Дерипаска: Это кризис не финансовый. Это кризис перепроизводства
24 Ноября 2008

• Версия для печати

В субботу и в воскресенье в Перу прошел саммит Азиатско-Тихоокеанского форума экономического сотрудничества (АТЭС), обсуждавший финансовый кризис. Однако на специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА самое сильное впечатление произвели не речи глав государств и даже не прощание президента США Джорджа Буша с коллегами, а неожиданные откровения сопредседателя Консультативного делового совета АТЭС Олега Дерипаски.

[...] Господин Дерипаска сначала не стремился к славе. Андрей Костин буквально вытолкнул его в полукруг, освещенный прожекторами видеокамер:

— Ну иди, скажи, что банки тебя поддерживают...

Это стало, видимо, решающим аргументом. Олег Дерипаска вышел и в двух словах рассказал, как дружно взялись за решение финансового кризиса бизнесмены стран АТЭС. Главная их задача, по его мнению,— чтобы не было пострадавших стран среди слабейших. Россия к таким, по его убеждению не относится.

— Я думаю, этот саммит,— добавил он,— позволит продвинуться дальше, чем в Вашингтоне, потому что здесь обсуждаются уже вообще практические меры выхода из кризиса и взаимодействия.

На этом публичные комментарии Олега Дерипаски людям закончились, и он отошел из освещенного полукруга, но совсем не ушел.

— Скажите,— спросил его корреспондент "РИА Новости" Олег Осипов,— а как вы сами справляетесь с кризисом? Вы ведь должны передать, например, Михаилу Прохорову два транша по 700 миллионов долларов. Нашли деньги?

— Нашли. Нашли,— успокоил его господин Дерипаска.— Есть денежки.

— За вас можно порадоваться! — воскликнул корреспондент "РИА Новости".

— А за меня-то что? За Прохорова надо порадоваться,— отозвался господин Дерипаска.

Потом он рассказал, что на саммите самое большое впечатление на него произвел премьер-министр Гонконга.

— Он же Гонконгу заработал 120 миллиардов долларов за очень короткое время,— сообщил Олег Дерипаска.— Ему есть о чем рассказать. Он знает, как на самом деле выходить из кризисов. Он встал в покупку, когда все шортились,— и не проиграл.

Мне сначала захотелось переспросить, что все делали, но потом я понял, что надо просто слушать.

— И покупал,— продолжил Олег Дерипаска,— пока все не отросло.

После паузы, которую он дал на осмысление своих слов, господин Дерипаска продолжил:

— Это кризис не финансовый. Это кризис перепроизводства. На Западе был оправданный спрос, и был тот, который обеспечивался дешевыми потребительскими кредитами. Наше счастье, что мы этим не увлеклись: просто страна не такая богатая, не успели набрать кредитов... Это и преимущество нашей страны: мы быстрее отскочим со дна, которое будет где-нибудь в марте, в апреле, за счет того, что нашему населению еще есть на что покупать квартиры, машины, предметы, так сказать, не первой необходимости. Западный потребитель уже ничего не будет покупать в следующие 12 месяцев, если, конечно, государство не начнет ему, как раньше говорили, деньги разбрасывать с вертолета для обеспечения спроса. Поэтому сегодняшняя ситуация — это рынок перепроизводства. В разных секторах у них встали 50% в среднем в настоящий момент. В алюминии — на 25%, в меди — на 30... Вот эти мощности, особенно замыкающие, которые имеют себестоимость гораздо выше, чем установившийся на сегодня паритет цен,— они должны быть закрыты.

Олег Дерипаска говорил, видимо, выстраданные им вещи, его, можно сказать, прорвало. Если уж даже он больше не мог молчать, значит, дело и правда серьезно.

— Но закрыта должна быть не только неэффективная часть мощностей, но и те мощности, которые на сегодняшний день не будут задействованы, потому что компании выходят из стоков,— продолжил он.— Какая-нибудь, не знаю, строительная компания стала покупать меньше строительных конструкций, соответственно, то, что у нее было заказано, ей не нужно. Стоки сокращают объемы производства. То есть заказывают меньше. На сегодняшний день у нас есть гора материалов биржевых товаров,— продолжал Олег Дерипаска, стоя в темноте на крыше отеля "Оливар", как будто на вершине этой горы, тем более что слева и справа виднелись еще очертания настоящих перуанских гор,— которые продолжают выпускаться, потому что эти неэффективные мощности невозможно закрыть сразу... Так вот, пока мир не разгребет эту гору, фазы роста в секторе основных базовых отраслей реальной экономики не наступит. Собственно, что получается? Эта гора, отсутствие ликвидности, ведет к ценовой конкуренции, то есть к демпингу. И для государства появляется уникальная возможность купить то, что оно могло купить не раньше чем через три года за большие деньги, скупить сейчас за треть цены и положить на склад. А через три года, когда начнется следующий этап роста, начинать более качественное использование бюджетных средств. Я думаю, что до тех пор, пока, повторяю, гора незавершенки и ненужных стоков не разгребется, до тех пор, пока производители не погасят неэффективные мощности, которые были запущены для удовлетворения сверхспроса, у нас никакого отскока, никакого роста не будет. Здесь единственная опасность — слишком много мощностей должно быть закрыто. Да, нефть может стоить скоро и 35 долларов, но существует опасность, что мы через два года увидим нефть уже в 200 долларов, что опять-таки будет не особенно способствовать устойчивому долгосрочному росту. Государство должно среагировать, чтобы не допустить таких колебаний по основным ценовым группам.

Олег Дерипаска говорил, что это касается и зерна, что фермеры продают его сейчас по 2-2,5 рубля за килограмм, хотя их расходы больше четырех рублей, и что это значит, что, продавая зерно сейчас, они просто гасят свои кредиты и что весной не смогут обеспечить сев.

— При этом цена на хлеб за счет монополизации розничной торговли не уменьшилась, хотя надо понимать, что еще летом она была пять рублей за килограмм... То же самое и по нефтепродуктам...

— Вы сказали, что в марте-апреле будет дно кризиса?

— Будет, скажем, ясен баланс спроса и предложения. Сейчас еще многие живут напрасными надеждами. Вместо того чтобы сокращать неэффективные мощности, пытаются их удержать. В марте-апреле совпадет много факторов: отсутствие финансирования, окончательное отсутствие спроса, за счет демпинга цены пробьют самый нижний уровень...

— А что будет с рублем происходить?

— Что хотите,— засмеялся Олег Дерипаска.— Все зависит от правительства.

— А что, вам так близка тема сельского хозяйства? — спросил кто-то.

— Да нет,— пожал он плечами,— это просто самая безобидная отрасль. Можно было то же самое сказать про черную металлургию, но там люди могут обидеться... Там они, например, до сих пор не хотят сбросить цены на сортовой прокат. Чего они ждут? Чудес не будет. Не будет отскока! А пока они не сбросят цены, и мы не дадим новой цены на автомобильную продукцию. А потребитель ждет от нас новую цену. И на автобусы, и на "Газели", и на строительно-дорожную технику... В марте мы должны дать новые цены.

— А вы свой банк "Союз" закроете? — спросили его.

— Там будут новые инвесторы,— ответил он.

— Кто?

— Так вам все и ... Читайте газеты.

Он еще раз повторил, что главное — у бизнесменов "мозги должны встать на место". Сказал, что правительство много делает. На вопрос о ставке рефинансирования отозвался:

— Ставка рефинансирования не значит сейчас ничего.

— А как вы относитесь к тому, что она была поднята недавно?

— Это ошибка,— пожал он плечами.— Понимаете, люди боялись инфляции. И вот будет сейчас первый месяц, когда наступит дефляция. Хоть одного счастливого можно увидеть? Инфляция — производная от состояния роста. Нельзя сейчас применять меры, которые стимулируют рост. Надо искать баланс спроса и предложения. В ручном режиме должно решаться.

Под конец Олег Дерипаска повторил, что для нашей страны эта ситуация, как ни странно, уникальная возможность построить все, что хотели, за совершенно другие деньги.

— Проложить дороги, тоннели, решить транспортные проблемы, получить любое оборудование, машины и механизмы практически бесплатно от всех развитых стран.

— А вы как будете в этом участвовать? — напоследок спросили его.

— Я? — переспросил он и вздохнул: — Так вам все мои секреты и расскажи.

Оригинал материалов: КоммерсантЪ, 24.11.08