ИСТОРИЯ НЕСУЩЕСТВУЮЩЕЙ КРАЖИ
18 Июня 2002

• Версия для печати

Слухи об эрмитажных кражах уже нашли свое воплощение в сериале "Бандитский Петербург". Их живучесть после фиаско Счетной палаты заслуживает вопроса: может, плохо искали? И почему граждане уверены, что в Эрмитаже полно подделок? Даже история с кражей рисунков Филонова, частично возвращенных немецкой стороной, не вызвала аналогичного внимания к Русскому музею.

Первая волна такого недоверия возникла после интервью Бориса Пиотровского в конце 80-х, когда на каверзные замечания: «А вот в журнале «Огонек» пишут о продажах эрмитажных картин Меллону в Штаты», академик гордо отвечал, что «предпринимались разные попытки, пока Сталин не прислал письмо: ничего из Эрмитажа не продавать!». Прозвучало это гордо, но никто не поверил. В Национальной галерее в Вашингтоне все эрмитажные вещи имеют указание на происхождение. Не восторжествовало общественное мнение и после получения Пиотровским-мл. французского Ордена Почетного легиона. На следующий день, после объявления радостной вести, и в пивной, и в детском саду люди только и ломали голову, что же он помог французам приобрести по дешевке? При известном шовинизме французов давать Пиотровскому орден за какие-то культурные связи было нелепо. Заступив на место директора, Михаил Борисович, как и другие музейные чиновники, не имел ни одной принципиально научной книги по искусству. Уже позже он показал высокий класс в телепередачах, и тогда началась вербовка солидных друзей Эрмитажа. Не каких-то там местных спонсоров, а настоящих миллионеров из Америки, Японии, Германии...

В это время Эрмитаж был похож на международный центр котировки национальной валюты. В приемной толкались мэры итальянских городов, «ротшильды», влюбленные в чужие музеи, япошки. Они оставляли секретарям свертки, приносили оплаченные счета. Суета сразу отодвинула науку на второй план. Ларьки с «эрмитажной» продукцией вытеснила мафия фарцовщиков. На несколько лет художественные каталоги в киосках подменила всякая дребедень, вплоть до гороскопов, но дирекции было не до того. Устанавливая по всему миру новую систему экономических отношений, Пиотровский-мл. допустил ряд научных просчетов, но систему-таки создал. Ее логика была очень проста. В Эрмитаже хранится множество шедевров национального искусства почти всех стран Европы и Малой Азии. Следовательно, за счет их правительств и банков нужно установить попечительство над отдельными коллекциями музея. Примеры с выделением Голландией чуть ли не миллиона на поддержание полотен Рембрандта в необходимой температурной среде показали, что такие проекты работают лучше, чем сдача музейных залов под банкеты «новых русских». С того же момента в Зимний Дворец зачастили главы государств, что подтолкнуло и Ельцина посетить чудный город на Неве. Он оказался первым после Хрущева президентом, сделавшим это. Обмолвившись на банкете, что Петербург «панимаешь - культурная сталица», чувствительный лидер самолично убедился, что сказки не лгут: поразительной красоты интерьеры парадных залов способны ошеломить даже больного аритмией.

Постепенно это стали понимать и городские политики Петербурга. Один из них - депутат Алексей Ковалев в это время руководил штабом избирательной кампании своего старого приятеля Юрия Болдырева. Обе фигуры достаточно колоритны, и не только для Петербурга. В 1996 году Юрий Болдырев занял третье, последнее место в губернаторских выборах триумвирата: Собчак, Яковлев, Болдырев. А археолог Алексей Ковалев в юности получил известность, устроив митинг в защиту дома поэта Дельвига от сноса. Обладая привлекательностью секс-символа, Ковалев через некоторое время баллотировался и победил пенсионеров в теледебатах. Судя по прессе, больше он никаких домов не спасал. За время продолжительного депутатства находящееся в его районе старинное Смоленское кладбище было вконец разгромлено и распродано для ритуальных нужд нуворишей.

С возрастом поняв, что лучше искать недостатки у других, Ковалев не раз пенял Болдыреву, что в Эрмитаже не все чисто. Их идея заключалась, видимо, в том, что, найдя в Эрмитаже контрабандный канал по сбыту шедевров искусства, Болдырев становился героем, сваливал Пиотровского, поставив на его место археолога Ковалева. Ельцину-то какая разница? Директор как есть, так и будет археолог! В этом раскладе сам Болдырев мог стать Губернатором. Они оба, и создатель «Бандитского Петербурга» писатель А. Константинов, почему-то были уверены, что любая серьезная проверка в Эрмитаже обнаружит замену ряда картин копиями на старых холстах. Дожидаться точной информации от сочувствующих интриге сотрудников музея надежды не оставалось.

Надвигались выборы, и Болдырев санкционировал проверку без особых на то оснований. То есть не существовало даже необходимой формулировки: «в связи с обнаружением нескольких вещей явно эрмитажного происхождения в дипломатическом багаже и т.д.». Эта торопливость лишний раз доказывала, что проверка Счетной палаты имела политическую подоплеку.

Далее следует рассказать, что собою представляют фонды и «закрома» Эрмитажа, в которых неизвестно, что и где лежит. Вспомним историю с оригиналом знаменитого портрета Николая II кисти Серова. С выколотыми во время штурма глазами сложенный вчетверо холст был передан из Русского музея к десятилетию Революции, и где он? Покойный главный хранитель Павловска - всемирно известный искусствовед А. М. Кучумов рассказывал, как в 1957 году ему было приказано уничтожить всю сохранившуюся дворцовую мазню: свыше ста писанных малоизвестными художниками царей и генералов. Кучумов не был монархистом, однако картин, пусть и глупых, но исторических, ему было жаль. В результате закинул их на чердак Екатерининского дворца, где они и пылились никому не нужные до Перестройки. Подобным чердаком обладал и Музей истории религии (Казанский собор) в Ленинграде.

Таким же запасом обладали фонды и подвалы Зимнего Дворца. Только чтобы проверить, не украли ли третьестепенные произведения, необходимо было видеть их по описи. И вообще знать, где хранится по плану «дворцовый хлам». На «Ленфильме» в антикварном цехе в свое время обретались и такие раритеты, как «Портрет генерала», хотя на самом деле это был портрет брата Александра II кисти Крамского. Разница при подмене составляла минимум 20 тысяч долларов. То же и с царскими фуражками, личным оружием. Но Счетную палату интересовало нахождение фальшивого Леонардо или, на худой конец, кого-нибудь из импрессионистов. Вскоре стало ясно, что в классическом собрании все экспонаты подлинные. Это Кирилл Лавров мог сморозить сценарную глупость, что в Эрмитаже половина фальшивок.

Не найдя ни одной поддельной картины, трона или камеи, сотрудники Счетной палаты озверели и принялись пересчитывать хрусталики парадных залов. На удивление их оказалось больше... Парадокс объяснялся текстом документа из 21 описи Дворцового Управления «о крепежах заведомо большаго набора хрусталей, паче холопы непременно будут их красть». В результате длительных поисков болдыревцы вынуждены были запротоколировать исчезновение двух стульев, гардинной кисти, отбитого носика у царского чайника и другие мелочи, что при десятках тысяч экспонатов эрмитажного хранения - просто смешно. Радостно потирая руки, директор собрал журналистов на пресс-конференцию, в результате которой светлое имя неподкупного Юрия Болдырева получило оттенок глупости.

Здесь еще надо знать ленинградцев-петербуржцев. Эрмитаж- это святое. Болдырев оскорбил их и проиграл не то чтобы губернаторские, но и последовавшие за ними депутатские выборы.