Подполье выходит наружу. Часть I
1 Мая 2003

• Версия для печати

«К нам приезжал Дугин. Рассказывал о Евразии. Ты не знаешь, это серьезно?» С таким вопросом молодой чиновник из Сибири позвонил к нам в газету. Философ-мистик Александр Дугин начал турне по стране с целью распространения новой государственной идеологии. Ху из мистер Дугин?

Юность

Александр Гельевич Дугин родился в 1962 году в привилегированной семье генерала ГРУ. В школе Саша не отличался особыми талантами. Получив аттестат, он по настоянию отца поступил в МАИ, но очень скоро бросил институт. Амбициозный избалованный юнец был уверен, что будущее инженеришки не для него. Чтобы капризный отпрыск не шлялся без дела, генерал устроил его работать в закрытый гэбэшный архив. Дорвавшись до запрещенной литературы, Дугин-младший поглощал книжки одну за другой. Из них он черпал обширные данные о масонах, доктринах фашизма и идеологах неоязычества. Мечты о тайных союзах и великих подвигах привели юного романтика в объятия диссидентов. Так Дугин попадает в шизоидное подполье писателя-мистика Юрия Мамлеева.

Южинский пер.

В конце 60-х в центре Москвы, в Южинском переулке, на квартире у Мамлеева тусовались многие гении андеграундной богемы - художники Анатолий Зверев, Владимир Пятницкий, поэты Генрих Сапгир, Юрий Кублановский, Леонид Губанов, писатель Венедикт Ерофеев. В Южинском проповедовали гремучий коктейль из каббалы, черной магии, учений стоиков, пифагорейцев, средневековых алхимиков и оккультистов. Метафизические диспуты эзотерики непременно сопровождались грандиозными попойками, которые заканчивались для наиболее рьяных адептов белой горячкой, либо психушкой, либо мордобоем. В особой чести были безумные эксперименты над собой. Считалось, что кратчайший путь к божественному лежит через преодоление в себе человеческого. Чтобы как можно глубже «познать себя», мамлеевские неофиты ползали на четвереньках вокруг памятника Пушкину и скулили по-собачьи, распугивая своим лаем непросветленных советских граждан. И если уж пили - то до угара, если ширялись - то ацетоном или грязной жижой из лужи. Мамлеев считал, что когда человек пытается заглянуть в потустороннее, он неизбежно становится немного монстром. Но другого пути к начальному просветлению нет, уверял он. Каждый должен пройти через алхимическое Нигредо - этап черноты. Там-то, в этом Нигредо, почти все и застревали. Губанов, Зверев умерли от запоев, Пятницкий - от передоза, Буковский загремел в психушку...

Дугин оказался в Южинском в середине 70-х, уже на закате метафизического вертепа. И сразу же попал под влияние маргинального пророка и эзотерика Евгения Головина. Именно с его подачи Дугин начал усиленно изучать иностранные языки.

Его университеты

Головин был центральной фигурой мамлеевской секты, чем-то вроде духовного наставника. С его эрудицией в области восточной философии, оккультных наук и знанием четырех европейских языков в доме на Южинском не мог сравниться никто. Головин закончил филологический факультет МГУ. Затем работал переводчиком, литературным критиком. Еще студентом он попал в спецхран Ленинской библиотеки и познакомился с трудами Папюса, Ницше, Рене Генона и Юлиуса Эволы.

По признанию самого Головина, его мистическое мировоззрение, страсть к алхимии и презрение к западной цивилизации были сформированы именно Геноном. Лекции Головина о герменевтике, традиционализме и евразийстве воспринимались Дугиным как великое откровение.

Постепенно экзальтированные поклонники дуче, среди которых был и Гейдар Джемаль, пришли к мысли, что пора менять старый косный мир и именно им выпала роль героев. Джемаль грезил исламской революцией, Дугин же был против радикальных путей. Уже тогда он мечтал проникнуть во власть и, манипулируя политиками, разрушить государство, чтобы потом на его обломках создать новое, сильное, авторитарное (позднее он назовет свое учение «консервативной революцией»). Себя Дугин мнил мессией, духовным вождем возрожденной Евразии. Рассказывают, что папа-генерал, боясь, как бы у сына окончательно не съехала крыша, упек его подлечиться в психбольницу, но терапия оказалась бессильной перед манией Дугина-младшего переустроить мир.

Черный Орден SS

В 1975 году на южинских сектантов наехали гэбисты. У Мамлеева были изъяты самиздатовские журналы, а ему самому предложили покинуть родину. Мамлеев уехал в Штаты (в 1983-м он, проклиная меркантильных янки - интересно, за что? ведь именно они первыми стали печатать его чернушные опусы и создали ему имидж сюрреалиста, - перебрался в Париж, преподавал в Сорбонне). А Головин с уцелевшими от разгона учениками (самыми преданными по-прежнему оставались Дугин и Джемаль) ушел в глубокое подполье и создал «Черный Орден SS», напоминавший своей иерархией, конспирацией и нацистскими приветствиями оккультный орден Третьего Рейха. Головин провозгласил себя рейхсфюрером. На семинарах он впаривал своим верным помощникам уже не туманные мифы про великую Атлантиду и чашу Грааля, а фашистскую идеологию. Попасть к новоиспеченным эсэсовцам было очень сложно. Каждый адепт обязан был пройти через унизительный обряд инициации.

Один из бывших членов головинского Ордена как-то раз по пьяни признался мне, что фюрер мочился в рот своим юным ученикам-фашистам. Там поощрялись гомосексуализм и пьянство до одури. Только так можно было повязать всех адептов в единую связку, мистический союз (кстати, «мистерия» происходит от греческого глагола myein «молчать») и подчинить воле вождя. К середине 80-х Дугину и Джемалю уже изрядно наскучили эсэсовские оргии. Они собирались бежать в Ливию, но тут грянула перестройка, и оба рванули в политику.

Говорят, что именно Головин надоумил их в 1988-м вступить в общество «Память» Дмитрия Васильева. Сам же великий дуче перебрался в подмосковные Горки-10, в крошечную квартирку, где ведет жизнь отшельника. У него по-прежнему минимум мебели и масса книг, а на стене красуется свастика. Мамлеев, вернувшись после перестройки в Россию, сразу же отметился в Горках у Головина, который, как крестный отец, до сих пор является непререкаемым авторитетом для всех своих учеников.

«Я памятник себе...»

Существует версия, что Дугин стал «памятником» не по совету Головина, а по приказу компетентных органов. Ведь ни для кого не секрет, что «Память» была детищем КГБ. Дугин с Джемалем произвели фурор в организации - еще бы, ведь они обладали уникальным багажом знаний о фашизме. На их фоне Васильев казался бледным лютиком.

Лимонов в своих тюремных воспоминаниях пишет: «Можно было бы с полным основанием назвать Дугина «Кириллом и Мефодием фашизма» - ибо он принес с Запада новую для нашей земли Веру и знания о ней... Дугин принес правые импульсы, правые сказки, мифы и легенды. Правую энергию. Правый неотразимый романтизм, которому невозможно было противостоять». Васильев вовремя сообразил, что интеллектуал Дугин - опасный конкурент и, обвинив в жидомасонстве, в 1989-м вытурил из партии обоих головинских эрудитов. Впрочем, есть мнение, что внутри «Памяти» Дугина заложил ревнивый Баркашов. Во время очередной пьянки тот якобы записал на магнитофон презрительные высказывания Дугина в адрес Васильева, которому потом и дал прослушать пленку.

После «Памяти» пути Дугина и Джемаля расходятся. Джемаль создает Исламский комитет. А Дугин тем временем занялся теоретическими разработками.

Друг восточных тамплиеров

Александр Дугин активно печатается в прохановской газете «День», издает собственный журнал «Элементы» и альманах «Милый ангел», публикует переводы Генона, Эволы, Майринка. Делает передачи на радио-«101», распространяет свои материалы в сети Интернет. Но серьезно повлиять на общественное мнение ему тогда не удалось. Его читал лишь просвещенный андеграунд, который падок на всякого рода мистическую экзотику.

Дугин, как и его учитель Головин, любил окружать себя мифами, поэтому довольно трудно разобраться, где он о себе говорил правду, а где блефовал. Так, например, он утверждал, что в 1991-м в Париже от французского философа и эзотерика Жана Парвулеско получил секретный доклад конспирологического Центра «Атлантис» - «Галактика ГРУ, или Тайная миссия Михаила Горбачева», где якобы говорилось, что СССР развалил тайный заговор «атлантистов»-западников против «евразийцев». Дугин любил провокации, и самое главное, умел их блестяще выдавать за правду, только одному ему известную. В 1993-м он выпустил свой суперхит «Конспирология», где пытался доказать, что КГБ и ЦРУ - близнецы-братья, действующие от имени всемогущего и сверхсекретного «Ордена Танцующей Смерти». А противостоит этому хитрому монстру другая спецслужба: ГРУ - военная разведка Генштаба.

Но, конечно же, самой громкой и скандальной его акцией в 93-м была встреча в Москве с Кристианом Буше, главой французского отделения «Ордена Восточных Тамплиеров». Орден имеет репутацию сатанистского, проповедует сексуальную магию и африканский культ Вуду. Визит Буше так вдохновил Дугина, что он решил незамедлительно опубликовать в альманахе «Конец света» все основополагающие труды главного теоретика Ордена Алистера Кроули, называвшего себя «Великим Зверем» (для христиан же он просто сатанист и Антихрист). Скорее всего, Дугин увлекся не столько идеями Кроули, сколько его биографией. Известно, что Кроули пытался заманить в свои сети и Сталина, и Гитлера, и многих других государственных лидеров. Дугин тоже надеялся прорваться во власть, чтобы принести ей свою благую весть о том, как сделать Россию снова могучей. Он даже пытался баллотироваться в Госдуму от Петербурга. Его поддержала группа Егора Летова «Гражданская оборона» и «Поп-механика» композитора Сергея Курехина, заявившего в одном из интервью, что «если вы романтик - вы фашист».

Но Дугин тогда проиграл, правда, он не отчаивался - чутье мистика подсказывало ему, что его время впереди.

Кстати, Джемаль в 95-м тоже решил пробраться в Госдуму и тоже потерпел поражение. Затем он вовремя поддержал на президентских выборах генерала Лебедя, и тот в благодарность сделал Джемаля своим советником по вопросам мусульман.

Чем занимался Дугин в «критические дни» сентября-октября 1993-го - неизвестно. Он объявляется лишь в декабре - на фестивале «Русский прорыв», где читает подросткам лекцию о положительных аспектах фашизма для русского освободительного движения. Его выступление перед юными панками прошло на «ура». Скорее всего, именно тот бурный успех у молодежи сподвиг Дугина вступить в лимоновскую НБП.

Сказки в Бункере

Дугин познакомился с Лимоновым в 92-м, но активно сотрудничать с его партией стал не сразу. Он записался в нацболы лишь когда убедился, что за НБП реально стоят не десятки, а тысячи пацанов. Вот как описывает Лимонов свое впечатление от первой встречи с Дугиным: «Несмотря на такую совсем русскую, ямщицкую фамилию (дуга, колокольчик под дугой), у Дугина тело татарского мурзы. Полный, щекастый, животастый, бородатый молодой человек с обильными ляжками. Полный преувеличенных эмоций... Меня, помню, поразили мелкие балетные «па», которые выделывали его ноги, движения неуместные для массивной фигуры (Дугина). Он имел привычку, стоя на одной ноге полностью, вдруг отставить другую назад, на носок, что выглядело по-оскар-уайльдовски двусмысленно».

Дугин неустанно и вдохновенно, как Шехерезада, рассказывал в Бункере свои правые сказки до 1998 года. Иногда он так увлекался, что начинал вместо революционных лозунгов гнать «детям подземелья» метафизическую пропаганду о духовном самосовершенстве, а заканчивал свою речь уже совсем абсурдным призывом к нацболам - «учитесь делать деньги!» Лимонову такая философия не понравилась. И по этому поводу в 97-м между ними случился первый серьезный идеологический конфликт. Затем Дугин в «Лимонке» обозвал обитателей Бункера «бесполезными полудурками» и обвинил четверых ребят в краже у него 248 рублей. Нацболы потребовали от Дугина извинения.

«Эти люди - неадекватный человеческий материал, - заявил Дугин Лимонову. - Вместо того чтобы быть благодарными за то, что их допустили в Историю, они хамят. Я требую, чтобы эти четверо были исключены из партии. Я не noтерплю... Выбирайте, Эдуард, или я, или эти подонки...»

Лимонов не стал предавать своих, и Дугин с презрением покинул НБП. Нацболы до сих пор уверены, что Дугин специально выдумал историю с кражей, чтобы найти удобный предлог смотаться из Бункера.

Дугин действительно разочаровался в НБП. Он рассчитывал, что она станет для него трамплином к власти, поэтому отчаянно искал политических партнеров среди номиклатуры различных рангов. Предлагал услуги и Ельцину, и Коржакову, и Куликову, и Лужкову. Но, увы, как оказалось, революционеры-экстремисты никому не были нужны. Гуру-Дугин понял, что мода на фашизм прошла, поэтому пора переквалифицироваться в верховного жреца новой сказочки под названием «геополитика».

Весной 1998 года он опубликовал свою монографию «Основы геополитики. Геополитическое будущее России» с предисловием завкафедрой стратегии Академии Генштаба генерал-лейтенанта Клокотова. На шестистах страницах Дугин обстоятельно доказывал, что если мы не сожрем Америку, то она сожрет нас. Вообще-то в том, что вступительную статью для «Основ...» написал аналитик Генштаба, нет ничего удивительного. Дугин и не скрывал, что всегда поддерживал связь с высокопоставленными военными чинами и сотрудничал с журналом «Ориентиры», который издавался Министерством обороны РФ.