Ни дня без катастрофы!
24 Февраля 2006

• Версия для печати

Рухнул «колхозный рынок» на Бауманской. Старый добрый рынок, он был похож как две капли воды на такой же Даниловский рынок в самом начале Шаболовской. Эти рынки Москвы 70-х были рассчитаны на ежедневный приток колхозников, которые распродают товар за один день, а если его не продали, то увозят назад или выбрасывают.

Колхозники с Украины, из Белоруссии, усатые казаки с Кубани, бабки из Брянска перестали торговать на этих рынках, как только рухнул СССР, а у России установились непомерно дружеские отношения с азербайджанской диаспорой, а также с Таджикистаном. За сутки, что страна обсуждает катастрофу на рынке, на котором погибло более шестидесяти азербайджанцев и таджиков с узбеками, все СМИ сто раз повторили сведения, что «директору рынка были выданы предписания об устранении ненадлежащего использования здания рынка», но никто не осмелился написать, кто был этот директор по фамилии и национальности. Нетрудно догадаться – у нас ведь дружба народов. Но если азербайджанцам не жалко своих соотечественников, то для нас они и подавно – иностранцы, которые занимаются самым выгодным бизнесом на свете – розничной торговлей, делают налик, черный налик.

Трагедия на Басманном рынке – это национальная трагедия азербайджанского народа. В Баку должен быть объявлен траур. У нас в России вчера был салют. Правда, в честь Дня Российской армии…

Рынки в Москве – это дремучие архипелаги рабовладельческого строя. Они должны быть разрушены как Карфаген. Вместо них должны быть построены цивилизованные супермаркеты. Замечательные торговцы пусть уезжают в солнечные страны и строят там демократическое общество. Их просто жалко – люди ведь.

Как пишут добровольные исследователи, «чеченской группировке принадлежит Черемушкинский рынок, дагестанской - рынок в Кузьминках, армянской - Черкизовский рынок, филиал рынка «Кунцевский», вещевой рынок «Локомотив», Бауманский, Лефортовский, Тушинский, Усачевский, Центральный, Киевский рынки находятся «под опекой» азербайджанцев. Так же, как и вещевые рынки у станций метро «Войковская» и «Петровско-Разумовская», «Выхино» и «Сокольники». Всего не один десяток контролируемых азербайджанской диаспорой точек. То есть почти все, что касается рыночной торговли, взято под контроль лицами иностранного гражданства, которые в принципе не имеют права вести хозяйственную деятельность без соответствующих разрешений» ( «Правда», 1999, 107, цитируется по Интернет-газете «Алекс-информ»).

Но модернизировать рынки крайне сложно. Модернизация не соответствует кишлачным законам. Наоборот, несчастный архитектор Канчели, который проектировал Басманный рынок под социалистическую колхозную модель 70-х, не воображал, что и через тридцать шесть лет этот дряхлый организм нагрузят еще и палатками на антресолях, обложат складами, - ни один корабль не выдержит груз больший, чем тот, на который он был рассчитан. Но в странах третьего мира подобная трагедия – это повседневность.

Кишлачный быт московских рынков характеризуется тем, что в них живут на всех этажах, на антресолях и под лавками целыми семьями братья наши меньшие из урючно-кишмишных «суверенных республик», с детьми, собаками, тещами и другими родственниками… Это таджики, узбеки, которые в подсобках отмывают от плесени просроченную полукопченую колбасу, отбирают гниль из ящиков с фруктами и занимаются другой грязной работой, может быть, проживают азербайджанцы, которые недавно в Москве и еще не успели найти себе московскую женщину, чтобы у нее поселиться навсегда. Эти рынки составляют прочное основание «дна Москвы». За них очень держатся и власти города, и владельцы. Обычно, чтобы такой рынок перестал существовать, необходим пожар или другая катастрофа. Так реорганизовали Бутырский рынок – он сгорел, и на его месте построили что-то вроде «торгового центра». Так уничтожили знаменитый Тишинский рынок…

В Москве их пока еще очень много – этих старых рынков. Давно надо было их все снести как рассадники антисанитарии и преступности. Но было жалко – это ведь черный нал… Основа политического благосостояния многих и многих очень жирных людей, как и игровые залы и автоматы. Вынести предписание и снести – это очень простой административный акт. В цивилизованных странах он осуществляется в считанные дни, и даже часы. Но в России, как стране, которая все глубже погрязает в восточную коррупцию, санация чего-либо кишлачного, даже ради сохранения жизни людей, практически невозможна.

Как в любой отсталой стране, старые здания стоят не тот срок, на который они были рассчитаны, а тот срок, какой им прикажут стоять заинтересованные лица. Рынок стоял-стоял и упал.

Под его обломками погибло несколько десятков людей. Погибли дети. Тоже нормальное для отсталой страны явление, когда часто гибнут дети. Жалко людей, они были живые, а теперь их нет.

И все-таки, катастрофы, которые преследуют Москву в последний год почти каждый день (то пожар, то затопление, то опять пожар) нуждаются не в сбивчивых оправданиях Лужкова, а в настоящем анализе. В беспощадном анализе. Хватит закрывать глаза на деяния лучшего мэра всех времен и народов. Москва строит не там, не то, и не так. Сначала рухнул Трансвааль-парк, построенный на речке под поэтическим названием Грязнуха. Грунты там подмывало постоянно. Местные жители об этом знали и говорили. Потом подмыло грунт под высотным зданием на пересечении Рублевского и Минского шоссе – погибли, слава Богу, не люди, а дорогие автомобили, расположенные на подземной стоянке. Дом подмыло.

Перед тем за несколько лет под землю провалился автомобиль на Большой Дмитровке – вблизи Столешникова переулка. А сейчас на этом месте строят многоэтажный дом с многоуровневой подземной стоянкой.

На Пушкинской площади наш главный архитектор Юрий Лужков собирается сделать также подземный паркинг с торговлей. А кольцо высоток вокруг Москвы? Уже в голос кричат все, что какая-нибудь из них рухнет, потому что стройки проведены безо всякого учета геологических экспертиз.

Может, Лужкову лучше остановиться сейчас? Уйти на покой? А то посадят на старости лет и отберут все – и торговые ряды, и пасеку…

Бессистемное строительство и сосуществование в столице на одной улице высотки и развалин колхозного рынка – это признаки коррумпированной экономики страны «третьего мира», которая дает возможность на своей территории грязно эксплуатировать живых людей и даже строения значительно больше, чем позволяет запас прочности этих людей и строений. В «мурляндии» живут как в «мурляндии», это вам не Англия.

Именно такие бытовые катастрофы подрывают веру населения в мудрость режима. Люди боятся ездить поездами, летать самолетами, селиться в новых, с иголочки, домах… Они не верят, что хоть что-то из вышеперечисленного, включая режим, простоят еще пять лет. Что-то обязательно рухнет.