Каждый телеведущий на ТВ имеет свою роль в российской политике
2 Апреля 2012

• Версия для печати

Елена Токарева

Телевизионная пропаганда построена так, чтобы заглушить в человеке работу собственной мысли и работу системы по опознаванию вранья, главное в телевизионной пропаганде - это подавить локатор, который подсказывает, где правда, и кто свой, а кто чужой.

Об этом очень внятно рассказал телевизионный проповедник исламизма Максим Шевченко на лекции, которую он прочитал студентам Высшей школы телевидения – коммерческого факультета МГУ, которым руководит Виталий Третьяков. Шевченко упоенно говорил о бесцеремонном проникновении телевидения «в бессознание массового», вернее было бы сказать «в массовое бессознательное». Если отбросить экивоки, Шевченко говорил об одурманивании масс.

Послушайте эту лекцию, и вы увидите человека с неясными целями, но увлеченного.

Шевченко сравнивает телевизионную пропаганду с гипнозом цыганки, с ее воздействием на мнительного человека.

«Я, например, телевизор не смотрю», - поделился со студентам Шевченко. И признался, что боится чужого влияния.

Максиму Шевченко отведено на всех каналах ТВ и на радио, пожалуй, самое большое место. Ему отведено гораздо больше времени, чем Путину-Медведеву вместе взятым.

Шевченко, к тому же, член Общественной палаты.

Давайте подумаем, почему именно этому человеку, который, вообще-то, заикается, и подчас пугает своим напором, отведено такое большое место на ТВ, то есть в машине пропаганды.

Первое, что приходит в голову – это то, что на телевидении гигантский дефицит пропагандистских кадров. Это тотчас бросается в глаза, когда мы видим, что одни и те же люди кочуют из одного ток-шоу в другое. Сегодня Максим Шевченко ведет свою новую программу «В контексте» на Первом канале, в среду выступает на радио «Эхо Москвы», а завтра ведет свою программу на Russia.ru, а вечером того же дня мы его видим в качестве участника дискуссии в программе «Исторический процесс» у Дмитрия Киселева и Сванидзе на Первом же канале. А рядом с Шевченко сидит все тот же Виталий Третьяков, который и сам ведет программу на ТВ.

Обычно Максим Шевченко после одной-двух фраз начинает безудержную пропаганду исламизма. Набрасывается на собеседника и начинает ему доказывать, что черное – это белое, а белое – это черное. От него можно услышать, что в Европе нет никакой проблемы с активным распространением исламизма. А что в Тулузе какой-то алжирец французского происхождения по прозвищу «тулузский стрелок» расстрелял полицейских и учащихся и преподавателей еврейской школы – так с кем не бывает! Вот в Израиле израильтяне расстреливают палестинцев! И если кто-то робко возразит, что чаще бывает наоборот, палестинцы обстреливают территорию Израиля, то Максим Шевченко так начинает орать, что его не переорет никто. Разве пароходный гудок.

Кто стоит за спиной Максима Шевченко? Кто заинтересован в том, чтобы человек, делающий вид, что он православный христианин, «оставаясь марксистом в душе», вел оживленную исламистскую пропаганду в эфире? Думаю, что в этом заинтересована власть на самом верху.

К тому времени, как оказаться в телеведущих на Первом канале, Максим Шевченко уже полностью сформировался как исламист в стенах «Независимой газеты», в которой он работал ответственным редактором приложения «НГ-религии». В тени тогдашнего главного редактора Виталия Третьякова. Он пришел к исламизму, благодаря редкому качеству своей личности – бесноватости. Правда Шевченко по-другому оценивает свой переход, он считает, что в современном мире надо защищать угнетенных, а сегодня угнетаемы именно мусульмане. Раньше, по признанию телеведущего, он был страстным верующим православным, потому что раньше, оказывается угнетали православных.

Все-таки, я настаиваю: Максим Шевченко – личность акцентуированная. А таких личностей тянет туда, где «огонек», где пожар. Там они могут дать волю своим безудержным эмоциям.

Друзья Максима Шевченко разделяют его страсть к исламу и к созданию Евразийской империи. Им ненавистно европейство, так же, как атлантизм, то есть США в его стремлении к мировой гегемонии. Подчеркну, что я тоже не в восторге от ни от Европы, ни от США, с их преувеличенной толерантностью, давлением на личность, пропагандой гомосексуализма и прочими прелестями. Но переходить в ислам по причине неодобрения этих ценностей я не собираюсь.

Недавно ФСБ провело обыски в квартире и офисе друга Максима Шевченко, тоже медийного лица, Председателя так называемого «Исламского комитета» Гейдара Джемаля в поисках экстремистской литературы.

Поводом для обысков явилось размещение на сайте Ислам.ру статьи «Роль женщины в джихаде», призывающей мусульманских женщин идти взрывать, взрывать, взрывать …вас, неверных.

В семь утра к Джемалю на квартиру явились люди с холодными руками и горячими сердцами. Они стояли за дверью и упорно звонили в звонок. В это время Джемаль трясущимися руками дозванивался своему другу Максиму Шевченко, чтобы тот срочно прибежал его выручать.

И Шевченко прибежал, благо живут они рядом… Все-таки, когда рядом член «Общественной палаты», Джемалю было поспокойнее. Человек он в возрасте, и, по его словам, чуть не получил инфаркт, когда увидел в дверной глазок ФСБ-шников. Вот как! А дружить с Хаттабом, фотографироваться с ним в обнимку Джемалю было совсем не страшно! И это в период чеченской войны, когда этот Хаттаб входил в десятку самых разыскиваемых террористов. Странно, что ФСБ тогда не задержало Джемаля за открытую пропаганду исламизма и симпатий к террористам.

Много странностей в поведении российских властей. Но все они имеют объяснение. Ведь медийные лица – это своеобразные маячки для агрессивных политических групп и этнических сообществ. Если на телевидении много Проханова, Джемаля, Максима Шевченко, значит, российские власти по-прежнему поддерживают ХАМАС, Башара Асада, Иран. Если их появление на телеэкране будет урезано, то, значит, политика российских властей в отношении «исламских друзей» потерпела крах, и эти самые власти готовы принять некоторые ценности «цивилизованного мира». Тогда нам будут каждый день показывать другого бесноватого – радикального гомосексуалиста Николая Алексеева, разных девочек, похожих на мальчиков, и весь состав петербургского ЗАКСа, сидящим в СИЗО за принятие закона против пропаганды гомосексуализма. Поворот случится на 180 градусов.

Даже не знаю, что лучше.

Уверяю вас, что и громкий скандал с Патриархом и девками, которые плясали в Храме с носками на физиономиях, - это тоже часть пропагандистского спектакля, цель которого принизить значение РПЦ во внутренней российской политике. Принизить значение РУССКОГО. Ведь за Патриарха никто из властей предержащих не вступился. К нему послали иудея Владимира Соловьева, чтобы Патриарх ему исповедовался.

И Патриарх послушно рассказал медийному лицу Соловьеву, что не мог расстаться с библиотекой отца, и поэтому принял в дар от московского правительства (лично от Владимира Иосифовича Ресина) квартиру с видом на Храм Христа Спасителя.

А, на мой взгляд, должен был, подарить библиотеку какому-нибудь музею или Исторической библиотеке. Духовному лицу негоже держаться за материальные ценности.

Известная писательница Елена Чудинова, автор романа «Мечеть Парижской богоматери», пишет в марте нынешнего года, комментируя одну интересную видеозапись, которая появилась на Ютюбе. Что же на этой записи?

Известный телевизионный проповедник и рьяный защитник правящего режима (это мы подчеркнем) Максим Шевченко с Гейдаром Джемалем участвуют в погребении дегестанского журналиста, исламиста, поклонника салафитов. На записи видно, как Шевченко кричит "Аллах Акбар!" и "Иншалла" и совершает мусульманский ритуал. Рядом - Гейдар Джемаль, которого на днях обыскало ФСБ в связи с пропагандой джихада.

То есть опять джихад.

«Шевченко вроде как слуга преданный действующей власти. Не просто преданный, даже – борзой и рьяный, - пишет Чудинова. - Гейдар же Джемаль – рупор всевозможных чеченских сепаратистов наподобие ликвидированного ныне террориста Саида Бурятского. На наш простодушный европейский взгляд между «братьями» должны просматриваться хоть некоторые принципиальные несогласия. Но это на наш взгляд – простодушный и европейский. На нашумевшей видеозаписи оба два «московских брата» вместе. Совместны и дружественны их посиделки в «концептуальном» клубе, названном в честь воспетого Фридрихом Энгельсом мелкого немецкого забулдыги".

Выставляя себя в качестве православного, участвуя в дежурной кампании по порицанию девиц из Pussy Riot (тех самых, с носками на физиономиях), подчеркивая, «я как русский православный человек», Шевченко явно не усердствует. Тут он отрабатывает «билет на телевидении», выданный ему властью. Настоящая страсть этого человека не тут, эта страсть бьется около исламистов и тут она часто перехлестывает через борта, она переполняет проповедника. Студентам, которые у Виталия Третьякова получат дипломы «телевизионщиков», Максим Шевченко признается, что он всегда на стороне угнетенных. Потому что он – левый! Раньше, когда угнетали православных, я бегал по подпольным религиозным кружкам православных. А нынче угнетают мусульман – я с ними!

Честно говоря, я, хоть и старше Максима Шевченко (он родился в 1966 году) не помню времени, когда православных угнетали настолько, чтобы они по подпольным кружкам притались. Так вели себя только секты. В брежневские времена, когда Шевченко был еще юношей, на Пасху, как полагается, все булочные продавали куличи, в пасхальную ночь милиция обеспечивала порядок и свободный проход к церквям, и метро работало до четырех утра. Так что не врите, дражайший, партийные власти чтили Закон Божий.

Впрочем, мы с вами вряд ли до конца понимаем идеологическую основу путинского режима. Может, он всерьез желает прослыть Чингисханом и создать евразийскую империю? И вот такие «маячки», как Шевченко, помогают демонстрировать разным мусульманским группам, что «власть с ними, она на стороне мусульман!» Причем Путин так хочет стать собирателем земель исламских, чтобы мы не успели оглянуться, как уже нам предписывали бы, что нужно носить хиджаб или хотя бы чадру. Во всяком случае, внешняя политика РФ целиком направлена на поддержку ХАМАСа и режимов, ныне терпящих крах на Ближнем Востоке. Россия поддерживает Иран Ахмадинежада, Россия помогает продержаться сирийскому Башару Асаду, Россия поддерживает дружеские отношения со многими странными режимами.

Поэтому Максим Шевченко так привольно чувствует себя на просторах телевидения.

Исследование лиц некоторых телевизионных персонажей, представляющих на ТВ и на радиоканалах точку зрения как бы российской власти, - это очень интересно. Между ними идет скрытая от посторонних глаз война. Например, Максим Шевченко соперничает с Владимиром Соловьевым. И не только потому, что у Соловьева тоже бойкое политическое ток-шоу, но на другом канале. Но и потому, что Соловьев любит подчеркнуть, что он – иудей. А раз уж он иудей, то, наверняка, поддерживает Израиль, который и есть главный предмет ненависти исламиста Шевченко.

Владимир Познер олицетворял на ТВ все ценности европеизма и атлантизма. Терпеть не может православие. Если время Познера на ТВ сокращают, значит, российские власти урезывают свою симпатию к европейским ценностям, диктату Европы и делают уступку РПЦ.

Только Александр Гордон ничего не олицетворяет ни для внутренней политики российских властей, ни для внешней. Гордон – это чистая демонстрация голой сущности эгоизма.

Но вернемся к Шевченко, ибо он сейчас самая заметная фигура на ТВ, которая олицетворяет игрища российских властей с исламом.

К исламизму Шевченко пришел причудливым путем. На самом деле, Шевченко – левый экстремист, который ассоциирует Израиль, страны Европы и США с либерализмом, а исламистов – с левыми. И, как обычно бывает у акцентуализированных личностей, у Максима Шевченко образуется, как у Брейвика, каша в голове из понятий, предпочтений, из огромной ненависти. Вот фрагмент передачи на «Эхе Москвы», в которой Шевченко расписывается в ненависти к Израилю и Европе: via-midgard.info/news/

Одна из главных болезненных тем для Шевченко – это Израиль. Он ненавидит Израиль страстно, потому что психологически он ассоциирует себя с палестинцами. Ему кажется, что он им брат.

Леонид Радзиховский, впрочем, пишет, что однажды Шевченко проговорился: «я сам еврей и учился в немецкой школе». Потом в распечатке сайта «Эха Москвы» признание Шевченко в своем еврействе исчезло, и осталась только немецкая школа, в которой он учился с многочисленными евреями. Налицо серьезнейший психологический диссонанс. Но не единичный. Скорее обычный.

Радзиховский пишет, что «Шевченко — «твердый хамасник», готовый гневно обличать воров из ФАТХ. Проханов — иное дело. Он был (и остался?) фанатичным поклонником Арафата, каковое Человечище сравнивал прямо с своим богом — Сталиным.

Но хотя между двумя бойцами ХАМАС различий пруд пруди, они бьются с евреями, сидя спиной-к-спине в одном радиоокопе. Однако молодость побеждает. После дуэли с Шендеровичем (программа «Клинч» на «Эхе», собравшая рекордный рейтинг) Шевченко стал, можно сказать, неофициальным послом ХАМАС в России, слава его среди больных антисемитизмом слушателей (да и среди евреев, склонных на эту публику нервно реагировать) превзошла, пожалуй, славу самого Макашова… Тем паче, что Макашов — Баркашов почему-то не были ТВ-ведущими».

М. ШЕВЧЕНКО: Я ненавижу антисемитизм как и любые формы сегрегации. Я готов критиковать действия конкретного государства. У меня вопрос: почему если внутри Израиля ведутся напряженные споры, в России мне пытаются закрыть рот? Меня пытаются лишить работы, изгнать с Первого канала. Меня пытаются лишить эфиров на радио, обращаясь не ко мне, а фактически публичным доносом к руководству «Эха Москвы»? На меня пытаются оказывать политическое давление, апеллируя к Общественной палате, к ее руководству. Мне хотят заткнуть глотку. Почему я критикую Израиль? Я хотел бы сослаться на слова господина Брискина, что опыт борьбы с терроризмом Израиль поддерживает. Именно против этого я возражаю, как гражданин России. Я считаю, что все аспекты израильского опыта в борьбе с терроризмом являются крайне вредными, приведшими к тому, что сегодня вокруг Израиля стоит стена, что Израиль окружен толпой врагов. И это хотят привить России и Кавказу. Я знаю, что многие силовики прошли подготовку в израильских спецслужбах. Я считаю, что они должны пройти открытую переаттестацию. То, чему их там учили, является враждебным началам нашей жизни. Израиль – это государство, которое состоит из эмигрантов, которые приехали на чужую землю, изгнав оттуда коренное население, живут там. Дай им бог здоровья! Если Израиль договориться с Палестиной, восстановит демократическое пространство, я первый приеду в Израиль и скажу: «Все отлично»! Мой конфликт с Израилем – это конфликт с крайне правыми партиями, которые задают тон. Назвать левых маргиналами, это так же как Э.М. Ремарка назвать маргиналом, потому что он был в оппозиции по отношению к нацистам в ту эпоху. Это то же самое.

Б. БРИСКИН: У Максима каша в голове.

Это фрагмент эфира на «Эхе Москвы».

Вот на этом мы и закончим.

Вот такое забавное телевидение.