Инвестиции бизнеса в политику
12 Июля 2005

• Версия для печати

Евгений Минченко. Фото www.minchenko.ru

На конференции политтехнологов и политологов, которая прошла на прошлой неделе в здании ИТАР-ТАСС, было сделано несколько интересных докладов. Один из них – о возможностях политического лоббизма. Его автор - Евгений Минченко, политолог с Урала, который успел поработать на Украине во время "оранжевой революции".

После удара, нанесенного Путиным российскому олигархизму, бизнес глубоко задумался над тем, как выжить и сохранить то, что несправедливо нажито в ельцинскую эпоху.

Понятно, что в такой обстановке, когда Кремль вытоптал все политические тропинки, захапал все политические институты прямого влияния на политику, деньги уже не имеют и не играют решающую роль в борьбе за власть и новые возможности. Грустно бизнесу в России. И он устремился на Украину. В целом, на украинских выборах, по мысли Минченко, разошлись пути и российской власти с российским бизнесом.

Минченко говорил о технологиях политического лоббизма для бизнес-структур.

Общий тезис: политика становится влиятельнее, чем бизнес (читай: "чем деньги").

Когда-то донецкий бизнес вынудил Кучму сделать премьер-министром Украины Виктора Януковича. Но сделать его президентом донецкий бизнес не смог. Это все происходило на наших глазах. Прогрессивное студенчество и мелкие (и даже средние) украинские лавочники вышли защищать свои призрачные возможности строить демократию. Когда страна находится в таком состоянии, как Украина (на Украине сегодня царит дух политического предпринимательства), естественно, туда устремляются толпы и российских бизнесменов (деньги идут туда, где открыты новые возможности или кажется, что они открыты).

У российского бизнеса наметились свои задачи: в России деньги уже мало что решают в политике, и значительные средства потекли на Украину. На Украине сегодня введена полностью пропорциональная система выборов (через партийные списки), и проходной барьер для партий всего 3%. Там сегодня сложился определенный прайс – $1,5-2,5 млн стоит место в Верховной Раде. Поэтому политические лоббисты на Украине могут на что-то надеяться. Можно играть в бизнес, можно играть в политику.

В России же, на федеральной сцене все роли заняты, туда вход заблокирован даже крупному бизнесу. В России Госдума для политических лоббистов от бизнеса стала практически бесполезным инструментом – Кремль вытоптал поляну до стерильной белизны.

Олигархи обложены скорее оброком, нежели делают добровольные инвестиции в политику (принцип: "дай сюда миллионов сто, положи в угол и пошел вон"). Остается региональная сцена, туда все и ринулись. Но списки в региональные собрания утверждаются в Москве… Все партийные проекты в провинции относятся к венчурным. Можно вложиться в региональное отделение федеральной партии, которая казалась "партией власти", а через три месяца обнаружить, что эта партия пустилась в распри с Кремлем. Партии – "это политический Макдоналдс, при этом интересы политических акционеров никто не защищает". Сегодня ты вложился в будущую "партию власти", а завтра оказалось, что эта партия перешла в оппозицию, и ничего не в состоянии пролоббировать, кроме личных неприятностей своему спонсору…(Был приведен пример с "Родиной", которая сменила за короткий срок 40 руководителей региональных отделений – бегут людишки с тонущего корабля). Полгода назад эмиссары Рогозина прошлись по провинции с уверениями: "мы будем партией власти, давайте бабки!", а нынче ситуация перевернулась до наоборот.

В России, как и на Украине, есть, конечно, база для создания партии мелких лавочников, но бизнес не привык играть в долгую политику и хочет снимать два урожая в год. Ему пока неподвластна серьезная самоорганизация, и мелкий бизнес не в состоянии вкладывать средства в организации гражданского общества и медиа-активы, то есть инструменты влияния на общественное мнение. А сумка с деньгами в сегодняшней политике практически бесполезна.

В России – 7%-ный барьер на выборах в Госдуму для партий. Мелкие партии не пройдут. Блоки запрещены законодательством. Тут бизнесу ловить нечего.

Бизнес сегодня не может впрямую, как это было в 1996 году, инвестировать в президентские выборы. Поэтому активность отечественного бизнеса концентрируется на законодательных региональных собраниях. А на президентских выборах в России уже жестко просматриваются интересы только крупных западных игроков.

(Недаром инвестиции США в "развитие демократии в России" с ежегодных $50 млн. выросли до $80 млн. И это не предел).

Политические разведки западных стран пытаются понять, существует ли в России истинная база для "оранжевых" технологий, то есть участия прогрессивного студенчества и лавочников в уличной демократической стихии? Вопрос сформулирован довольно заковыристо, но понять его можно: есть в России настоящие молодежные и политические движения, которые "готовы на все", или существуют только номинальные организации? Иными словами, есть ли в России желающие сложить голову за торжество олигархов и западных корпораций (назовем это демократией), или таких желающих не наберется больше 20 человек? (прим. "Stringer")

На наш взгляд, как экспертов по молодежным движениям, в России есть определенные настроения, не оформленные в движения, и есть организации, которые носят строго формальный имиджевый характер, работающие на платной основе. Такой толпы, как на майдане, в России пока не соберешь (прим. "Stringer").