В моей смерти прошу винить всех! Часть II
14 Сентября 2003

• Версия для печати

Для начала он выгнал из Телецентра всех, кого считал низкопрофессиональными. За бортом оказались дочки бывших начальников, зятья высокопоставленных сотрудников аппарата Комитетов, стукачи, любовницы нужных людей.

Путь к себе

Он и сам понимал, что рискует жизнью. Но в какой-то момент Алик почувствовал, что живет по схеме, выстроенной для него чужими людьми. Он понял, что перестал быть самим собой. И решил вернуться в собственную шкуру. А смерти Тычинкин не боялся - он верил, что на том свете его ждут и отец, и рано умерший сын.

Для начала он выгнал из Телецентра всех, кого считал низкопрофессиональными. За бортом оказались дочки бывших начальников, зятья высокопоставленных сотрудников аппарата Комитетов, стукачи, любовницы нужных людей.

После этого он пригласил в закрытый ресторан основных игроков рекламного рынка, назвал вещи своими именами и предложил внести в бюджет для Телесети реальные суммы, на порядки превышающие обычные проплаты. Нужно было 170 миллионов долларов единовременно. Этого хватило бы на содержание Телесети на полгода. И тогда Телесеть смогла бы прожить на свои деньги, без помощи государства. Все наотрез отказались. Алик предупредил, чтобы все готовились к введению новых прозрачных правил игры.

На следующий день он имел две очень неприятные встречи лично с Бульдогским, а позже - с серым кардиналом Сосновского Корпорашвили. Аппараты прослушки у силовиков фонили от тех матерных воплей, которыми и первый и второй пытались объяснить старому приятелю, что он поставил их в безвыходное положение и теперь никто за его жизнь не даст и ломаного гроша.

Ночью Тычинкин вернулся в квартиру, в которой жил вместе с Фаиной. Она ждала его не одна - а с Дробышем и еще несколькими высокопоставленными телевизионщиками. Ему еще раз пришлось выслушать примерно тот же текст, но более мягко сформулированный. Под монологи «товарищей по цеху» Алик взглянул в холодные и целеустремленные глаза Фаины. Он как будто прозрел в одночасье и понял, что женщина, которой доверился полностью, тоже диктовала ему чужой сценарий. И что про молодую любовницу-студентку она знает, но молчит, потому что ей в принципе это безразлично. И что сплетни, которые ходят о ней и Дробыше по Телецентру, - не пустой звук... Он встал и, не дослушав до конца монолога обозревателя Компоткина, ушел. Насовсем.

В эту ночь прослушка зафиксировала четыре звонка авторитету Сахарнику. В шутку его между собой силовики называли старшим администратором республиканского убойного бизнеса. Обкумарившийся Бульдогский звонил с собственного сотового. Корпорашвили - с новомодной системы космической связи, которую ему военные впарили как суперзащищенную от сторонних подключений за безумные деньги. Предварительно, естественно, вмонтировав в нее действительно потрясающие жучки. Еще звонила жена рекламщика-самоубийцы с уличного таксофона. Источник последнего сигнала определить не удалось.

Первый раз в практике убойного администратора за одну жертву одномоментно готовы были заплатить сразу четыре не зависимых друг от друга заказчика. Торговались только первые двое.

В тот же вечер на Зеленой площади Комитет Перемен провел экстренное заседание. Было принято единогласное решение: план «Телезвезда-преемник» провалился. Дальнейшая судьба Тычинкина правителей не интересовала.

Выстрел, которого ждали все...

Алик позвонил Фаине в конце рабочего дня.

- Привет!- поздоровался весело, как будто ничего не произошло...

- Здравствуй! - довольно холодно ответила она, не смогла скрыть раздражения. Но внутри шевельнулся лучик надежды - может, вернется...

- Ты никуда, пожалуйста, не собирайся... Подожди меня полчаса...

Она подумала: «Кажется, все в порядке... Сейчас пригласит меня, как обычно после ссоры, куда-нибудь...»

- Я заеду на пять минут. Мне кое-какие вещи нужны. И бумаги.

Зачастили телефонные гудки. Она поняла - это конец.

Машинально набрала номер, давно знакомый.

- Он едет...

Села и принялась ждать.

Последнее дело Прибоя

Следователь Генеральной прокуратуры Федор Прибой не спал трое суток. После осмотра места преступления, разговоров с соседями, родственниками и сослуживцами покойного старый ищейка понял: дело - висяк. Убили телезвезду незадорого мальцы - это стало ясно по почерку. Школа у них была, но опыта - никакого. Вряд ли они надолго переживут свою жертву. Материалы оперативников доказывали, что переговоры о «ликвидации» Тычинкина вели несколько человек в его окружении. И некоторые - с одними и теми же исполнителями. Чей сработал раньше - установить теперь вряд ли удастся. Судя по поведению на допросах «убитых горем» близких - все они очень нервничали, у всех было рыльце в пушку. Все они знали друг про друга. И все они мучались вопросом - чей наемник успел выстрелить первым.

Одно Прибой знал наверняка: это расследование - крест на его дальнейшей карьере. Двадцать три года безупречной службы - псу под хвост. Докопаешься до правды - схлопочешь пулю в лоб. Будешь саботировать следствие - отправишься в отставку без надбавки к пенсии за выслугу лет.

Послесловие...

Шли годы. К очередной годовщине убийства Тычинкина в СМИ появлялись новые статьи, переписанные со старых сайтов.

К могиле Алика собирались друзья. Над холмиком Фаина установила памятник: себя в образе скорбящей, только с крылышками.

Пользуясь связями, Дробыш задним числом оформил брак Фаины с Тычинкиным. Она унаследовала все его достояние. Только 3/8 от трех машин, двух квартир, шести дачных участков пришлось отдать дочери от второго брака. Хорошо, что по стоимости БТИ.

Первую жену удалось заставить отказаться от своей доли наследства. Ей объяснили, что сына Алика необходимо срочно отправить за границу. Учиться, например. А то всем известно о его ненависти к отцу. Силовики запросто смогут списать на мальчика висяк, сделать его козлом отпущения. Позже Фаина в интимных интервью корреспонденткам женских журналов, скромно потупив глазки, рассказывала, что по щедрости души своей сама оплатила курс обучения в Париже непутевому сыну Тычинкина.

Пока шел суд о дележе наследства - при невыясненных до конца обстоятельствах под колесами неустановленного автомобиля погибла мать покойного. Тщательно разбираться не стали - женщина она была деклассированная, сильно пьющая...

Бульдогский на недолгое время получил монополию на телерекламу. Но позже был вытеснен с этого рынка Министром Правды. Бывший владелец «Пса» теперь разводит крупный рогатый скот.

Сосновского, заигравшегося в политику, выжили из страны. Иногда он, пользуясь старыми связями, вылезает в телеэфир. Но воспринимается всеми как фигура виртуальная, как персонаж давно наскучившей компьютерной игры. Корпорашвили пытается играть роль Сосновского в солнечной Даурии.

Дробыш, объединив свой и унаследованный Фаиной пакет акций продюсерской компании Тычинкина, стал ее владельцем.

А Прибоя отправили досрочно на пенсию. Без сохранения содержания...

Труповоз же Петька по- прежнему исполняет свои невеселые обязанности.