Квазипартии борются за квазиизбирателей
18 Июня 2003

• Версия для печати

Неуверенный старт предвыборной кампании «Единой России» (согласно последним данным ФОМ электоральный рейтинг «ЕР» равен 19%, КПФР - 21%) очевидно спровоцировал Кремль активизировать поиск «вспомогательных» выборных проектов, способных по совокупному результату обеспечить контроль над большинством мест в Госдуме-2003. Как известно, до последнего времени в Кремле конкурировали два выборных проекта: условно, «мобилизационный» проект Суркова и «питерский» сценарий «движения тремя колоннами». Лоббируемый В. Сурковым вариант предусматривал объединение всех пропрезидентских сил в едином избирательном списке. Предполагалось, что стратегия консолидации позволит компенсировать основной недостаток «Единой», связанный со слабым личностным потенциалом публичных представителей «ЕР», и нейтрализует риски «дробления» электорального потенциала центристов. Очевидно, как первую попытку реализации идей В. Суркова следует рассматривать партийные «перемещения» Д. Рогозина.

Между тем, в негласном конкурсе выборных проектов, очевидно, победил «питерский» сценарий «трех колонн». Речь идет о фактическом моделировании «квазипартии власти» за счет кооперации трех структур - «Единой России», «Народной партии» Г.Райкова и контролируемой П. Бородиным коалиции Евразийская партия - Союз патриотов России (ЕП-СПР). Предполагается, что каждая из трех структур будет «специализироваться» на одной из трех мобилизационных идей, обозначенных в Послании Президента. Так, в ведение «партии национального успеха» (ЕР) будут переданы вопросы экономической политики и госстроительства (ускорение развития национальной экономики, оптимизация системы госуправления, национально-ориентированные рыночные реформы, борьба с коррупцией и проч.); «Народная партия» сосредоточится на идеологеме борьбы с бедностью, а «евразийцы» - на патриотической тематике.

Следует отметить, что усиление активности «евразийцев» на патриотическом фланге представляется весьма перспективным. Как известно «емкость» патриотического рынка оценивается в 20-40% голосов. Кроме того, успех В. Суркова в расколе коалиции КПРФ-НПСР, с одной стороны, подорвал монополию коммунистов на лево-патриотическую часть политического спектра - по сути, расчистил площадку для новых «патриотов» П.Бородина, с другой - резко понизил интерес левых к формированию каких-либо новых альянсов.

Между тем, есть основания полагать, что лидерство П.Бородина в новой коалиции патриотических сил ЕП-СПР - временное явление. Безусловно, политическая лояльность «невыездного» П. Бородина не вызывает никаких сомнений. В актив экс-главы ХОЗу Кремля можно внести и наличие прочных региональных связей, и высокие организаторские способности, и наличие харизмы. Однако, неочевидная репутация П.Бородина и его принадлежность к ельцинскому «клубу», видимо, окажет определенное влияние на возможность сохранения нынешних статусных позиций П. Бородина. В этом контексте весьма симптоматично выдвижение экс-министра энергетики П. Родионова, по неофициальной информации пользующегося особым расположением Н. Патрушева и В. Черкесова, в полит-совет Евразийской партии. Укрепление статусных внутрипартийных позиций П.Родинова позволило наблюдателям предположить, что в перспективе экс-министр станет «публичным» лицом ЕП. Между тем, складывается впечатление, что политические задачи П. Родионова несколько шире. Речь идет, во-первых, о формировании широкой коалиции «новых» патриотов за счет мобилизации всех маргинальных партобразований центристского, лево-центристского и патриотического спектра (демпартия М. Прусака, «социалисты» М. Горбачева, К. Титова и Г. Селезнева, возможно, ПЖ С. Миронова, Военно-державный союз Л. Ивашова, Партия труда, «осколки» НПСР и проч.) и, во-вторых, о привлечении в руководство новой коалиции главы КРО С. Глазьева.

Необходимо отметить, что активизация «новокремлевцев» на патриотическом поле способна существенно изменить расклад сил в этой части политического спектра, а также подорвать позиции фракции «ортодоксов» внутри КПРФ. Как известно, «подрывная» деятельность Г.Семигина, направленная на повышение позиций Народно-патриотического союза внутри коалиции КПРФ-НПСР, стимулировала рост внутрипартийного влияния «ортодоксов». Угроза латентной подмены коммунистической идеологии социал-демократической, чреватая потерей радикального коммунистического электората и активизацией внутрипартийной борьбы, предопределила доминирование в руководстве КПРФ настроений «закрытых дверей»: коммунисты по сути отказались от «рыхлой» модели коалиции, настаивая на централизации организационной структуры КПРФ-НПСР. Понятно, что в этих условиях, прежде всего, «пострадали» позиции перспективного С. Глазьева. Актуализация угроз ликвидации автономии НПСР, равно как и потенциальные риски окончательного раскола коалиции КПРФ-НПСР, ставят перед С. Глазьевым сложный выбор: либо пуститься в автономное плавание во главе КРО, либо объединиться с КПРФ на условиях коммунистов. Очевидно, стремясь сохранить гибкую модель коалиции и компенсировать потенциально возможный разрыв левых с НПСР, в обзорный период С. Глазьев предпринял самостоятельную попытку сформировать новую лево-центристскую коалицию, без участия «раскольника» Г. Семигина. Публично инициатива С. Глазьева позиционировалась как совместный проект С. Глазьева и КПРФ. Вместе с тем, отсутствие на конференции «статусных» фигур КПРФ позволяет сделать определенные выводы о том, что курс на воссоздание коалиции не является привлекательным проектом для руководящего ядра КПРФ. Активизация ЕП на патриотическом поле, а также очевидная заинтересованность «евразийцев» в укреплении партнерских отношений с С. Глазьевым - напомним, что представители ЕП участвовали в конференции патриотических сил, организованной С. Глазьевым - способны резко изменить позицию КПРФ по вопросам консолидации лево-патриотических сил и условий взаимодействия с лидером КРО. Таким образом, прогнозируемая борьба «за Глазьева» потенциально способна внести существенные коррективы в развитие предвыборного процесса.