Убийство Макшарипа Аушева - это конфликт Ингушетии и Чечни
28 Октября 2009

• Версия для печати

"Кто убил Макшарипа Аушева?- задает вопрос "Новая газета". - Распространилось множество предположений. Кто-то обвиняет власти, другие — таинственные «криминальные круги». Следственный комитет добавил перцу, заявив, что в качестве одной из версий рассматривает месть со стороны родственников женщины, с которой у Макшарипа якобы были личные отношения. Впрочем, никто, кроме следователей, эту догадку не рассматривает всерьез.

Все сходятся в одном: Макшарип поплатился за свою публичную деятельность. Как и его друг Магомед Евлоев, убитый год назад. Вот только этот случай — гораздо менее однозначный.

Растиражированный штамп «оппозиционный лидер и правозащитник Аушев» не в полной мере отражает всю широту Макшариповой личности и ничего не говорит о его позициях в республике.

До недавнего времени Макшарип не был публичной фигурой. Он был крупный ингушский бизнесмен, торговал мрамором. В республике большая мода на дворцовое строительство, так что Аушев был богат.

В политику его привел случай: в сентябре 2007 года у него украли младших — сына Магомеда и племянника, тоже Магомеда. Понятно, что, будь Макшарип не Аушев, а с какой-нибудь фамилией попроще, то младших ему ни за что бы не вернуть. Но авторитет тейпа в этой истории сыграл колоссальную роль.

Никакие правоохранительные органы, разумеется, вернуть похищенных не могли. Собственное расследование, которое организовал Макшарип, показало, что в деле замешаны чеченские менты — Урус-Мартановское РОВД. История приобрела большой общественный резонанс: возле родового дома Аушевых на Грозненской улице в Назрани собралось несколько тысяч человек, которые требовали вернуть похищенных. Требование было адресовано безвольной власти Зязикова и касалось не только похищенных Аушевых, но и многих других. Мужчин, пропавших в республике, тогда уже считали на сотни.

Макшарип Аушев своих младших смог вернуть: посредством силового давления, подкупа должностных лиц и при поддержке людей из леса. Он этого не скрывал.

В ходе своей личной спецоперации он разоблачил большую подпольную тюрьму в чеченском селении Гойты Урус-Мартановского района, куда свозили пленников. К тому моменту, когда в Гойты приехало личное военизированное подразделение Макшарипа, тюрьма уже была пуста. Стены были залиты кровью и исписаны именами тех, кого здесь убили прежде. Живыми оттуда достали только двух Магомедов Аушевых — но и из них уже собирались сделать «сникерсы». Это когда к голове трупа привязывают взрывчатку, надевают сверху пакет и взрывают, чтобы уже нельзя было опознать.

После освобождения младших Макшарип пытался привлечь внимание России к проблеме, хотел, чтобы было какое-то официальное разбирательство насчет подпольной тюрьмы в Гойты. Он мне показывал написанное им лично обращение в прокуратуру. Однако ни одно официальное лицо его самостоятельным расследованием не заинтересовалось. Зато лично для Макшарипа из этой истории было два следствия.

Во-первых, он вошел в конфронтацию с чеченцами, притом с серьезными чеченцами. Подпольная тюрьма — это не цех по розливу паленого спирта. Он нуждается в большом покровительстве. А Макшарип растрезвонил на всю страну про это дело.

Во-вторых, Макшарип понял: если он правильно сформулирует свои претензии к власти, Ингушетия встанет за него — и против Зязикова.

С правящим кланом Зязиковых у Макшарипа тогда уже были серьезные трения. Вроде бы окружение тогдашнего президента пыталось доить Аушева без учета его окрепших позиций, а также не обращая внимания на его фамилию. Что воспринималось как дерзость.

Тогда Макшарип начал собирать людей на всяческие протестные митинги и шествия. Он, не прибегая к помощи западных политтехнологов, разыграл в Ингушетии блестящий «оранжевый» сценарий. Требования, которые звучали на этих митингах, не только подняли всю республику — они еще и не вызывали изжоги у Москвы. Согласитесь, довольно привлекательно выглядит оппозиция, которая, апеллируя к авторитету федерального центра, просит навести порядок в республике, защитить от похитителей и осудить коррупционеров.

Чтобы обеспечить своему информационному посылу беспрепятственное дохождение до центра, Аушев сделал ставку не только на безбашенный ресурс «Ингушетия.ру». Он гарантировал безопасность приезжих журналистов — и это была абсолютная гарантия.

В ноябре 2007-го, когда Макшарип затевал очередную акцию, съемочную группу РЕН ТВ зажали в доме, где она разместилась. Вооруженные люди в форме без опознавательных знаков окружили дом и потребовали, чтобы журналисты вышли и сдались. Они заняли двор и объявили: мы знаем, что вы здесь, и надо поговорить. В ответ дом ощерился автоматами — с журналистами были провожатые от Аушева. Люди Аушева сказали тем, что в форме: «Ну давайте, попробуйте взять». Те решили не испытывать судьбу и уехали.

В августе 2008-го в милицейской машине одним из милиционеров был убит выстрелом в висок ближайший соратник Аушева, владелец сайта «Ингушетия.ру» Магомед Евлоев, приложивший немало усилий к тому, чтобы покачнуть позиции президента Зязикова. Согласно официальной версии, этот выстрел произошел по чистой случайности. Но федеральному центру видно поднадоели случайные убийства в Ингушетии (за которые постоянно стыдит Запад). И в конце октября генерала ФСБ Зязикова на посту президента сменил полковник ГРУ Евкуров.

А сайт «Ингушетия.ру» сменил владельца: после смерти Евлоева им занялся Макшарип Аушев. И новый президент, я думаю, прекрасно понимал, что это за сила.

Евкуров хоть и ингуш, но человек в республике новый. До этого он много лет прослужил где-то в глубине России и никаких клановых интересов в Ингушетии не имел. Он сразу заявил себя как сторонник переговоров с самыми разными силами — от гражданской оппозиции до участников незаконных вооруженных формирований. Конечно, он разговаривал и с протестным штабом Аушева. И многим «несогласным» в итоге нашлось место при дворе нового президента. Сам Макшарип, впрочем, не взял себе никакой должности, но все же спустя месяц после пришествия Евкурова отказался от участия в дальнейшей судьбе критически настроенной «Ингушетии.ру». Он публично заявил: «Я своей цели добился».

Президент Евкуров с Макшарипом, очевидно, считался. По крайней мере принимал его в расчет. После убийства президент сказал: «Он был мне реальным помощником в республике, хотя мы это особо не афишировали».

Аушев был частым гостем в президентском дворце, он встречался и с Юнус-Беком, и с его нынешним премьером Алексеем Воробьевым (который контролирует все силовые операции в республике). И все же когда Макшарипа убили, Магомед Хазбиев — еще один протестный лидер, человек к Аушеву очень близкий, — сразу же заявил, что это убийство могло быть выгодно прежде всего руководству республики. Хазбиев, в отличие от своего товарища, не нашел точек соприкосновения с новым президентом. Он настаивает, что и у Макшарипа в отношениях с Евкуровым все было не так гладко и якобы президент решил не доводить противоречия до стадии обострения.

Может, и так. Однако Макшарип в последнее время публично говорил только в поддержку Евкурова. Вплоть даже до того, что похвалил итоги последних выборов, к которым у Хазбиева были большие и, по всей видимости, обоснованные претензии.

Евкуров, разумеется, опровергает собственную причастность к этому громкому убийству. Однако он мотивирует это не столько даже этическими соображениями, сколько сугубо прагматическими: «В первую очередь это удар по моему авторитету. Есть свои причины, почему я так говорю».

Что это за причины, по которым президенту может быть особенно невыгодно устранение бывшего оппозиционера? Предположение, будто Евкуров опасается, что теперь вынут из президентского кресла, кажется каким-то наивным. Очевидно, что лояльный в общем-то Макшарип Аушев — неправильная жертва для того, чтобы пошатнуть евкуровские позиции. Значит, имеются другие «свои причины».

В биографии Макшарипа есть один недостаточно ясный момент. Говорят, что он держал связь с боевиками. Не то чтобы он был секретным полевым командиром, сохранившим публичность, — нет. К идеологам кавказского имарата он не относился. Однако о тех боевых возможностях, которые таят в себе леса, безусловно, знал. И даже, наверное, прибегал к их помощи (стоит вспомнить хотя бы ту операцию в Гойты).

Думаю, президент Евкуров и теперешний премьер Воробьев приглашали Макшарипа во дворец не только для светской беседы за чашкой чая. И если слухи про отношения с ваххабитами — правда, то вместе с убийством Макшарипа они потеряли канал для связи с той стороной.

Если взглянуть на все произошедшее под этим углом, то заявление Евкурова: «Убийцы Макшарипа Аушева выбили хорошую карту из моих рук» — уже не выглядит риторическим сетованием.

Стоит вспомнить и этот клинч по поводу методов борьбы с боевиками, который возник между Ингушетией и Чечней. Рамзан Кадыров публично попрекает Юнус-Бека в том, что тот слишком мягок с подпольем. Юнус-Бек отвечает: ваше мнение попрошу оставить при себе.

Последний раз я видела Макшарипа Аушева летом. Мы обсуждали известия о том, что в Назрани под эгидой совместной контртеррористической операции в отсутствие президента Евкурова разместилось чеченское ОРБ-2.

— Может, и хорошо, если Кадыров к нам открыто сунется, — сказал Макшарип. — Тогда все ингуши плечом к плечу встанут: и кто боевик, и кто не боевик. Вся разница забудется.

Меж тем с чеченскими силовиками у Макшарипа были крайне неприязненные отношения. Мне недавно попалось на глаза откровение Лидии Михальченко, нового редактора сайта «Ингушетия.ру»: «Макшарип мне как редактору сайта посоветовал: «Подчеркивай каждый раз, если в Чечне что-то случается, пиши прямо в заголовке, что в Чечне нестабильная ситуация, что Чечня остается самым опасным регионом на Северном Кавказе». Макшарип сказал, что президент Чечни, когда это читает, очень остро реагирует, пусть на него хотя бы так можно будет воздействовать».

Та же «Ингушетия.ру» (которая хоть и не принадлежала больше Аушеву, но всегда давала ему площадку) 12 сентября этого года опубликовала сообщение: «В редакцию портала поступила достоверная информация о том, что спецслужбами ведется подготовка спецоперации по убийству Макшарипа Аушева. Предполагаемое убийство поручено совершить сотрудникам одного из ОРБ-2 в момент выезда Аушева за пределы республики».

Спустя три дня, 15 сентября, неизвестные люди на бронетранспортере остановили машину и попытались задержать Макшарипа Аушева, который как раз ехал на встречу с президентом Евкуровым. Тогда ему удалось отбиться. Но на ус он намотал, понимая, что за ним идет охота. Макшарип пытался быть осторожнее.

Его убили спустя ровно две недели после того предупреждения — в Кабарде, не в Ингушетии. Аушев был за рулем автомобиля «Лада-Приора». Мне кажется, машины в его автопарке стоили миллионы. А для той поездки в Нальчик он выбрал скромную «Приору» — и никого не обманул".

Ольга Боброва

"Новая газета"