Английский Гришка холоден к женщинам
13 Ноября 2006

• Версия для печати

Откуда у Гришки английская грусть?

Он лежал на полке где-то в Италии. Он был легендой. Последнее «прости» Сергея Бондарчука, осуществлявшего свою мечту. И если бы не случилось то, что случилось, легенда осталась бы жить. Но «Тихий Дон» извлекли из идеального мира манящих миражей и доставили к нашим телезрительским диванам.

Последнее было неизбежно, но все же жаль, что оно произошло. Неизбежно потому, что телевидение - как тот вечно голодный крокодил, который всегда просит к ужину дюжину отличных калош, поскольку те, что прислали на прошлой неделе, мы давно уже съели. А последний фильм Бондарчука - это чудесная пара калош. С таким-то «лейблом»!

Сейчас можно только гадать, что было бы, если бы мастер сам смонтировал «Тихий Дон». Хотя, как любые чудеса монтажа избавили бы Руперта Эверетта от типично байронической тоски в глазах, не ясно. Вот снимался бы «Герой нашего времени» по Лермонтову - тут Руперту, так и быть, все карты в руки: взгляд тоскливый, но надменный, губы, приспособленные к сардонической усмешке, и понятная в связи с ориентацией актера холодность в отношениях с женщинами. А роль Григория с его бешеным темпераментом подходит Эверетту не больше, чем голос Максима Суханова за кадром.

«Шо?» - развязно вопрошает этот голос, пока рот актера кривится от совершенно иных фонетических упражнений. Самая точная аналогия - кинокапустники на вручении премии «Ника». Там, напомню вам, брались яркие отрывки из давно известных фильмов, а потом переозвучивались и начинялись по ходу актуальными шутками-прибаутками. Получалось коряво, но забавно, и аудитория благодарно смеялась. В случае с «Тихим Доном» смеяться нечему, а корявость все та же. И что примечательно: стандартный дубляж любого голливудского фильма, где актеры тоже по-английски говорят, будет сделан гораздо качественнее. Причем без чуткого руководства Федора Бондарчука.

Возможно, именно в этом часть проблемы с новым «Тихим Доном». Он снимался для чужого рынка, он причесывался на зарубежный манер, он должен был стать неким интернациональным продуктом, пригодным для показа в Европе или Штатах. Почти в каждом кадре видно, как упорно Сергей Бондарчук искал компромисс между «нашим» романом и «их» стандартом. Как коленочки оголял Аксинье (Дельфин Форест), как картинку выстраивал лубочную. И если бы дубляж оказался таким же усредненно гладеньким, без запоздалой игры в народность, то «Тихий Дон» не стал бы, конечно, шедевром, но и не вызывал бы такого раздражения.

Однако «Тихий Дон» превратился в подобие Вавилонской башни. Дети разных народов не нашли общего языка на съемках, и актеры из «российской» команды совершенно не сочетаются с актерами зарубежными. Ансамбля нет, станицы нет, есть несколько людей, по отдельности (каждый сам за себя) попадающих под прицел камеры. Недостроенная башня за пятнадцать лет порядком обветшала. И попытка завершить здание закончилась тем, что мы видим на экране. Иначе и быть не могло: кирпичики с маркировкой «Шо? А нишо!» - слишком сомнительный стройматериал.

Полина Чурикова

Источник:

«Известия» от 10.11.06