Полная речь Хрущева на XX съезде КПСС секретна
13 Марта 2006

• Версия для печати

Даже через пятьдесят лет после знаменитой разоблачительной речи Никиты Сергеевича Хрущева на ХХ съезде КПСС о культе личности Иосифа Сталина не утихли страсти вокруг этого события. Слова, сказанные одним человеком, которого одни боготворят и считают героем, а другие поносят, раскалывают до сих пор сознание общества на два противоположных лагеря. Об этом можно судить по выставке, открытой, в залах федеральных архивов, организатором которой выступил Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ).

До сих пор секретят подлинный доклад Хрущева. Доступна для историков лишь его усеченная версия, которая обсуждалась в 1956 году на закрытых партийных собраниях по всей стране, а потом была воспроизведена в перестроечные годы. «Отсутствие» в архивах полного текста той речи, что услышали делегаты знаменитого съезда, свидетельствуют, что не только современники, но и далекие потомки еще не достойны знать, что же сказал в присутствии полутора тысяч делегатов первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Хотя, как уверяют архивисты, полной версии речи Хрущева просто не существует

Выступление Н.С. Хрущева стало важным шагом на пути демократизации советского общества, первой попыткой руководителей СССР освободиться от наиболее одиозных проявлений сталинизма. Вместе с тем они не получили дальнейшего практического развития и привели к серьезному кризису внутри самой КПСС, к расколу и ослаблению международного коммунистического движения и в конце концов к краху коммунистической идеологии и распаду Союза ССР и социалистического лагеря.

Такие противоположные настроения витали на открытии выставки среди собравшихся почетных гостей, участников и свидетелей тех событий.

Именно отсутствие полного текста речи и даже попытки реконструировать, то, что услышали делегаты съезда и члены ЦК, тех фактов, которые потрясли мир, свидетельствуют, о том, что не все так гладко с огульными обвинениями в адрес Сталина, произнесенными с трибуны ХХ съезда. Примечательно: на открытии выставки дочь Никиты Хрущева Раду Аджубей удивило продолжительность выступления ее отца. Как сказал участник съезда М.С. Соломенцев, речь длилась около шести часов. А при словах, что в речи был перерыв, прошел шепот среди всего президиума почетных гостей. Ведь в юбилейные дни в печати встречались самые разные варианты продолжительности речи первого секретаря ЦК Хрущева: от 4 до 5 часов. Живой интерес у руководителей архивных ведомств вызвало и заявление М.С. Соломенцева, что у него сохранился конспект выступления Хрущева на съезде. Такие детали, в которых и кроется истина, очень важны для понимания сути событий.

Никаких запрещений конспектировать и стенографировать выступление Хрущева, как известно, для делегатов съезда не было. Напрашивается вывод, что если бы даже мы, очень далекие от той эпохи люди, узнали бы, что говорил Хрущев о Сталине по стенограмме, которая якобы не велась, то мы бы не поверили, что все это зло мог сотворить и проконтролировать один человек. Из документов, представленных на выставке, явствует, что верные сталинисты ЦК тщательно готовились к предательству мертвого вождя. Велись жаркие дебаты, подготавливались свидетели, шла постоянная дискуссия. Но главным было одно: коллективные злодеяния записывались в индивидуальный террор жестокого кавказца.

Выставка еще раз закрепила сложившийся стереотип, миллионы раз повторяемый десятки лет: Хрущев - бесстрашный борец с преступлениями сталинского режима, руководитель-реформатор, а мы и современники, и потомки, только статисты и потребители той информации, которую нам могут позволить знать.

Рада Аджубей, дочь Никиты Сергеевича Хрущева.

- Я так же, как все обычные граждане Советского Союза, услышала доклад на комсомольском собрании. Дома никто об этом ничего не говорил. Отец вообще о таких секретных вещах не рассказывал, о таких делах никогда дома ничего не говорилось. Для меня это был шок, как для большинства населения Советского Союза. Но, потом я как-то все это для себя передумала. Я была достаточно взрослая женщина. Мне было 27 лет и уже двое детей. Я безоговорочно встала на сторону отца. Почему? Потому что в то время мне казалось, что это шаг однозначный, и, по-иному, быть не может. Это восстановление справедливости. Для меня это был какой-то главный фактор.

По мере того как шли годы, и эти наши сложные перипетии тех лет, стало ясно, что это не так все просто и однозначно, как мне тогда казалось. Сейчас по прошествии стольких лет, я оцениваю поступок отца значительно выше, чем я тогда его оценивала. Тогда - это был акт справедливости. Сейчас я расцениваю его как гражданский, человеческий подвиг. Сейчас для меня стало значительно яснее, насколько это был сложный шаг, и чем он рисковал. Все могло случиться. И насколько эти корни сталинизма сильны.

Кузнецов Валерий Алексеевич, сын репрессированного первого секретаря Ленинградской парторганизации Алексея Кузнецова.

- Я ознакомился с докладом Хрущева по экземпляру А. И. Микояна. Его мне дал его сын, сам историк и мой шурин Серго Микоян. Я лично Хрущева не слышал, но «Ленинградское дело» было наиболее эмоциональной частью его выступления на съезде. И реабилитация началась, по сути, с этого дела. Оно было самое свежее и самое гнусное. Оно было направлено против тех людей, которые в тяжелейших условиях отстояли блокадный город. После ХХ съезда началась та самая оттепель, которая привела к образованию того самого пласта людей, который теперь называют «шестидесятниками». И я и Рада Никитична относим себя к этой категории людей. А после отстранения Хрущева начались признаки ресталинизации: старались забыть обнародованные факты.

Мне самому пришлось участвовать в работе комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, которая была создана в перестроечные времена по указанию Политбюро. И фактическая и оценочная сторона при пересмотре « Ленинградского дела» практически не изменились по сравнению с предложениями Н.С. Хрущева.

Свои впечатления рассказывает Соломенцев Михаил Сергеевич, член Политбюро в 80 - годах. В 1956 году второй секретарь Челябинского обкома КПСС, делегат ХХ съезда.

- Съезд начал свою работу с отчетного доклада. Потом было очень много хороших выступлений и обсуждений. И обычно все происходившее, живо обсуждалось в перерывах между заседаниями. Люди делились своими впечатлениями об услышанном. Настроение у всех было приподнятое, боевое и радостное.

В повестке дня не значился вопрос о докладе Хрущева о культе личности. Все считали, что дело идет к концу, готовили чемоданы для возвращения домой. И вдруг нам объявляют, что завтра съезд продолжится, состоится закрытое заседание, будет доклад Первого секретаря ЦК. Как обычно, заседание началось в положенное время. Длился доклад, я точно минута в минуту не могу сказать, но с перерывом, он длился около шести часов.

Был один, кажется, перерыв. И вот какое первое впечатление после услышанного. Меня поразило, что когда объявили перерыв, то ничего кроме хлопанья откидных сидений в зале не было слышно. Ни каких слов, ни каких реплик и возгласов. Не было слышно никакой человеческой речи и обычных обсуждений. В зале была мертвая тишина. Никто, ни с кем не разговаривал. Все сосредоточились как бы в себе. Была мертвая тишина. Все как бы оглохли, я ничего не слышал. Никаких активных дискуссий не было.

После доклада, мы рассчитывали, что будут обсуждения. Но было предложение на этом закончить. Приняли постановление. Все делегаты были сильно шокированы. Таких оценок о роли Сталина, какие мы услышали из уст Хрущева, никто никогда даже на Западе не давал. Многое мы знали, но много и не знали, и у нас вызывало удивление, как же так, почему эти факты не доходили до нас? Были вопросы, которые вызывали вопросы, простите за тавтологию. «А было ли это вообще», то о чем поведал нам Никита Сергеевич? Он человек импульсивный, я бы назвал его самородком, большим и сильным. Он все время отступал от текста доклада. Причем эти отступления касались каких-то конкретных примеров, фактов которые имели место, они касались личности Сталина. Даже если это делалось другими людьми, все приписывалось Сталину. В том числе и все репрессии. Никита Сергеевич ни слова не сказал в порядке самокритики о том, что и он участвовал в принятии решений. Что он участвовал в репрессиях и когда он работал на Украине и, когда он работал в Москве. Это доподлинно известно. Я видел эти документы. Он это делал тоже. Но ни слова об этом.

Нам было трудно все это переварить, осмыслить. Найти какие-то объяснения.

Разъехались мы по своим домам и местам. В руки нам текст доклада не дали. Сказали, что он будет разослан в парторганизации. Но я, вспоминая свои студенческие годы, все же конспект писал. И он мне пригодился. Потом поступило указание обсудить его нам в тех парторганизациях, делегатами от которых мы избирались. Пришлось очень нелегко...

- Неужели никто на ХХ съезде не выступил в защиту партии и Сталина?

- Люди восприняли доклад с негодованием, я об этом говорил. «Как это так?» - спрашивали они. Но на съезде поступило предложение доклад не обсуждать, прений не открывать. Ну, и все проголосовали. Все были в таком состоянии. О чем говорить?

- Факты о которых говорил Хрущев, они потом подтвердились?

- Не все подтвердилось. Как это могли подтвердиться факты, что Сталин управлял войсками по глобусу? Об этом нам говорил Хрущев в своем докладе.

- Но ведь на фронт он не выезжал, в войсках не был?

- Сейчас уже открывается, что он был, открываются архивы.

- Выходит, в докладе Хрущев немного шельмовал Сталина, а вместе с ним и делегатов?

- Конечно. Все стало из белого черным, столько об этом говорят и пишут. В основном идет фальсификация фактов советской истории. Вот сейчас часто говорят, о том, что чеченцы были репрессированы Сталиным, и они сильно от этого пострадали. А я вспоминаю, что когда я работал председателем Карагандинского Совнархоза, то встречал много переселенцев, в том числе, и из Чечни, они сами мне говорили, что живут очень неплохо, все работают, но завхозами, в торговле, в общественном питании. В шахту работать из них никто не пошел, а ведь тогда, при мне, Караганда давала 35 миллионов тонн угля.

- Прошло пятьдесят лет с того памятного съезда. Скажите, нужно было делать тот доклад?

- Мое личное мнение, такого доклада делать не надо было. Эти недостатки следовало в хорошей спокойной форме без всяких наветов обсудить в обычном порядке. Принять соответствующее решение, тем более, они уже были приняты. И восстановить справедливость и все хорошее. А вот все приписывать человеку, который не совершал этих преступлений - так нельзя. Все преступления списали на Сталина. И, потом, разве при нем только плохое было? Было же и хорошее. Это историки должны глубже разобраться. Ныне открывают архивы, и там некоторые вещи, за которые клевали Сталина, там эти факты не подтверждаются. Сталин, между прочим, все время почти непрерывно находился на работе. Ночевал часто на работе, во время войны. Сейчас опубликована тетрадь приема посетителей Сталиным. Сколько он принимал людей, и по каким вопросам. Сколько он подготовил выступлений, сколько писем написал!

Он решал крупнейшие вопросы. А ныне все разговоры сводятся к свободе слова. Но свобода слова тоже должна иметь какой-то порядок. Вседозволенность приводит к плохому. В обществе должен быть элементарный порядок.

Закуска после прес конференции. Справа - Рада Аджубей

Блюдо, подарок мексиканских коммунистов к ХХ съезду

Блюдо, подарок мексиканских коммунистов к ХХ съезду. При увеличении центральной части видно, что между Лениным и Сталиным дьявол, пожирающий человека