"Погромы в Старой Риге и атаку на Сейм никто не планировал"
19 Января 2009

• Версия для печати

— Сколько ваших соратников участвовало в мероприятии и насколько вы были активны?

— Нас было около 10 человек. Мы были активными и находились там, где был протестующий народ, но держались в рамках Уголовного закона. А на Домскую площадь я пришел к началу митинга и оставался практически до конца беспорядков. Скажу, что с количеством собравшихся людей организаторы приврали: реально собралось примерно 12 тысяч человек (по данным полиции — 10 тыс.).

— Были ли заметны на основном митинге какие-либо проявления агрессии? Выкрики в толпе или какие-то другие элементы, которые указывали бы на будущее развитие событий? Телевизионщики показали только, как сладко пел хор и кто дирижировал...

— Как только пришел, я сразу почувствовал вопиющий контраст между тем, что говорят с трибуны, и настроением людей. В девяностые годы на митингах был четкий и определенный унисон. Во вторник же в адрес выступающих несся конкретный мат. Причем не важно, в латышской группе или русской ты находился — настроение у собравшихся было одно, и оно сильно отличалось от настроения организаторов.

Было очень много приезжих издалека. Я заметил много бедных людей, что видно и по одежде, и по взгляду. Один мужичок прибыл даже с настоящими вилами. Я слышал его рассказ, как он ехал два с половиной часа, а на митинге приходится слушать каких-то дураков. Такое мрачное было настроение. Хотя, может, и не у всех — были и плакаты, и знамена, кто-то подпевал или пел песни.

Но многие были сильно возмущены. К тому же было огромное количество молодежи, которая уже пришла с разъяренным видом: "Ну где же этот Сейм? Покажите! Дайте нам его!". А в это время на сцене выступали "пиджаки", как на съезде Союза писателей, и пел детский хор. Поэтому люди задавались вопросом: "Разве мы сюда пришли песни слушать?".

— Как развивались события по окончании официальной части?

— Я не уловил перехода. Находился вдали от сцены, на другой стороне площади, ближе к Домскому собору. Сначала стала нарастать волна возгласов: "Пойдем к Сейму! Все к Сейму!", и тут уже процент молодежи значительно увеличился.

Толпа с площади к парламенту потянулась уже после того, как зазвучали полицейские сирены. Была еще одна группа, пришедшая от Казарм Екаба. В итоге у Сейма собралось более 1000 человек.

Естественно, что гиперактивными были не все, а кто-то и вовсе стоял в сторонке и только наблюдал за событиями.

Однако уровень агрессии уже начал повышаться, несколько сотен человек повели себя как настоящие радикалы. Но это были самые обыкновенные молодые люди, в основном не старше 25 лет.

Толпа начала рьяно давить на полицейский заслон, накатываться волнами. Улица Екаба, на которой располагается комплекс зданий Сейма, очень узкая и цепочка полицейских-"космонавтов" была тонкой, хотя и двойной. Дополнительным заслоном служили машины, но когда цепочка отступала, техника основательно страдала. Машины били и переворачивали, одна вообще горела свечкой.

Полицейские периодически контратаковали, резко выбегали и выхватывали отдельных нападавших, но затем постепенно отступали за машины. Если бы акция была организована, то, с точки зрения тактики, наступать на Сейм надо было со всех маленьких прилегающих улиц, пока полиция не успела их перекрыть. Но такой цели, похоже, ни у кого не было.

— Но перевернуть машину могут не менее десяти человек. Были отдельные инициаторы или слаженные группы? Как это выглядело?

— Наваливалось и по двадцать человек. Но у меня ощущение, что это был стихийный выброс и идеи придумывались на ходу. Организованный бунт выглядит по-другому.

Факт в том, что у всех заведомо был общий настрой. Политиканы все это уже назвали хулиганством, особенно драку с полицией. Но политическая суть тоже не исчезала: все по-прежнему скандировали требование распустить Сейм.

Странно вели обычные полицейские в форме, но без экипировки. Они просто гуляли среди штурмующих, да и практически выражали солидарность с митингующими. Их никто не трогал.

— То есть целевой агрессии против полиции не было?

— Этого точно не было. Я не могу похвалить увиденные методы, но это не хулиганство, а самый настоящий социальный протест и озлобленность на власть.

Хотя часть людей и были пьяны, но такие присутствуют на любой общественной акции подобного рода.

— А когда полетели камни? Булыжники тоже не просто вынуть из мостовой...

- Камни с бутылками кидали в "космонавтов" все время. И в окна они полетели сразу, как только толпа хлынула с площади. Я абсолютно уверен, что все это не было заготовлено: на площади были контейнеры со строительным мусором. Там и брали куски бетона и доски. Русских и латышей было поровну, и это тоже доказывает стихийность происходящего. К тому же было видно, что люди не знакомы друг с другом.

Я видел разные беспорядки в Москве и других городах, даже участвовал в них. Но здесь не было ничего, кроме ненависти к власти и к полицейской цепочке как ее представителям.

Кульминация, самые жесткие атаки, пришлись примерно на 7 часов, а к 9 часам бунт стал выдыхаться, люди принялись расходиться. Уже позже подтянулись дополнительные силы полиции и оставшихся бунтарей быстро разогнали. Старый город начали перекрывать по периметру, по принципу "всех выпускать и никого не впускать".

— Расходились с лозунгами?

— Многие уходили, просто плюясь. Нельзя собирать такое большое число людей и заранее не продумать цель.

Люди пришли или приехали на митинг в ожидании какого-то развития — похода к парламенту или выхода оправдывающегося Годманиса. Но были только концерт и совершенно странные речи. Понятно, что градус кипения начал повышаться и все эти эмоции вылились на здание парламента.

Большая активность молодых естественна, но они выразили настроение значительной части митингующих.

Абсурдом выглядит то, что власть боится людей. Я уверен: если бы кто-то из политиков вышел из Сейма к толпе, три четверти разошлись бы. Контакт с властью в таких случаях помогает — могу об этом судить по аналогии с бунтами в России.

Тем более что здесь не было настроения крушить все без оглядки, никто никого не собирался вешать.

"Бизнес Балтия"