Самый умный политолог страны объяснил раскладку сил и был послан далеко
23 Августа 2017

• Версия для печати

Евгений Минченко, который на самом деле несгибаемо анализирует малейшие изменения во внутриэлитной раскладке путинской России, выпустил августовский доклад на традиционную тему «Политбюро 2», в котором предсказывает ослабление позиций нескольких влиятельных путинских сатрапов. В том числе, бодрого Сечина. Что вызвало немедленную резкую реакцию сечинского пресс-секретаря Михаила Леонтьева. Он послал Минченко далеко-далеко.

Упрощение внешнеполитического рисунка и скепсис элит по поводу либерализации режима как средства от экономического застоя привели к соответственному упрощению схемы приоритетов топовых фигур политического режима. Произошла милитаризация сектора внешней политики, одним из свидетельств которой является фигура нового посла РФ в США (Новый посол Антонов хотя и выпускник МГИМО, но на международной арене занимался проблемами ядерного разоружения).

Внутренняя политика стала, скорее, частью сектора социальной политики и финансов. Сфера ТЭК, металлургии, транспорта и инфраструктуры воспринимаются как единый комплекс. Джокером становится сектор цифровой экономики, в котором пытаются себя позиционировать различные игроки, при этом очень по-разному понимающие, что же такое информационная экономика и инновации.

В условиях проблем с содержательной повесткой ресурсом для роста влияния участников Политбюро 2.0 является наличие понятного проекта для страны в целом или хотя бы для себя и своей группы на период следующего срока Путина.

В рамках такого тендера, как ни странно, наибольшая устойчивость как члена Политбюро 2.0 и участника следующей правящей элитной коалиции наблюдается у Дмитрия Медведева. С одной стороны, он самый опытный член правящей группы после Путина, имеющий опыт работы на посту премьер-министра и президента. С другой стороны, Медведев неоднократно подтверждал свою лояльность Путина и мастерски освоил стратагему в стиле айкидо «ослабить себя, чтобы сохраниться». Самый молодой из членов Политбюро 2.0 (52 года), он располагает важным ресурсом – временем.

Медведев имеет не менее трех опций своего трудоустройства после мая 2018 года. Это могут быть:

1. сохранение по посту председателя правительства,
2. переход в «Газпром» и перехват у Игоря Сечина позиции «главного энергетика»,
3. переход в Верховный суд с получением статуса неформального гражданского куратора правоохранительного блока.

Достаточно уверенно себя может чувствовать Сергей Шойгу как успешный министр обороны воюющей страны. Шансы на создание под его эгидой нового суперминистерства (Минобороны + МЧС) и на сохранение и даже расширение региональной квоты выглядят серьезными. Риски для Шойгу в первую очередь могут быть связана с возможными форс-мажорными обстоятельствами в зоне военных действий.

Наиболее динамично набирающим в последнее время влияние членом Политбюро 2.0 является глава «Ростеха» Сергей Чемезов, усиливший свои позиции в администрации президента, силовых структурах и региональных элитах, поглотивший «Уралвагонзавод». Программа военного перевооружения, рассчитанная до 2021 года, является его зоной ответственности. Среди рисков для группы можно назвать ее усиление, которое оппоненты могут описать президенту как чрезмерное и нуждающееся в выравнивании, провалы в реализации значимых проектов, снижение личной мотивации Чемезова. Однако «коллективный Чемезов», группа ВПК, неизбежно будет одним из ключевых элитных игроков. Один из претендентов на то, чтобы ее возглавить, — министр промышленности и торговли Денис Мантуров.

Бизнесмен Юрий Ковальчук считается неформальным куратором научной сферы и адептом инновационной экономики. Помимо этого, он является держателем серьезных пакетов финансового и медийного ресурса. В случае выбора модернизационного сценария Ковальчук может оказаться в ядре этой коалиции.

«Мэр Москвы Сергей Собянин – один из немногих членов Политбюро 2.0, имеющий понятный и предметный проект на весь период нового президентского срока. Это реновация, которая должна кардинально изменить облик Москвы и при этом обеспечивает вовлечение в финансово ёмкий проект большого количества элитных групп, которые становятся естественным союзниками мэра. При этом Собянин сохранил и частично реновировал пул своих губернаторов на Урале (заменив в Пермском крае Виктора Басаргина Максимом Решетниковым). Не проявляя личных амбиций и демонстрируя глубокую вовлеченность в городскую повестку, Собянин, тем не менее, остается претендентом номер 2 на пост председателя правительства», — пишет Минченко.

«В то же время трое из числа влиятельных членов Политбюро 2.0 могут иметь сложности с повесткой, которую они могут предложить президенту», — пишет Минченко. И вот тут-то возникает Михаил Леонтьев, который изрыгает проклятья на голову политолога.

Игорь Сечин, на первый взгляд, находится на пике своего влияния. Он заслуженно считается одним из наиболее преданных Путину членов его команды. В копилку его побед за последние годы можно внести получение контроля над «Роснефтегазом» и «Башнефтью», приватизацию пакета «Роснефти», рост неформального влияния в электроэнергетике, заключение значимых международных сделок, арест ряда губернаторов и министра экономического развития Алексея Улюкаева.

Однако напористый управленческий стиль Сечина формирует против него широкую элитную коалицию. Если речь идет о консолидации в одних руках всей нефтяной отрасли, то это затрагивает интересы таких серьезных игроков, как «Лукойл», «Газпромнефть», «Татнефть». Предметом критики становятся выход Сечина за пределы его зоны ответственности, финансовые результаты «Роснефти» и ее затратных международных проектов, возможные негативные последствия иска против АФК «Система» для инвестиционного климата в стране, деморализующее управленческую элиту настойчивое использование силового инструментария. Для многих членов правящего класса арест министра экономического развития А.Улюкаева стал примером нарушения негласных правил взаимоотношений. Ряд представителей бизнеса считает, что суд против АФК «Система» создает риск прецедента наказания компании за реализацию стандартных корпоративных процедур, используемых многими участниками рынка. Негласная поддержка Владимира Евтушенкова в споре с «Роснефтью» различными элитными игроками связана в первую очередь с этим.

Нельзя сказать, что весь путь «Роснефти» в последние годы – это только успешная экспансия. Противостояние с кандидатом в члены Политбюро 2.0 главой «Транснефти» Николаем Токаревым закончилось тактической победой сослуживца Путина по дрезденской резидентуре. Снизился силовой ресурс Сечина – был расформирован Госнаркоконтроль, который возглавлял его партнер Виктор Иванов, уволен ряд близких кглаве «Роснефти» сотрудников СКР и ФСБ.

Поэтому для «Игоря Ивановича Настоящего» вызовом становится выбор внутриэлитной стратегии и, возможно, создание коалиции, к чему ранее он не был склонен.

Вячеслав Володин, один из немногих профессиональных политиков в России, перейдя из Администрации президента на позицию председателя Государственной Думы, сохранил разветвленную региональную клиентелу и неформальное влияние на ведущие политические партии и ОНФ. Статус парламента ощутимо вырос за счет активной работы с повесткой, ужесточения позиции по отношению к правительству и региональным властям (в том числе к мэрии Москвы), претензии на самостоятельную экспертизу законодательных инициатив исполнительной власти. Однако фактическое слияние всех парламентских партий в единую правящую пропутинскую коалицию снижает влияние лидеров формально оппозиционных партий (Г.Зюганова, В.Жириновского, С.Миронова) и значимость парламента как площадки, представляющей все общество. Под вопросом сохранение лояльности региональной клиентелы. Аркадий Ротенберг, самый успешный реализатор инфраструктурных проектов, длительное время выполнял также функцию коммуникатора с зарубежными экономическими элитами. Однако его попадание в санкционные списки, общее охлаждение в отношениях с Западом и проблематичность новых проектов на восточном направлении создают для группы сложности с целеполаганием. Неформальное кураторство над РЖД может быть поставлено под вопрос в рамках долговременной стратегии Путина на замыкание менеджмента корпораций на себя.

Ну, вот.

Внутри Политбюро 2.0 формируются две широких коалиции – мобилизационная (ВПК+силовики, ядро — Чемезов-Чайки-Золотов-Шойгу) и модернизационная (либеральный блок правительства, частный бизнес, потенциальные участники – Медведев, Ковальчуки, Собянин, Кудрин, Греф). Большая часть членов и кандидатов в члены Политбюро может ситуативно оказаться и в том, и в другом лагере.

Вероятнее всего, окончательное стратегическое решение принято не будет, и принятая к реализации программа будет смешанной, или вообще верстаться «с колес»;

3. Правительство, сформированное в мае 2018 года, рискует стать правительством непопулярных реформ, в связи с чем шансы его председателя стать преемником Путина будут невелики;
4. При сохранении Путиным хорошей физической формы (что весьма вероятно) вопрос о преемнике начнет реально обсуждаться в процессе подготовки парламентских выборов 2021 года, поскольку следующий парламент будет значимым элементом транзита. Возможна проработка особого статуса Путина после его ухода с поста президента («русский аятолла»). Многое будет зависеть от исхода выборов президента США в 2020 году;
5. Практически неизбежное дальнейшее ухудшение отношений с Западом будет провоцировать конфликты по периметру России. А это в свою очередь будет сдвигать Политбюро 2.0 к мобилизационному сценарию.

Полностью доклад можно прочитать на сайте Минченко консалтинг.