране центральной эстрады, но…успеха не было. Мимо белой палатки, где томились узники буржуазной жизни, проносились толпы студиозусов, вздымая сандалиями пыль, и никто не сочувствовал беднягам. На четвертый день такой жизни член Общественной палаты Чадаев, устав носить пробковый шлем, сбежал из лагеря в Москву. Хлопонин вспомнил свою олигархическую юность Поверьте мне на слово: на встречу с губернатором Красноярья Александром Хлопониным собралось более тысячи человек. Люди сидели на земле и лежали возле павильона, потому что внутри уже не было места. Ждали его два часа. Хлопонин входит в число немногочисленных популярных у молодежи страны губеров. Популярны, кроме него, краснодарский Ткачев и тверской - Зеленин. Но, по-моему, от своего успеха у «Наших» Хлопонина слегка повело, и он «запел соловьем», забыв, что он находится в кругу не себе подобных, а вовсе в другом месте. Он, конечно, на все вопросы реагировал быстро и с юмором. Всем обещал огромные перспективы, если ребята решат осваивать Сибирь. Но после вопроса о том, как в Сибири он собирается осуществлять путинскую демографическую программу – увеличивать население, Хлопонин решил отшутиться: - У меня пока не получается. У меня один ребенок, - сказал он. И тут же через буквально два вопроса, когда речь пошла об образовании, признался, что его дочка учится в Лондонской школе экономики. А где патриотизм? Потом, как говорится, «Остапа понесло». Хлопонин вспомнил, какие у нас в России бывают мерзкие чиновники, особенно те, кто давно сидит за границей, в европейских столицах. Вот, мол, приехали мы с другом (фамилию друга- олигарха Хлопонин, правда, не произнес) на очередную экономическую тусовку, сели в ресторане, заказали шампанского (понятно, что не фабрики «Корнет»). И чиновник говорит: «Вот, мол, русские олигархи всюду скупили за границей собственность, замки и квартиры, яхты и предприятия. Противно смотреть». На это, можно сказать, осторожное, в духе путинской идеологии, замечание, Хлопонин вдруг разъярился и говорит чиновнику: «А ты, мол, с нами тут сейчас сидишь и шампанское за тысячу евро – одна бутылка тянешь. Это ничего?» В общем, попрекнул чиновника бутылкой, напомнил ему, кто в доме хозяин. И говорит, ну, уже тут, на Селигере, детям: «Да, мы уже всюду, русские, и имели мы эту Европу, и еще сто раз ее поимеем!» И тут в аудитории раздались дружные громкие аплодисменты. Аудитория грохотала в патриотическом угаре… Да, подумала я, как легко даже взрослый человек теряет голову среди молодых девушек и юношей, похожих на комсомольских активистов. От них прет такая энергетика, что каждому хочется шашку наголо – и в Европу, иметь ее, и еще иметь… Интересно Хлопонин ответил на вопрос: «А будете ли вы пытаться стать нашим следующим президентом?» - Вы знаете, - туманно ответил Хлопонин, - моя жена меня еще два года назад спросила, мол, скажи честно, что ты собираешься делать через два года, куда пойдешь? Если, мол, направишься в президенты – я с тобой разведусь. И закончил: «Но мы до сих пор не развелись, а значит, я никуда не иду!» Ну, шутка с женой не имела успеха. Потому что даже дети понимают, что в нашей стране, где почти у каждого большого человека по две жены, трудно уследить, какая жена чего хочет и чем грозит мужу. Короче, Хлопонину в этой части не поверили. Где-то в начале своего выступления, Александр Геннадиевич, выразил чувство глубокой зависти, что у него в Красноярском крае нет такого лагеря, как здесь на Селигере, и заявил, что на будущий год он обязательно состоится. Прорыв из Приднестровья Говорят, в прошлом году на Селигере был Дмитро Корчинский, с 1991-го по февраль 1999 года - лидер УНА-УНСО. Он выступал перед комиссарами. По этому поводу год продолжалось стебалово в оппозиционных СМИ, мол, Корчинский преподавал «Нашим» тактику уличного боя. В этом году Дмитро Корчинского здесь не было. Во всяком случае, я его не встретила. Но был «Прорыв». Это тоже весьма интересная структура. Создана Министерством госбезопасности Приднестровья. Готова ко всему. Ко всему, что может случиться в Приднестровье в ближайшее время. Сначала «Прорыв» был зарегистрирован в непризнанной республике Приднестровье в качестве общественной организации, а недавно, говорят, чуть ли не на прошлой неделе, стал партией и собирается участвовать в президентских выборах в Приднестровье.
У меня на занятиях один продвинутый мальчик объяснил всему честному народу, что в Приднестровье на грядущих выборах состоится «бой» (будем надеяться, что чисто идеологический) между капиталом и силовиками. На кону стоят как бы две партии и две идеологии развития республики: либеральная и оборонительно-силовая. Так вот, наша власть, российская, якобы, поддерживает «Прорыв» и силовую группировку в политическом поле Приднестровья. Это продвинутому мальчику рассказали сами ребята из «Прорыва». Они, к сожалению, уехали обратно домой буквально в тот день, когда я приехала в лагерь. А так, любопытно было бы пообщаться. По моим сведениям, в российской администрации президента «Прорыв» курирует Модест Колеров. В общем, «Прорыв» - это тоже «Наши». Послесловие к песне Лагерь на Селигере я покидала с сожалением. Проект замечательный. Энергетика сугубо положительная. У нас в России имеется классная молодежь. Хорошо бы власть, которая обещает этой молодежи светлое будущее, не обманула бы ее надежд и ожиданий. Елена Токарева Селигер-2006 Фото: Алексей САВЕЛЬЕВ («Stringer»)

Полностью наш фоторепортаж из лагеря на Селигере смотрите здесь.