Предыстория г-на Адамова
8 Мая 2005

• Версия для печати

ДЕЛО ОБ «ИРАНСКОЙ БОМБЕ» аукнулось Адамову.

Из закрытой справки МИД для администрации Президента РФ, 23.12.2001г.:

«Иран в настоящее время имеет достаточно широкий доступ к ядерным технологиям западного происхождения. Его правительство имеет в собственности значительный пакет акций французского концерна «Eurodif», который производит топливо для АЭС. Это связано с политикой на сближение с Ираном, которую проводит Франция. Кроме того, прорабатывается контракт с Канадой о поставке в Исламскую республику Иран тяжеловодного реактора типа CanDU.

В Тегеране действует исследовательский реактор американской постройки мощностью в 5 мегаватт, который работает на высокообогащенном уране и является практически фабрикой производства материалов для ОМП (оружия массового поражения — прим.ред.). В середине 1980-х годов, когда США прекратили сотрудничество с Ираном, перезагрузку реактора делали аргентинские специалисты...

...В настоящее время Иран способен произвести если не ядерные боеприпасы, то т.н. «радиоактивную бомбу», в которой путем взрыва обычного заряда происходит распыление крайне токсичных и радиоактивных материалов (например, плутония) без ядерного взрыва. Однако иранцы неизменно провозглашают верность принципам ДНЯО (договора о нераспространении ядерного оружия — прим.ред.) и обеспечивают доступ на свои объекты инспекциям МАГАТЭ...»

Если верить СМИ, после террористической атаки на США 11.09.2001 года в российско-американских отношениях наступило невиданное потепление. Увы, в жизни американцы ничуть не ослабили железной хватки во всем, что касается защиты собственных политических и экономических интересов.

Они по-прежнему не снимают жестких санкций с НИКИЭТ — крупнейшего научно-исследовательского института в ядерной промышленности России, введенных в январе 1999 года. Его обвиняют в том, что он помогает Ирану обзавестись ядерной бомбой. Попутно обвиняются и наши космические фирмы. Они, стало быть, помогают персам смастерить под эту бомбу баллистическую ракету.

За всем этим кроется невиданная борьба за новые рынки.

Шах, Третий рейх и тяжелая вода

Начали эту историю не мы. Еще в 1970-е шах Ирана решил построить в своей стране ядерную энергетику. США и Западная Германия согласились ему в том помочь. Немецкий «Сименс» начал строить в Бушере АЭС. С Запада в Иран пошли некоторые атомные технологии, в том числе и проект старого завода по производству тяжелой воды в американской Саванне. Ведь шах был антирусским политиком и верным другом США.

Тогда страха на Западе не выказывали, хотя и до сих пор все работающие в мире АЭС оснащены реакторами первого поколения, которые создавались, прежде всего, для военных целей: «побочной» наработки материала для ядерного оружия.

Но это не мешает ни США, ни Канаде, ни Франции или Германии предлагать заказчикам из других стран АЭС на экспорт. Ведь для того, чтобы заказчики не использовали АЭС в военных целях, существуют сложные процедуры контроля под эгидой международной организации — МАГАТЭ.

А с тяжелой водой (дейтерий-два-О)— вообще история особая. Она применяется в тяжеловодных реакторах, которые могут нарабатывать материалы для боезарядов. Реакторы могут работать на природном уране, экономя громадные средства на обогатительной промышленности. А природного урана в Иране хватает с лихвой.

Именно поэтому две страны в ХХ веке выбрали «тяжеловодный» путь развития. Первая — это гитлеровская Германия. Гитлеровцы могли бы успеть, если б англичане не уничтожили завод по производству тяжелой воды в Норвегии. Второй «тяжеловодной» страной стала Канада, которая строит реакторы типа «КанДУ» у себя и на экспорт. К чему мы это говорим? К тому, что канадцы даже экспортируют тяжелую воду. Канадские реакторы покупает сегодня Индия. Она, заметим, тоже продает тяжелую воду за рубеж. При этом заметим: торговля этой водой до сих пор никак не ограничивается международными договорами, в отличие от рынка обогащенного урана или плутония.

И если Иран захочет сделать бомбу, то всегда сможет купить сии компоненты на мировом рынке.

...Итак, Запад успел сделать немало для того, чтобы Иран стал ядерной державой. И нет ничего странного в том, что исламская революция, покончив в 1979-м с шахским режимом, нынче вернулась к его же ядерным планам 1970-х годов.

Злополучная экспертиза

Поскольку мечты о щедрых западных заказах и вложениях в нашу экономику остались лишь мечтами, в середине 1990-х наметилось сближение России с Ираном. Наш ВПК подписал с Тегераном ряд контрактов на поставку оружия, атомщики заключили договор на достройку АЭС в Бушере. Все это делалось на совершенно законных основаниях. Еще в 1989 г. был заключен договор о сотрудничестве Москвы и Тегерана в области мирного использования ядерной энергии, который был продлен 22 августа 1992 года.

Здание НИКИЭТ (фото с сайта www.iranatom.ru)

Именно в 1995-м в Научно-исследовательский и конструкторский институт энерготехники (НИКИЭТ) имени академика Доллежаля (самый крупный центр отечественного реакторостроения) обратились специалисты Организации по атомной энергии Ирана. Они привезли свой проект полупромышленной установки по производству тяжелой воды и попросили НИКИЭТ провести его экспертизу. Никаких опасений просьба иранцев не внушала. Проект был не российским, а иностранным, ни о какой передаче нашей технологии Ирану речи не шло. Был он чисто эскизным, изображая небольшую полупромышленную установку, тогда как для масштабного использования нужны предприятия величиной с нефтеперерабатывающие гиганты. Посмотрев проект, наши специалисты быстро установили, что основан он на американской технологии 1950-х годов и копирует оборудование завода «Саванна-ривер». Видимо, США передали его Ирану в 1970-х, чтобы заинтересовать шаха. А уж по вопросу о технологии сорокалетней давности в распоряжении русских атомщиков оказалось множество открытых публикаций в специальной литературе, учебниках и научных журналах. Тем более что мы ничего не добавляли к представленному проекту. Тогдашний глава Минатома В. Михайлов дал «добро». Очень скоро было готово заключение.

После этого иранцы спросили: а не могли бы мы построить им такую установку? Предложение, которое могло принести ядерному комплексу России несколько десятков миллионов долларов, выглядело заманчиво. Однако на такой шаг требовалось решение на уровне Президента и правительства России. Но иранцы так и не обратились тогда к премьеру Черномырдину с официальной просьбой. На этой точке «тяжеловодное» сотрудничество НИКИЭТа с Тегераном и закончилось. Зато НИКИЭТ начал совершенно открыто работать с иранцами в деле обеспечения безопасной эксплуатации Бушерской АЭС.

Но именно эта экспертиза НИКИЭТа, к великому недоумению наших ученых, вызвала бурную и не вполне адекватную реакцию за океаном. Госдепартамент США заговорил о том, что русские помогают Ирану обзавестись ядерным оружием. НИКИЭТу грозили суровыми санкциями. В 1998-м обстановка накалилась до крайней степени. Тогда США за сотрудничество с Ираном ввели санкции против десяти организаций ВПК России, среди которых оказались структуры космической промышленности — НИИ «Графит» и компания «Главкосмос».

К сожалению, высшая власть России в этом конфликте спряталась за спины ученых. Более того, Генпрокуратура РФ в 1999 году начала уголовное дело по поводу незаконного экспорта технологий из НИКИЭТа. Правда, в ходе него следователи, обратившись к независимым экспертам, сняли все обвинения, и 21 июня прошлого года дело полностью прекратили. Но крови это попортило немало...

Ставки крупной игры

С самого начала никто в Москве не строил иллюзий относительно источника заокеанского гнева. К середине 1990-х в мире невиданно обострилась борьба ядерно-энергетических компаний за рынки экспортных АЭС. Китай, Индия, Малайзия, Индонезия и Филиппины объявили о своих планах развития ядерной энергетики. Запад прикидывал прибыли: ведь каждый энергоблок стоит как минимум 1,5 млрд долларов. Тем более что сооружение АЭС в самих США после аварии на станции «Тримайл-айленд» 1979 года резко сократилось в числе и объемах, в Западной Европе строительство новых АЭС намертво заблокировали «зеленые» — а тут свет забрезжил на Востоке. Поставщики АЭС в другие страны получают еще одну выгоду: они на четверть века вперед обеспечивают себе рынок сбыта для ядерного топлива, и это приносит еще сотни миллионов долларов только с одного энергоблока. Тут есть за что драться.

К тому же, в Иране с 1997 года у власти оказался президент-реформатор Хатами, который взял курс на смягчение отношений с Западом. Американские «Вестингауз» и «Дженерал Электрик» излучали уверенность: ведь они — самые крупные игроки на этом рынке. Их самый сильный конкурент, советский Минсредмаш, казалось, погиб вместе с СССР. И вдруг ситуация меняется. Минатом РФ начинает мощную экспансию на внешние рынки и получает контракты на стройку АЭС в Иране и Китае. Также он начал переговоры с Индией. Если западники требовали за строительство одного атомного блока минимум полтора миллиарда долларов, то шеф Минатома РФ Евгений Адамов предлагал цены от 800 миллионов долларов до миллиарда. И наши иностранные конкуренты отнюдь не собирались спокойно смотреть на то, как русские отбирают у них часть рынка».

АЭС в Бушере (фото с сайта www.wanomc.ru)

Наши «ядерные» источники убеждены: Россию вынуждают отказаться от достройки АЭС в Бушере и уйти с рынка строительства атомных станций в Иране. В самом деле, вынудили же Германию бросить Бушер в 1980-м и больше не возвращаться на него даже в 1990-е годы, когда в Иране воцарилась стабильность! И действительно, американцы, раздувая страсти по поводу «преступлений» НИКИЭТ, параллельно с этим (до введения санкций) несколько раз пытались заставить Москву отозвать своих атомных строителей из Ирана. Но Москва оставалась непоколебимой. Уход из Ирана означает скандал, срыв возможных контрактов на строительство АЭС в других странах, потерю многомиллиардных доходов на десятки лет вперед и навеки погибшую деловую репутацию нашей страны. Если потеря восточных заказов для западных компаний — это большая неприятность, то для Минатома РФ — просто смерть. Для нас иностранные заказы на стройки АЭС стали единственной возможностью сохранить кадры атомных строителей, дать заказы элитной части машиностроения, обеспечить работой кадры лучших конструкторов и рабочих. У себя дома Россия строить АЭС сможет ой как нескоро! Именно поэтому уже весной 2000 года Минатом объявил о намерении строить в Иране еще три атомных энергоблока, а в 2001-м — подписал соглашение о строительстве АЭС в индийском Куданкуламе.

Жарким шепотом — о Бомбе

Россия пыталась уладить дело миром. И вот что интересно: если американский Департамент энергетики оказался вполне вменяемым и с пониманием принимал объяснения русских коллег, то Госдепартамент США, в то время уже управляемый миссис Олбрайт, ярился в духе самого разгара «холодной войны». Нашим людям учиняли настоящие допросы.

— А вы уверены в том, что, пока вы сидели за столом переговоров с главой иранской делегации, кто-то из ваших сотрудников не нашептывал другим иранцам секрет атомной бомбы? — спрашивали наших специалистов.

Наши предлагали Госдепу делать экспертную работу в Иране совместно, привлекая к работе любую из ядерных лабораторий США. DoE согласился, а вот Госдепартамент — нет.

Уже весной 2000 года, во время переговоров с американской делегацией, шеф Минатома Евгений Адамов заявил прямо: а есть ли у правительства США доказательства того, что мы помогаем Ирану обзавестись производством тяжелой воды? Ответ американцев обескураживал: есть, но мы их не предоставим, потому что в этом случае «засветим» своих осведомителей в России. Отказались они и от того, чтобы предоставить эти доказательства в МАГАТЭ — международную организацию по контролю за ядерными технологиями.

Как заявил один из наших осведомленных источников, все могло быть совершенно иначе, обратись Тегеран с предложением о сотрудничестве с НИКИЭТ вполне официально, на межгосударственном уровне. Однако сделать этого он не пожелал или просто не успел: о содержании даже предварительных бесед иранцев в НИКИЭТе молниеносно узнавали в США. Вполне возможно, что утечка шла через израильские спецслужбы (именно Израиль выступает как один из самых ярых борцов со строительством АЭС в Бушере). Агенты иностранных «компетентных служб» со стопроцентной вероятностью сидят в самом НИКИЭТе и, весьма возможно, где-то в российских верхах. Иначе объяснить столь быструю утечку информации невозможно.

В ноябре 1998 г. один из талантливых сотрудников НИКИЭТ действительно пошел на самовольный контакт с Ираном через частную фирму. Делал он это в том числе и по идейным соображениям, поскольку считал сотрудничество Москвы с Тегераном острой геополитической необходимостью. Однако и этот контакт был пресечен очень быстро, сотрудника примерно наказали в административном порядке. А с остальных работников НИКИЭТа взяли подписку, предупредив о полном запрете на несанкционированные контакты с иранцами и во время работы в институте, и по истечении 5 лет с момента увольнения. Оперативность принятых мер подтвердил своим письмом вице-президент США А. Гор.

Уходя от конфликта, министр Евгений Адамов совместно с заместителем главы Госдепа США Ф.Холумом осенью 1998 года разработали план, по которому передали в Вашингтон все контракты с Ираном, списки всех специалистов системы Минатома, которые так или иначе входили в контакт с иранцами как в Иране, так и в России.

Бумеранг

На первый взгляд, эмбарго не смертельно для России. Россия не продает АЭС в Америку и потому вроде бы не зависит от ее рынка. И санкции вроде означают только запрет для любой компании США вести любые дела с опальным институтом и запрет ассигновать ему любые деньги на осуществление программ правительства Соединенных Штатов.

Но это же бумерангом ударило по интересам самой Америки. Например, остановилась совместная программа по обеспечению безопасности реакторов типа РБМК, которую НИКИЭТ осуществлял совместно с компанией «Вестингауз» в России, на Украине и в Литве. Парализована совместная с США программа утилизации старых подлодок с ядерными двигателями, что создает угрозу экологической безопасности и Европе, и Японии.

В нашей изрядно избитой стране НИКИЭТ остался одним из последних оплотов высокотехнологической мощи. Здесь сосредоточены разработки ядерных технологий завтрашнего дня, по части которых мы уверенно опережаем весь мир. Стараясь уничтожить НИКИЭТ, США уничтожают наше будущее и устраняют сильного соперника.

В сентябре 2000 г. сам Президент РФ Владимир Путин огласил на Саммите Тысячелетия в Нью-Йорке инициативу наших атомщиков: начать международную программу создания и строительства реакторов второго поколения — дешевых, невзрывоопасных, способных работать на природном уране, в которых невозможно нарабатывать материалы для ядерного оружия. Работы над первым в мире реактором «естественной безопасности» (типа БРЕСТ) ведет все тот же НИКИЭТ. Россия претендует на то, чтобы выйти на мировой рынок с самой конкурентной технологией, способной завоевать обширные рынки в странах Азии и Латинской Америки. Нет ничего удивительного в том, что эта инициатива Путина была встречена на Западе поистине ледяным молчанием.

А можно ли снять введенные США санкции? Можно. Американцы предложили крайне унизительную для нас процедуру, которая напоминает прямо-таки безоговорочную капитуляцию. По словам наших источников, в наши организации должен быть назначен американский представитель. И этот представитель получит право остановить любого сотрудника фирмы, потребовав от него полного отчета о работе, который тот делает. Какой документ несешь? Покажи! И только через полтора года такого режима в США начнут решать: снимать с нас эмбарго или нет. После такой процедуры говорить о каких-то государственных секретах не придется. 5 декабря 2001 года письмо по поводу эмбарго отправилось Президенту РФ. Его подписали руководители нескольких оборонных и высокотехнологичных предприятий, среди которых — НИИ «Графит» и унитарное предприятие «Главкосмос». Приведем лишь некоторые выдержки из документа:

«Подобная ситуация свидетельствует о том, что Соединенные Штаты совершенно перестали считаться с Российской Федерацией как с независимым государством. В экономическом плане такие действия американской администрации могут привести к катастрофе ведущих предприятий страны и разрушению всего российского экспорта, связанного с поставкой высокотехнологичного оборудования, материалов и результатов научно-технических разработок...»

Особенно легко таким образом заблокировать поставки российского оборудования для АЭС, которые строятся за рубежом.

В середине января 2001 года в Тель-Авиве началась очередная израильско-американская встреча по вопросам нераспространения ядерных вооружений, на которой со стороны американских дипломатов снова зазвучали речи о «сотрудничестве российских компаний и частных лиц» в рамках программ по созданию оружия массового поражения. Опять этот вопрос называли «критически важной частью нашего диалога с Москвой», снова утверждали, будто Иран станет нарабатывать на АЭС в Бушере материалы для Бомбы.

«Главкосмос» уже налетел на ужесточение санкций. Американцы попытались заблокировать счета сделок наших предприятий, которые выполняли контракты для Италии и Южной Кореи.

Таким образом, кампания по уничтожению русских конкурентов успешно продолжается. Что же получается? Некоторые чиновники в США, которые когда-то сами поставили немало ядерных технологий Ирану, теперь присвоили себе право объявлять те или иные организации России пособниками террористов, распространителями оружия массового поражения и грубо нарушать суверенитет РФ. Россия официально признана союзником США по борьбе с терроризмом, но при этом ее государственные организации подвергаются официальным санкциям за пособничество тем же террористам.

В мае в Россию должен посетить с визитом американский президент. Подождем этого срока. Увы, пока Москва не поднимала эту проблему на самом высоком уровне. А последние события в США показывают: нас продолжат вышибать с перспективных рынков.