Гибель разведчицы Нади
25 Ноября 2002

• Версия для печати

Репортажи Чайковой из Чечни всегда были полны искренней боли за чеченский народ и сочувствия к его поруганной судьбе. Для российских властей она не жалела черных красок.

Рапорт некоего заместителя начальника ОБ ЧРИ Хасуева в июле 1995 года лег на стол тогдашнему президенту Ичкерии Джохару Дудаеву. Он был найден в дудаевских архивах и тоже принадлежит к числу секретных трофеев наших спецслужб. В соответствии со сложившейся в СМИ традицией, не стану распространяться, как он попал в мои руки. Лишь несколько пояснений к биографии Чайковой.

С самого начала первой чеченской кампании она сменила не менее пяти журналистских «крыш». Все происходило по стандартному образцу. Она устраивалась на работу, скажем, на радио. Работала неделю, брала командировку в Чечню на неделю и сидела там три месяца, пока ее не увольняли. Потом устраивалась в другую журналистскую контору. В ту пору нужда во фронтовых корреспондентах, желающих рисковать своей шкурой, была большая. Алгоритм тот же: три месяца, и увольнение. Главные редакторы хотели держать руку на пульсе корреспондента, но корреспондент не давала им такой возможности, потому что работала по собственному сценарию... Командировочные ей были не нужны. Она не нуждалась ни в какой редакционной помощи. Только удостоверение. Официальная крыша... Репортажи Чайковой из Чечни всегда были полны искренней боли за чеченский народ и сочувствия к его поруганной судьбе. Для российских властей она не жалела черных красок.

Так вот. Рапорт.

«...Кроме того, нами выявлено несколько сотрудников ГРУ, занимающихся разведывательной работой на территории ЧРИ. В частности, Н. Чайкова, работающая под крышей прессы (стилистика рапорта и особые пометки в тексте сохранены - прим. авт.).

Ранее она работала на радиостанции «Эхо Москвы», в настоящее время в Останкино.

Закончила институт восточных языков. В совершенстве владеет арабским языком.

С октября прошлого года (речь идет о 1994 годе, за три месяца до ввода российских войск в Чечню - прим. авт.) систематически приезжает в ЧРИ, имея задачей выяснить информацию о местах дислокации секретных стратегических объектов, в частности секретных лабораториях по испытанию гравитационных аппаратов, подземной горной авиабазы и коммуникаций. (Люди знающие прокомментировали мне эту информацию, о «секретных лабораториях» и «авиабазе», кратко: «Бред» - прим. авт.)

В апреле и мае сего года Чайкова находилась в Ведено и беспрепятственно разъезжала на подконтрольной нами территории, имея на руках пропуск, выданный особым отделом ЧРИ без права досмотра.

Уехала в Москву в мае 1995 года. С этого времени в тесных отношениях с ней состоял Хамад Курбанов и представитель «Чеченпресс» в Москве, который жил у нее на квартире.

Кроме того, ее познакомили с чеченцем, которого она должна была представлять собственным мужем и «засветить» в журналистских кругах. (без комментариев)

В начале июля 1995 года она вновь приехала в ЧРИ. Перед ее выездом из Москвы представитель «Чеченпресс» надиктовал ей письмо для Имаева (Усман Имаев - генпрокурор Чечни при режиме Дудаева - прим. авт.). Несмотря на то, что текст на 15 тетрадных листах Чайкова должна была передать Имаеву, она почему-то передала его Масхадову. Тот ознакомился с ним и передал ей обратно.

Чайкова передала Имаеву письмо на его базе. В тот же вечер, когда Имаев заснул, она выкрала письмо, однако заметила, что в письме отсутствует два листа. (Зачем красть письмо, если она могла сделать его копию еще в Москве? - прим. авт.)

При необходимости есть возможность узнать содержание письма. В настоящее время Чайкова находится в Грозном и состоит под нашим оперативным наблюдением».

По официальной версии, Чайкова погибла в момент выхода из блокированного войсками села Серноводск. Некоторые источники дополняют ее неофициальной: выходила в толпе беженцев, переодевшись под чеченку. Была остановлена агентами спецслужб Ичкерии и вывезена в неизвестном направлении. Через некоторое время тело журналистки было обнаружено в захоронении на окраине села Гехи. К тому времени эта территория еще находилась под контролем боевиков, так что слухи о причастности к ее гибели людей из российских спецслужб выглядят малоубедительными.

Мой собеседник, передавая этот документ, попросил не называть своего имени. При этом добавил: «Женщина на войне - быть беде». По его мнению, Чайкова погибла не только из-за болезненной подозрительности чеченских боевиков, но и по причине того, что стала свидетельницей переправки оружия боевикам из одной, граничащей с Чечней, республики.

Вот так, на наш взгляд, рассыпалась «правозащитная» версия о гибели Нади от рук агентов ФСБ. В довершение этой таинственной истории, после похорон Надежды, чья судьба была на самом деле окружена почти непробиваемой завесой тайны, в ящиках ее письменного стола в московской квартире была найдена рукопись незавершенной документальной повести - об изнанке чеченской войны. В повести было написано совсем не то, что писала обычно Надя в своих репортажах, скажем, на страницах «Общей газеты». В этой повести она давала очень жесткие и ироничные характеристики как самому Дудаеву, так и его ближайшему окружению, с которым ей довелось близко общаться. Она описывала этих людей не как благородных «рыцарей революции», а как неадекватных, жадных и циничных бандитов. Писала она и о том, какие суммы в долларах ей совали главари чеченских пропагандистов, чтобы она в нужном ключе освещала события.

Незаконченную эту повесть «Общая газета» напечатала. Хотя редакционная общественность в кулуарах и отметила, что ни по тональности, ни по языку она не была похожа на репортажи Нади с фронта... Мол, повесть написали спецы из ФСБ...

Елена ТОКАРЕВА

Андрей КУЗЬМИН