Вайда с точки зрения обывателя
27 Июня 2017

• Версия для печати

Елена Токарева

В последние годы ходить в кино становится неприятной обязанностью. Как на партийные собрания. Нет, не так. Смотреть фестивальное кино - это тяжелая обязанность интеллигентного человека. Если мы не пойдем, то кто пойдет?

Чрезмерная политизация мешает воспринимать искусство. Кино, наряду с так называемым современным изобразительным искусством, стало политинформацией, лозунгом, призывом крушить старый мир.

Иногда, может быть, иллюстрированным курсом истории КПСС - был такой предмет у нас в вузах. Предмет извели, но только в вузах, и он перекочевал в кино.

Классики кинематографа даже не заботятся, чтобы кино было похоже на искусство, как не заботятся и современные художники, чтобы их инсталляции были похожи на искусство.

Лозунг такой: пришел - мучайся.

И я пошла мучиться в Третьяковскую галерею, где в камерной обстановке в рамках нынешнего Московского кинофестиваля показывали последний фильм Анджея Вайды "Послеобразы".

В Москве его уже показывали. И все, для кого кино, и в частности, польское кино, это больше профессия, чем удовольствие, уже его посмотрели.

Радио Свобода по этому поводу давно отписалось. Мучительное искусство - это их искусство. Мучительное кино - это их кино. Они его рекомендуют, они его пропагандируют, рекламируют. И если ты не идешь его смотреть, то ты -дубина, ничего не понимающая в искусстве. А если ты идешь, к тому же, смотреть не Вайду, не Звягинцева, а какого-нибудь Бондарчука, то ты, к тому же, еще и идиот. Выпадаешь из круга. Ты - обыватель.

Я не буду утверждать, что Вайда хуже Бондарчука. Хуже просто не бывает. Но в Вайде главное - это не то, КАК сделано это кино, а его беспросветность. Беспросветность очень старого человека.

«Послеобразы» - так называется последний фильм Анджея Вайды, который вышел на экраны Америки в конце мая. Фильм был номинирован на «Оскар» в прошлом году. Это последняя картина, завершающая карьеру выдающегося польского режиссера, который умер в 90 лет. Того самого режиссера, который вышел на мировую арену с легендарным фильмом «Пепел и Алмаз», фильмом о трагедии послевоенного польского поколения. Ушел Вайда, сделав свой последний фильм о трагедии польского художника Владислава Стржеминского в послевоенной советской Польше, - пишет радио Свобода.

Добавим: Владислав Стржеминский - это теоретик и практик польского абстракционизма. Он ученик Малевича, поклонник Шагала и так далее.

При этом Вайда, рассказывая об абстракционисте, сделал фильм в предельно реалистической манере. Так всего два кадра могут претендовать на художественное обобщение, на метафору.

Это кадр вначале, когда художник сидит у себя дома в полной нищете и пишет очередную картину, пользуясь световым днем, а в это время на фронтоне облупленного здания, в котором он живет, пристраивают гигантский красный транспарант с портретом Сталина, и кумачовый транспарант заливает кровавым светом окно художника. Как кровью. Художник добирается на своей одной ноге до окна и прорезает дырку в кумачовом полотне, ведь ему необходим свет!

С этой минуты его жизнь становится адом. Его отовсюду выгоняют, и из Союза художников, и из Академии художеств, и главное - отбирают продуктовые карточки, обрекая его на голодную смерть.

Фильм предельно тяжелый. И предельно натуралистичный. Это жесткое кино, невероятно правдивое, гипереалистичное, снятое недрогнувшей старческой рукой великого художника, который отказался от всякого художества ради обличения. Это протокол.

Польский коммунизм в послевоенной Польше показан так, что ты понимаешь, что советский сталинизм отдыхает перед польским. Польские "товарищи" жрут поедом художника и теоретика искусства за его взгляды на предмет, реально заставляя его умереть с голоду. Они не дают ему работать даже на складе. А он при этом выдающийся художник и профессор, который учился у Малевича и Кандинского. Жалкие польские жополизы Сталина, убогие эпигоны великого советского коммунизма, оказались хуже фашистов.

Художник инвалид, у него нет одноной руки и ноги, он инвалид Первой мировой. Он тем не менее создает свои полотна, читает лекции в лодзинской Академии художеств, которую он создал и откуда его выгнали за взгляды на искусство. А искусство - это политика. Сегодня Лодзинская академия изобразительных искусств носит имя Владислава Стржеминского.

Мучительно показана 13-14 летняя дочь художника, которая живет в интернате. Дома она умерла бы от голода. Девочка хочет как-то вписаться в современную жизнь, ходить на демонстрации с красными флагами, читать стишки про Сталина...но как все это делать с таким отцом?

Ни один соотечественник художника не попытался ему помочь и принести кусок хлеба. Немного помогал друг-поэт, такой же изгнанник, как и художник. Но его возможности тоже ограничены. Его давно не печатают. Все вокруг сволочи, кроме его студентов, которым он успел вложить в головы "послеобразы". Они перепечатывают на раздолбанных печатных машинках его лекции, его трактат, они пристраивают профессора после увольнения куда-то работать за буханку хлеба.В последнее время он готов даже рисовать портреты Сталина...

Но его отовсюду гонят.

Смысл заключительной метафоры Вайды я не смогла расшифровать: художник работает среди манекенов, пытаясь декорировать голые пластмассовые тела, будто трупы в морге, тканями, но падает замертво, и над ним покачивается голая рука манекена...

Да, черт бы с ним. Все и так понятно. Никакого польского патриотизма, никакого национализма, голый коммуно-фашизм, далекий от всякой гуманности.

Короче, вечер в Третьяковке был испорчен.

Как справедливо говорил Владислав Стржеминский, искусство - это не там, где красиво, это там, где страдание. Так что художник-акционист Павленский, который прибивал к брусчатке на Красной площади свою мошонку, исходя из этой теории, гораздо в большей степени художник, чем Рафаэль...