Вооружен и очень опасен. Зачем Следственному комитету гранатометы
9 Апреля 2008

• Версия для печати

Оригинал материала: МК, 08.04.08

Александр Хинштейн

Рисунок Алексея Меринова

Трудно найти в стране второе такое уникальное ведомство, как Следственный комитет при прокуратуре (СКП). Несмотря на рекордно юный возраст — всего полгода существования, — по частоте скандалов и конфузов никакой другой орган с СКП и рядом не стоит.

Не думайте, впрочем, что виной тому — оригинальная политика, проводимая главой комитета Александром Бастрыкиным. Вовсе нет. Просто западные спецслужбы и террористы активно пытаются дискредитировать новое ведомство через СМИ и правозащитников; об этом говорится в распространенном официальном пресс-релизе СКП.

(Грешным делом, прочитав этот пресс-релиз, я испытал жгучее желание незамедлительно написать явку с повинной лично Бастрыкину, покаявшись в работе на ЦРУ и “Аль-Каиду”, ибо больше меня об СКП никто не пишет.)

Надо сказать, что планы шпионов полностью себя оправдывают; к поставленной цели идут они вполне успешно…

Неделю назад мы подробно рассказали о беспрецедентной попытке Следственного комитета при прокуратуре создать собственную авиацию. В письме, направленном Александром Бастрыкиным премьер-министру Зубкову, прямо говорилось, что для успешного раскрытия преступлений СКП позарез нужны 9 вертолетов типа “Ми-8” и 1 самолет типа “Ту-134” или “Як-42”.

В тогдашней статье я предлагал пойти еще дальше; организовать и ведомственный флот, ибо преступления совершаются не только на суше, но и на море. Оказывается, мы были совсем недалеки от истины…

К нам в руки попал новый шедевральный документ — очередное письмо главы СКП председателю правительства. На сей раз Александр Бастрыкин просит оснастить своих подчиненных различными видами и типами вооружений.

“В целях существенного повышения эффективности работы Следственного комитета, — говорится в бумаге, — представляется необходимым… принять срочные меры в целях укомплектования подразделения собственной безопасности и физической защиты Следственного комитета вооружением, достаточным для обеспечения должного уровня безопасности при проведении мероприятий по физической защите прокурорских работников следственных органов”.

К бастрыкинскому письму приложен перечень “боевого ручного стрелкового и иного оружия, боеприпасов и патронов к нему, а также специальных средств”, которые предлагается поставить на вооружение СКП.

Список большой — аж на трех страницах. Общее число затребованных Бастрыкиным видов и модификаций оружия составляет 86 пунктов.

Наряду с традиционными для прокуратуры пистолетами (10 разновидностей) значатся в нем и такие уникальные изделия, как аэрозольные распылители (“Сирень-10”, “Зверобой-10Б”), резиновые дубинки и палки, наручники, электрошокеры; словом, все то, что необходимо для разгона демонстраций и подавления беспорядков.

Какое отношение имеет это к следственной работе, г-н Бастрыкин предусмотрительно не объясняет. Как, впрочем, и зачем СКП нужны 5 разновидностей автоматов, 2 типа пистолетов-пулеметов, 3 модификации ручных и пехотных пулеметов, включая пулемет пехотный “Печенег” и ручной пулемет Калашникова, а также 3 вида гранатометов, 4 снайперские винтовки и 2 ручные гранаты.

Вооружения, запрошенного СКП, вполне достаточно, чтобы оснастить целую дивизию спецназа. С таким арсеналом прямо сейчас можно начинать полноценную войну.

Если правительство пойдет на предложение СКП, это будет означать новое слово в борьбе с преступностью.

За полгода, прошедшие с создания СКП, качество и уровень расследования резко упали. Практически во всех регионах следователи пачками возвращаются в прокуратуру. Непрерывная череда скандалов и отсутствие уверенности в завтрашнем дне превращают СКП в идущий ко дну “Титаник”.

Да, прежнее прокурорское следствие тоже было далеко от совершенства. Там с лихвой присутствовало все: и текучка кадров, и массовая коррупция, и откровенный непрофессионализм.

Но такого, как сегодня, не было, кажется, никогда: чтобы руководитель ключевого подразделения — Главного следственного управления СКП — в открытую, через прессу, выяснял отношения со своим начальством — это что-то из области абсурда.

Конечно, можно объяснить это все переходным периодом, болезнями роста (примерно так изволил выразиться, например, бывший заместитель генпрокурора Владимир Колесников, который, покинув прежнюю должность, разом из защитника прокуратуры превратился в ее жесточайшего критика). Но мне думается, дело совсем в другом.

Следственный комитет — в той форме, в которой он появился на свет, — уже изначально был запрограммирован на системные сбои. Отсутствие реального надзора за его деятельностью, полная кастрация роли прокуратуры, когда прокурор фактически сведен до уровня статиста, превратили СКП в суперведомство, не подотчетное никому, а потому зависимое исключительно от амбиций его руководства.

Как такое возможно? Генпрокурор лично требует представить ему материалы уголовных дел на проверку, а рядовые следователи СКП это указание попросту игнорируют (подобное было, например, с громким делом генерала ФСКН Бульбова).

Но зато, едва дело доходит до властной атрибутики, здесь г-ну Бастрыкину нет равных: вертолеты, спецназ, пулеметы, мигалки — любыми силами он пытается превратить СКП в спецслужбу со всеми положенными ей броскими формами, хотя — это ясно любому — вертолеты и снайперские винтовки не имеют ничего общего со следствием, это задача исключительно правоохранительных служб, к каковым прокуратура не относится...

Неделю назад на пресс-конференции председатель СКП объявил о внедренных им новых, сенсационных принципах ведения следствия.

Оказывается, подрыв “Невского экспресса” был раскрыт исключительно потому, что следственная бригада взяла на вооружение парапсихологические методы. “Свидетели под гипнозом, — дословно изрек Бастрыкин, — назвали нам номер автомашины, в которой находились преступники”. Успех этот настолько окрылил главу СКП, что он намерен и впредь активно задействовать экстрасенсов, гипнотизеров и прочих специалистов в области черной магии. Сейчас, например, гипнотизеры подключены уже к расследованию убийства председателя дагестанской ГТРК Гаджи Абашилова.

Подобно внедрению резиновых дубинок, это — абсолютно новое слово в процессуальной деятельности прокурорского следствия; не знаю, правда, как с точки зрения УПК следует оформлять протокол допроса, проводимого под гипнозом, да и как такие свидетели будут потом выступать на суде…