Правильный поп
26 Мая 2009

• Версия для печати

Есть ли у вас свой священник? То есть духовник, которому вы можете доверять? К которому можете прийти в любой момент и посоветоваться по поводу жизни своей души? У многих моих знакомых есть такая потребность, но нет такой возможности. Некоторые ходят к супервайзеру, то есть в психоаналитику. Некоторые нашли своего духовника за много верст от дома, в других областях, те живут в монастырях и являются старцами. К ним большая очередь и очень трудно записаться на прием. С каждым годом, как мне рассказывают воцерковленные люди, к знаменитым старцам попасть все труднее. Приедешь в монастырь и ждешь несколько дней, посылая за высокую стену записки к старцу, записочки суют в рукава пробегающие мимо монахи. А иные и не доходят до старца. «Занят, ох, как занят, высоких гостей принимает!» - так обычно, покачивая головой отвечает администрация монастырей. А старец – это особая категория священников, это мудрецы. Это такие генералы. У нас люди рассуждают как? Идти – так к генералу! А нынче всем нужно посоветоваться с небесами. Смутное время.

Иное дело батюшка, который служит в церкви около дома. Бывает, что жителям повезет со священником, и с участковым врачом. А бывает – не повезет.

Но самое лучшее, когда твой друг юности становится священником. Это редкое везение. Вот, мне так повезло. Друг моей юности Коля Булгаков стал батюшкой и вот уже более десяти лет служит под Москвой в городе русской авиации Жуковском.

К отцу Николаю Булгакову в город Жуковский мы с коллегами из «Комсомольской правды» собрались скопом, человек сорок. Был заказан автобус. Это был день рождения «комсомолки». Обычно в этот день раньше собирались мы в стенах газеты, но после пожара в здании «Комсомолки» этого уже не делали. Ушел дух «шестого этажа». Так, во всяком случае, нам показалось.

…Николай Булгаков, нынешний батюшка, - наш коллега по "Комсомольской правде", работал с шестнадцати лет в "Алом парусе". И к тому же, он был мой сосед - мы с ним всю жизнь рядом проживали во дворах Новослободской улицы. Коля жил в деревянном доме в Тихвинском переулке на первом этаже, куда мы иногда входили через окно. Было немало нами выпито в пору беззаботной юности, много спето песен, через окно мы вылезали в сад, ночью влезали обратно, в общем, ходили туда в этот гостеприимный дом в любое время суток. Благо Колина либеральная мама была снисходительна к шалостям молодежи. Тут были все люди. Вся московская литературно-поэтическая богема 70-х в Колиной избе гуляла и импровизировала. Все знаменитые имена тут отметились и гитарным звоном и свежесочиненными стихами и песнями.

Потом Николай ушел в армию. Пока его не было, родилась у него дочь. Получив отпуск на десять дней, он ее зарегистрировал на себя. А демобилизовавшись, женился на будущей попадье, теперь матушке Ольге.

Когда были студентами, Коля написал книжку про наши дворы и наше детство, она называется "Я иду гулять". Это была книжка самого молодого писателя в те времена. Несмотря на явный талант и природный юмор, Николай был нерадивым студентом и не раз прибегал ко мне во время сессии со списком примерно из 60-ти книг по зарубежке и криком с порога: "Токарева, немедленно расскажи мне содержание этих книжонок!"

Именно после армии он постепенно ударился в религию, крестился по настоянию своей матери, и по благословению своего духовного отца ушел служить священником. Сначала подслуживал в чужих храмах. А потом свершил этот, прямо, сказать невероятный подвиг - воздвиг храм Державной Иконы Божьей матери и подворье.

Храм Державной Иконы Божьей матери умиляет классической красотой и лаконизмом. Это уютный крестово-купольный храм, с очень высоким сводом, с великолепной акустикой. Когда вошли туда всей толпой, группа верующим пела акафист, то есть молитву перед иконой Державной Богоматери. Это икона, на которой Божья матерь изображена в короне с сыном на руках.

Храм Державной Божьей материа в г. Жуковский под Москвой

Отец Николай Булгаков рассказывает, как получл благословение на постройку Храма

Храм, который построил батюшка Николай Булгаков, новый. Вмещает тысячу человек. Внизу, под землей у него еще один храм - нижний. Там крестят младенцев и взрослых. Строили на вырост, в расчете на то, что будет еще один батюшка и народу прибавится, чтобы не давиться в толпе на Пасху и на Рождество. И нынче уже появился молодой батюшка, красавец.

На самом деле, строение храма немалое. И как Николай осилил этот проект? Тут дачу строишь мучительно долго и все кровью и потом. Наверное, прежде чем начинать, надо было испросить сначала благословения у святого отца. Николай Булгаков так и поступил. Он получил благословение. Одинцовский старец сказал: «Строить надо!» «А личных денег у меня было всего 15 тысяч долларов", - говорит отец Николай.

То есть начинал он строить с чистого листа и без денег.

Но Божьей милостию помогли люди. Нашлись спонсоры. "А где же почетная доска спонсоров?" - спросила я Николая. "Да они не хотят славы, - ответил он. - Дал и дал. И никто не знает, кто и сколько». Правда, однажды я видела колокол в новой церкви в Солнцево, там отлито примерно следующее: "Православной церкви от солнцевской братвы". Где-то у меня и фотка сохранилась этого колокола.

Верующие поют акафист перед иконой Державной Божьей Матери

Нижний храм. Иконостас. Распятие

Храм Державной Иконы Божьей матери, который построил Николай Булгаков на деньги неизвестных спонсоров, на пустом месте, рядом со старой церковной постройкой, удивляет неброской красотой. А еще больше удивляет то, что это осилил «наш Коля». А иконы, за исключением главной, старой, местной, Казанской богоматери, поставлял храму тоже друг нашей юности Саша Жилин. Там есть довольно редкий сюжет: «Благоразумный разбойник». Росписей на стенах храма пока нет, но икон много, они разнообразны, написаны в русской традиции, без новояза.

Крестильня в нижнем храме. Для взрослых - в виде креста. Для детей - купель

Пение. Тенор

Кроме храма, Николай Булгаков отстроил еще и Подворье. Подворье - это живое сердце местной церковной общины. Тут и актовый зал, и кухня, и гостиница. До кризиса был и детский сад.

Община живет. Работают кружки для детей. По субботам и воскресеньям, по праздникам и даже в будни тут клубятся люди.

Нас угостили чудесным обедом. Женщины в платочках суетились, организованно встали в цепочку и передавали по цепочке тарелки с щавелевым супом. Подавали и первое и второе – в одной тарелке, по-простому. Вилок и ножей не было, только ложки. Съел щи, отдавай тарелку, тебе положат картошки с чудесной домашней котлетой. Дали и вина. Народу собралось много, полный зал. Члены церковной общины пришли ради праздника (как раз был Никола-чудотворец) послушать концерт. Юноши пели без аккомпанемента, чистыми голосами: тенора, и два баса. Ангельское пение. Ни разу не сфальшивили. И видно, что с душой. Румянец на щеках горел розовый, как на яблоках. Студенты семинарии и консерватории.

Отцу Николаю удалось создать творческую атмосферу внутри церковной общины. К нему тянутся люди. Он и книжки пишет. И по церковной линии пашет день и ночь. Никогда не отказывается крестить и отпевать, и исповедывать, работает без выходных. Пожалуй, у него и я бы пошла на исповедь, хотя обычно к исповеди не хожу - чужим не доверяю. Хорошо обзавестись собственным батюшкой. И не за тридевять земель, а тут, дома.

Певчие. В центре - регент

Концерт. Слушатели

Подворье, которое восстановили, - это бывшая контора заводоуправления фон Мекка, начальника Московско-Казанской железной дороги. Ибо город Жуковский, сердце российской авиации, расположен по Казанке. Фон Мекк - это мало того что большой МПС-овский начальник девятнадцатого века, но и муж той дамы, которая финансово и духовно поддерживала Петра Ильича Чайковского. Известна и переписка П.И.Чайковского и госпожи фон Мекк.

На втором этаже подворья живет и сам батюшка.

Очень растрогала Колина жена Ольга - стала она обширной попадьей, в платочке. Ничем не выделялась среди женщин, которые принимали гостей. Не важничала. А раньше Ольга работала на Высших режиссерских курсах. Общалась с известными режиссерами. Николай называет жену не иначе как "матушка", они ровно, потихоньку, стареют, Николай стал очень худой, Ольга, наоборот, классическая попадья. «Много работаешь?» - спрашиваю я его. «Мы не работаем, мы – служим».

Интересно, изменилось ли что-нибудь в РПЦ с тех пор, как я пыталась сделать в начале 90-х годов интервью с другим священником, многодетным отцом Валентином Асмусом? Сын известного философа, окончивший филфак МГУ, Валентин отказался от светской карьеры, погрузился в православие, родил много детишек со своей женой, бывшей однокурсницей. Жил в бедности. Своего прихода у него тогда не было. В начале 90-х мы долго с ним беседовали о детях, о послушании. А потом он сказал, что высшие церковные начальники не дали ему благословение на публикацию. И замкнулся. Меня это, помню, сильно шокировало. Мы все тогда были пьяны ветром свободы и демократии, и какое-либо запрещение воспринимали, как личный вызов себе. В РПЦ раньше было как в армии: шаг вправо шаг влево считался побегом. Это надолго отвратило меня от церкви.

У меня сложилось впечатление, что нынче кое-что немного изменилось. Но об этом следует поговорить отдельно. Я – человек не воцерковленный, я – светский человек. Мне, для того, чтобы проникнуться церковным духом, нужен именно свой поп. К чужому я не пойду. И не пойду к чужому врачу. Годами воспитанное недоверие к тем, кто по должности может лезть в твою душу, прежде всего, в священнику, сделало из меня человека железного. Из меня не выбьешь откровения. На Пасху хожу, а к исповеди – нет. Разве что перед старым другом…

По первому впечатлению от визита в храм к отцу Николаю мне показалось, что церковь в России поднимается. Не знаю, много ли таких талантливых священников, как Николай Булгаков, но надеюсь, что много.