Петр Офицеров: «Бизнес с Навальным был ошибкой»
15 Апреля 2013

• Версия для печати

Обвиняемый по скандальному делу бизнесмен считает, что стал инструментом для осуждения оппозиционера и сожалеет, что связался с «Кировлесом»

На следующей неделе в Кирове должен начаться судебный процесс по делу о хищении у ГУП «Кировлес» продукции на 16 млн рублей, обвиняемыми по которому проходят известный блогер и оппозиционер Алексея Навального и гендиректор консалтинговой компании Real Work Management, директор ООО «Вятская лесная компания» (ВЛК) Петр Офицеров.

Согласно материалам дела, Навальный, являясь советником губернатора Кировской области на общественных началах, организовал хищение имущества областного ГУП «Кировлес», вступив в сговор с тогдашним директором предприятия Вячеславом Опалевым. По версии следствия, в период с мая по сентябрь 2009 года было похищено более 10 тыс. куб. м лесопродукции, принадлежащей ГУП «Кировлес», а бюджету Кировской области был причинен ущерб на сумму более 16 млн рублей. По обвинению в растрате Навальному и Офицерову грозит до 10 лет лишения свободы.

Петр Офицеров рассказал «Известиям» о том, как он готовится к суду и что думает о самом уголовном деле.

— Сожалеете, что вели с Алексеем Навальным этот бизнес?

— Киров как город мне понравился, особенно его старая часть. Многим рекомендую съездить. А что касается бизнеса, то нафиг он мне, конечно, был нужен. Это была одна из таких ошибок. С точки зрения организации я все сделал правильно. Мне до сих пор приходят заказы на лес со всего мира. Но по итогам я потерял кучу денег, а теперь могу потерять еще и свободу. То есть, конечно, всё плохо.

— Вы уже подготовили стратегию защиты?

— Этим занимаются адвокаты. Адвокат говорит, что да. А позиции у нас сильные в том плане, что все счета я оплатил.

— Вы встречались с Алексеем Навальным, чтобы выработать единую линию защиты?

— Мы вообще с ним видимся крайне редко. Я занят, он занят.

— Вам предъявлено обвинение по уголовным статьям, но при этом постоянно идут разговоры, что дело политическое. Где же в нем политика? У вас есть доказательства, что было какое то давление на следователей?

— Я со следователями на эту тему не разговаривал и не знаю. То, что дело появилось абсолютно из воздуха, — это факт. Это показывают материалы дела. А материалы обвинения фактически одновременно являются и материалами защиты. Я про такое даже не слышал никогда.

— Выходит, вы собираетесь предъявлять те же бумаги, что и обвинение, только в свою пользу?

— Да. У них материалами обвинения являются товарно-транспортные накладные (ТТН). У нас материалами защиты также являются ТТН или платежки к ним. Кроме того, бывшие свидетели обвинения являются нашими свидетелями защиты.

— Ключевая позиция обвинения заключается в том, что договор о поставке леса с «Кировлесом» был заключен на невыгодных для него условиях. Что вы об этом думаете?

— Бред это всё. Что значит «невыгодные условия»? Цена на лес была абсолютно среднерыночная, а по многим закупкам даже выше. У меня средняя наценка была не выше 7%. Местами она была и в цифрах ниже рыночных, но там и товар был такой, знаете, когда нужно было клиента буквально уговаривать, чтобы он взял. У «Кировлеса» были проблемы с качеством: кривые доски с большими допусками. И там, где цена была ниже на 2–3%, нам приходилось клиента буквально облизывать.

— Навальный, занимавший должность советника губернатора Кировской области, посылал руководству предприятия «Соликамскбумпром» письмо, в котором вашу Вятскую лесную компанию охарактеризовал как «добросовестную и эффективную организацию, выбранную властями области». Как именно выбирали ВЛК?

— Вот тут ничего не могу сказать. Я об это сам узнал постфактум.

— Но выходит, что Навальный этим обращением пытался вам помочь?

— Знаете, мы ведь с «Соликамском» в итоге не работали. У него были задолженности, и он деньги не платил, так что это такая сомнительная помощь.

— То есть вы с Навальным не договаривались о том, чтобы он составил вам такую протекцию?

— Ну, там куча всего было. Всё обильно бурлило, всякие решения. Но я точно знаю, что такой клиент, как «Соликамск», мне точно не нужен был.

— Какие у вас ожидания от суда? Закончится ли он приговором или оправданием?

— С точки зрения материалов дела я вообще рассчитываю, что уже на первом заседании скажут: «Вот извинения прокурора. Дело за отсутствием события преступления закрыто». Но в реальности, конечно, решение может быть любое. Ведь это же суд не против меня. Он же против Навального. А я тут являюсь просто человеком, которого нужно посадить или наказать вместе с Навальным, для того чтобы было видно, что это не политическое дело. Я тут просто инструмент.

— Выходит, вы попали между молотом и наковальней?

— Да. И вообще любой человек, который занимается бизнесом, может попасть по этой статье. А если он еще знаком с оппозиционером, то в тысячу раз повышается вероятность.

— Что вы скажете о вашей с Навальным переписке из взломанной почты, которая появилась в свободном доступе в интернете?

— В ней ничего нет. Если дергать из нее куски, то может показаться что-то такое. Но если читать ее целиком от начала и до конца, то это пустая переписка. Мне знакомые партнеры по бизнесу говорили, что у них переписка куда опаснее. У следствия есть и прослушка нашего разговора с Навальным. Я ее читал. Там много мата, но ничего компрометирующего. Просто обсуждаем текущие вопросы.

— Вы знаете, какова сейчас судьба ГУП «Кировлес»?

— Я вам напомню, с чего все это дело началось. Опалев (Вячеслав Опалев, руководитель КОГУП «Кировлес». — «Известия») вверг предприятие в пучину банкротства. Когда я из Кирова уезжал, у него долгов было под 400 млн рублей. Большая часть из них — прямые управленческие ошибки Опалева. Против него возбудили уголовное дело о превышении должностных полномочий. А затем уголовное дело как-то неожиданно закрыли, Опалев вдруг стал нашим сообщником, и по преюдиции ему дали четыре года — уже по другому делу, по нашему. Уже с 2010 года предприятие было на конкурсном управлении, и я не знаю, что с ним сейчас происходит.

Источник: Известия