Скромное обаяние ревизора
14 Сентября 2002

• Версия для печати

«Мягкий и пушистый»

В парадной пожарной форме, которую Сергей Степашин надевает на приемы, он выглядит красавчиком. Он поминутно повторяет «Как русский офицер, я...» Эту его фразу подхватит Александр Проханов и отобразит в своем скандальном романе «Господин Гексоген». Прохановский «Степашин», руководя МВД, поспешно обещает «как русский офицер» спасти генерала Шпигуна, но получает его голову в вазе во время банкета. Ну, в жизни, конечно, такой экзотики не случилось.

Карьера Сергея Степашина началась весело, водевильно. В 1990 году молодой политработник (защитивший диссертацию на тему «Партийное руководство противопожарными подразделениями Ленинграда в годы Великой Отечественной войны») на депутатских выборах победил начальника Ленинградского управления КГБ генерала Куркова. А в феврале 1991 года он уже занял пост председателя Комитета по обороне и безопасности Верховного Совета РСФСР.

Ловя удачу, Степашин спешит примкнуть к команде Бориса Ельцина, быстро множившей ряды своих сторонников. Компания радикальных демократов: Старовойтова, Якунин, Пономарев, Шабад и проч., задававшая тон в Верховном Совете РФ, Степашина на дух не переносила, и Сергей Вадимович вместе с умудренным генерал-полковником Дмитрием Волкогоновым и бойким юристом Сергеем Шахраем создают фракцию «Левый центр». Оный был задуман как лакомая приманка для тех депутатов, которые уже не решались идти за коммунистами, но не рисковали в открытую брататься с демократами.

ЕБН приметил молодого питерца и обласкал его. Старый партийный волк, Ельцин прекрасно понимал: на оголтелых демократах-либералах далеко не уедешь. Нужны иные кадры, услужливые и аккуратные, органически неспособные на резкие телодвижения и привыкшие если уж служить - так служить. Таким на первом этапе своего правления Ельцин доверял куда больше, поштучно отбирая их в свой кадровый резерв. В сей тайный реестр и попал Сергей Степашин.

И вот грянул роковой август 1991-го. Степашин, будучи главой комитета Верховного Совета РСФСР по обороне и безопасности, никак не проявил себя при «героической обороне» Белого дома, однако сумел занять место в команде победителей. Именно он в августе возглавил госкомиссию по расследованию деятельности КГБ в период «путча». Результаты ее работы не были опубликованы, причем во многом благодаря самому Степашину. Хотя, как рассказывали, в комиссии он «не зверствовал», достаточно взвешенно подходя к решению судьбы того или иного начальника с Лубянки, да и к судьбе всей «конторы» в целом.

И не случайно в конце 1991 года, когда начался демонтаж советской системы, Степашина ненадолго назначили начальником управления Министерства безопасности по Санкт-Петербургу и области. Именно тогда Степашин сделал то, что сослужит ему хорошую службу восемь лет спустя. В поле его зрения попадет чиновник, питерский вице-мэр Владимир Путин, обвиненный страстными питерскими демократами в махинациях с экспортом-импортом и в нагревании рук на распределении гуманитарной помощи. Однако никакого криминала Степашин тогда в действиях Путина не нашел.

Честь «демофицера»

Вскоре наш герой вернулся в Верховный Cовет, который уже начал противостоять Ельцину, и тут же принял сторону дорогого Бориса Николаевича.

Этот выбор в те роковые дни и наш герой, и многие его коллеги в погонах оправдывали простой формулой: «Как офицер я сохраняю верность присяге и президенту». Правда, в присяге, которую торжественно произносили тогда при поступлении на воинскую службу, не было ни слова о верности ни лично Борису Ельцину, ни персонально какому-либо президенту. Степашин хорошо усвоил новые нравы новых политических реалий. Согласно им на любом государевом посту ты служишь исключительно конкретному Хозяину.

Еще в 1994-м Степашин в должности главы Федеральной службы контрразведки (ФСК) пытался вместе с чеченской оппозицией свалить генерала Дудаева. Но предприятие с позором провалилось. А потом был Буденновск, где большие политики опять хватали за руки бойцов спецподразделений госбезопасности, в результате чего руководителя ФСК уволили.

В те дни казалось, что все - крах карьеры. Но в ноябре

1995-го Степашина подобрал Черномырдин, назначив за лояльность и скромность начальником административного департамента правительства. И последовал новый виток карьеры: через кресло министра юстиции - в шефы МВД и далее к премьерству.

Правда, громких побед за нашим героем и здесь не замечено. Когда весной 1999 года в Чечне был нагло похищен прямо из самолета представитель МВД России генерал Геннадий Шпигун, тогдашний министр внутренних дел Степашин публично дал слово офицера, что выручит своего товарища. Кто его тянул за язык? Кремль в тот период еще пытался заигрывать с чеченцами и никакие резкие жесты силовиков не приветствовал. Поэтому офицерского слова министру сдержать не удалось - Шпигун погиб, в одиночку пытаясь вырваться из плена.

Неожиданный премьер

Совершенно неожиданно Степашина делают премьер-министром, заменяя им Примакова. Но за что? За какие такие выдающиеся успехи?

Одну из версий можно найти в книге Б.Ельцина «Президентский марафон». Мол, я после отставки Примакова обманул всех - политиков, депутатов, рядовых граждан, выдвинув премьером Степашина. Заранее зная, что назначает его, чтобы успокоить народ в критические дни. «...Самое главное - он создавал в обществе своим немножко наивным оптимизмом ту самую атмосферу, по которой все так соскучились, атмосферу пусть непрочной, но все-таки передышки. Широкие массы быстро восприняли этот импульс и ... на время забыли о политике».

Премьер Степашин не сумел провести ни одного серьезного кадрового назначения в правительстве, «семья» не позволила ему что-либо предпринять на новом посту. И спустя 82 дня его просто выкинули.

Вот беседа в кабинете Ельцина 5 августа 1999 года. «Говорили долго. Лейтмотивом было одно: «Я всегда был с вами и никогда вас не предавал». Сергей Вадимович вспоминал события 91-го и 93-го годов, события в Буденновске и Красноармейске. Обещал исправить все свои ошибки, немедленно заняться созданием новой партии. Понимая всю бессмысленность этого разговора, я никак не мог прервать Степашина. Все было правильно: верный, честный, никогда не предавал. И никаких причин для отставки. Кроме одной, самой важной: не тот человек - в нынешней борьбе нужен другой...»

В словах Хозяина - жалость пополам с неудобством. Дескать, неужели ты не понимал, зачем призвали? Где же было найти такого другого, румяного оптимиста, мягкого и пушистого?

Тогда, в августе 1999-го, очень многие решили, что политическая звезда Степашина закатилась окончательно. Что после такого конфуза он уже никогда не будет востребован во власть. Но эти горе-провидцы сильно ошиблись. Ведь Степашина сменил Владимир Путин, Наследный Принц. Тот самый бывший питерский чиновник, спасенный Степашиным от тюрьмы далекой осенью 1991 года. Когда ВВП стал президентом России, ему понадобились верные люди на выдвижение. Степашин оказался председателем Счетной палаты РФ. Кстати, сотрудника из питерского управления госбезопасности, который непосредственно занимался проверкой материалов на Путина осенью-91, звали Николай Патрушев. Сегодня он - директор Федеральной службы безопасности.

Счетная палата или новая прокуратура?

Когда Степашин в 2000-м пришел в Счетную палату, у нее сложилась прокоммунистическая репутация. Она была подотчетна только Госдуме, Ельцин с окружением ее на дух не переносил. Большинство материалов проверок о махинациях олигархов с бюджетными деньгами, какими бы ни были убедительными факты, просто пылились в сейфах Генпрокуратуры и администрации президента. Дескать, пусть себе клевещут на честных людей!

Степашин сразу решил придать Счетной палате новый статус и респектабельность. Он подписал соглашения о взаимодействии с ФСБ, МВД, Генпрокуратурой и налоговой полицией, попытался серьезно расширить полномочия СП, вышел с инициативой сделать ее подотчетной непосредственно президенту. Огласил он идею выстраивания под крышей Счетной палаты единой вертикали всех контрольно-счетных органов страны. Идеи эти в Кремле приветствовали, хотя помогать их воплощению в жизнь не спешили. Присматривались. Слишком уж на многое замахивался Степашин, слишком мощные инструменты контроля хотел получить в одни руки. Так, глядишь, и до беды недалеко.

Засевшая в Кремле «питерская» команда прежде всего попыталась направить энергию Сергея Вадимовича в русло своих интересов. Проверка в январе 2001 года финансово-хозяйственной деятельности «Газпрома» выявила столько нарушений, что Рем Вяхирев в итоге был вынужден уступить свой пост ставленнику «питерцев». Затем в результате проверки МПС под уголовное дело был подведен не любимый «питерцами» Николай Аксененко, также лишившийся министерского портфеля. После того как руководство Якутии не отреагировало на представление Счетной палаты по проверке компании АЛРОСА, в Якутии появился новый президент.

Все эти громкие эпизоды столь возвысили авторитет и влияние Счетной палаты и лично ее председателя, что у Сергея Степашина, похоже, началось легкое головокружение от успехов. Он посчитал, что ему уже многое позволено. И в этой эйфории очень неосторожно заступил на запретную территорию.

Дело о пяти миллиардах

В апреле нынешнего года Степашин публично заявляет об исчезновении большого кредита МВФ, выданного России накануне знаменитого августовского дефолта 1998 года. О разворовывании этих 4,8 миллиарда долларов уже шумела Госдума, писали газеты, делом интересовалась даже швейцарская прокуратура. Помалкивали только российские правоохранительные органы, делая вид, что просто не знают, о чем речь.

В иностранной прессе подробно излагалась история разбазаривания этого кредита, рисовались детальные схемы увода средств мимо российской казны в зарубежные банки, назывались счета, суммы, фамилии. Слишком хорошо известные имена - Чубайс, заместитель министра финансов США Ларри Саммерс, Борис Березовский, Татьяна Борисовна Дьяченко-Ельцина...

О степени причастности ко всему этому «семьи» и лично Ельцина тоже говорили много, достаточно привести такой факт. За сутки до дефолта (!), в воскресенье (!) 16 августа 1998 года, у себя на даче, Ельцин подписал распоряжение №308-рп, в котором говорится: «Согласиться с предложением Правительства Российской Федерации и Банка России об использовании Банком России для пополнения его золотовалютных резервов финансовых средств, предоставляемых Международным валютным фондом для стабилизации финансов и экономики Российской Федерации в 1998 году, в размере 3,6 млрд. специальных прав заимствования, БЕЗ ЗАЧИСЛЕНИЯ УКАЗАННЫХ СРЕДСТВ НА СЧЕТА Минфина России.

Президент Российской Федерации Б.ЕЛЬЦИН

16 августа 1998 г.».

То есть 3,6 миллиарда долларов - мимо кассы, мимо бухгалтерии! У специалистов Счетной палаты волосы дыбом встали, когда они ознакомились с этим документом. Поясним: кредитные средства обычно поступают на специальные счета Минфина, каждый из которых имеет свой конкретный код в соответствии с бюджетной классификацией. Любое движение средств с этих счетов строго отслеживается и контролируется. Центральный банк, напротив, «сваливает» кредитные деньги в «общий мешок», поэтому проследить дальнейшее движение этих обезличенных средств - невозможно.

Афера по любым меркам выглядела очень крупной, пройти мимо нее набиравший силу главный ревизор никак не мог. Степашин не ожидал, что здесь-то он и споткнется. Казалось бы, пришел новый президент, готовый бороться...

В конце апреля нынешнего года Степашин громко заявляет, что 4,8 миллиарда долларов «фактически растворились» в тот момент, когда были направлены на поддержку крупнейших российских банков.

Месяцем позже по российским телеканалам проходит информация, что прибывшие в Швейцарию сотрудники Счетной палаты попросили у прокуратуры этой страны помощи в поисках кредита МВФ. Степашин начинает действовать - в праведном гневе на расхитителей.

И тут вдруг резко воскресает из пенсионного небытия Борис Ельцин. Потрясая публику своим уж очень бодрым видом, он отчитывает и поучает В.Путина. Дескать, не так рулит и не туда правит. Путин вяло огрызается, но тревожные импульсы воспринимает.

Гром для Степашина грянул в тот миг, когда он почти торжествовал. 27 мая в Кремле конгресс европейских контролеров ЕВРОСАИ на три года избирает Сергея Вадимовича своим президентом. Но прямо там же, на конгрессе, выступает Владимир Путин и в достаточно резкой форме устраивает выволочку Степашину. Президент почти демонстративно отвергает две важнейшие инициативы председателя Счетной палаты о создании вертикали государственных органов финансового контроля и о расширеннии международного сотрудничества Счетной палаты для борьбы с криминальными финансовыми потоками.

Степашина потрясли брошенные будто мимоходом слова Путина о том, что в России важнейший инструмент в борьбе с отмыванием грязных денег - комитет по финансовому мониторингу, а никак не Счетная палата. А ведь еще две недели назад Сергей Вадимович с гордостью заявлял, что президент поддерживает его: «С президентом у меня проблем нет!»

Удар был силен. Главному ревизору предельно ясно дали понять, что он полез совсем не в свои игры. Есть «чисто президентские семейные дела», и два президента как-нибудь уж между собой уладят эту внутрисемейную склоку. Скромный и аккуратный ревизор все понял хорошо и сразу.

Однако не успокаивается западная печать. Не проходит месяца, чтобы где-нибудь не всплыла новая информация о судьбе этих денег.

Руководитель управления информации и общественных связей Счетной палаты Эдуард Крусткалн начинает спешно готовить «отмазочное» интервью Степашина для одной из популярных московских газет. Однако то ли паника в штабе Степашина была слишком велика, то ли уж очень спешили, но «отмазка» получилась совсем неубедительная.

«Степашин: Сделка, связанная со стабилизационным кредитом МВФ, в России практически не осуществлялась. Все расчеты производились в США. Поэтому и возник миф о том, что деньги испарились... Нет, они не испарились. В ходе нашей собственной проверки были установлены незначительные нарушения, связанные с бухгалтерской проводкой средств. Но у Счетной палаты нет оснований утверждать, что они ушли не по назначению».

Да, вот так, предельно честно и откровенно. Еще месяц назад основания подозревать кражу 5 миллиардов были, а теперь уже нет. Спрашивается, как за столь короткий срок успели вычислить и проследить все сложные схемы перекачки денег через иностранные банки, если даже на рядовую проверку какой-нибудь российской компании у ревизоров Счетной палаты в среднем уходит до трех месяцев? И почему это сделка с уже российскими деньгами в России почти не осуществлялась? Кому же тогда они ушли в карман? Очень похоже, что никакой официальной проверки вовсе не было, а Степашин просто огласил информацию, полученную от весьма заинтересованных лиц. Заинтересованных в том, чтобы свернуть скандал.

«Степашин: Те 4,78 миллиарда долларов, которые Россия получила на пополнение золото-валютных резервов и стабилизацию финансов накануне кризиса, а точнее - 20 июля 1998 года, поступили на корсчет Банка России в Федеральном резервном банке в Нью-Йорке. Единственным получателем этих денег по договору с МВФ являлся ЦБ. Тем не менее часть кредита - чуть больше миллиарда долларов - 12 августа была передана Минфину России, который пустил деньги прежде всего на погашение обязательств по ГКО. Оставшуюся у Центробанка сумму использовали в основном для продажи валюты коммерческим банкам...»

Хотелось бы знать, кто подсунул Степашину столь неадекватную шпаргалку? Во-первых, чтобы делать такие категоричные выводы о распределении средств, надо как минимум трижды все проверить. Опять-таки, как успели проверить за месяц счета Центробанка, который аудиторов Счетной палаты на пушечный выстрел к себе не подпускает? Второе - как быть с конкретными схемами перевода кредитных денег через австралийские банки, обнародованными на Западе? Их-то кто-нибудь из наших ревизоров пытался проверить? И третье - куда подшивать официальный ответ Генпрокуратуры на депутатский запрос о судьбе злополучного кредита: «В ходе проверки не установлено сведений о получении Российской Федерацией кредита МВФ в августе 1998 года. Денежные средства от МВФ на счет Центрального банка в данный период не поступали...»

Когда следы заметают столь неумело, сразу становится ясно, что наследили изрядно и есть чего заметать. Большие подземные силы неосторожно разбудил милейший Сергей Вадимович, и быстро ему теперь перед ними не оправдаться. С другой стороны, таким хитрым финтом и репутацию государственника можно было бы уберечь. Мол, я специально сейчас наговорил глупостей, чтобы граждане не поверили и не успокаивались. А придет время, и я скажу всю правду. Чтобы долго удержаться там, у них наверху, одной личной скромности и порядочности мало. Нужно еще такой техникой фокусов владеть, секреты которой простым смертным недоступны.

У «дела о пяти миллиардах» наверняка будет продолжение. Несомненно и то, что при наличии таких приятных во всех отношениях ревизоров в государстве нашем по-прежнему будет иметь место один самый главный дефицит: учета и контроля.

Но разве это важно? Главное - слово офицера и хорошо сидящая на фигуре парадная форма!

Алекс МАХРОВСКИЙ