Суд над организаторами убийства Политковской будет закрытым
6 Октября 2008

• Версия для печати

В деле об убийстве Анны Политковской слишком много людей в погонах с их грязными секретами. Почти наверняка суд примет решение вести процесс в закрытом режиме, чтобы общество не узнало, что на самом деле оплачивает налогоплательщик, когда речь идет о безопасности страны.

{...}Порядок рассмотрения дела определяет суд, это не моя прерогатива, поэтому комментировать не буду. А секретные документы — это ответы на наши запросы в ФСБ, в управления МВД, отвечающие, например, за наружное наблюдение, сотрудники которых засекречены. Конечно, большая часть из этих документов касается Рягузова и Хаджикурбанова — бывшего сотрудника ЦРУБОП*. И бумаги эти не следствие секретит, а они к нам уже приходят с соответствующим грифом. Снять его может только либо само ведомство, которое засекретило сведения, либо суд. Я же должен исполнять закон о государственной тайне, - заявил корреспонденту "Новой газеты" следователь по особо важным делам Петрос Гарибян, который ведет дело об убийстве Политковской.

— Кто окажется на скамье подсудимых, какова роль этих людей в совершенном преступлении?

— Что касается убийства Анны Политковской, мы пока на данный момент обвиняем троих: Джабраила и Ибрагима Махмудовых, а также Сергея Хаджикурбанова. В отношении остальных лиц дело выделено в отдельное производство, ведется расследование. А роль подсудимых такова: мы считаем, что Хаджикурбанов — организатор, а братья Махмудовы — соучастники преступления: один следил за Политковской и сообщал о ее передвижении второму, который принимал информацию, стоя рядом с местом преступления, и передавал киллеру. И киллер входил в подъезд заранее — за 10 минут до прихода Политковской, ждал ее там.

— Насколько я знаю, у преступников было несколько репетиций?

— Такие сведения в деле есть. Не буду особо конкретизировать, но камеры наружного наблюдения фиксировали преступников в разные дни.

— И киллер несколько раз встречался с Анной Политковской?

— Да. Он выходил из подъезда, когда она входила в парадную. Киллер держит дверь и сталкивается с Анной лицом к лицу.

— А каковы были мотивы у всех этих персонажей: личные, корыстные?

— Отвечу так. Если говорить в целом о ее убийстве, то мотив — профессиональная деятельность журналиста. А так как Анна писала на острые темы весьма жесткие тексты, то профессиональный мотив, естественно, сопряжен и с политикой. Если же говорить об этой троице обвиняемых, то ни о каких личных мотивах или убеждениях и речи быть не может. Они — не из той категории людей. Конечно — деньги.

{...}

— Обвиняемые признали себя виновными, сотрудничали со следствием?

— Разве будут братья, чеченцы по национальности, показывать друг на друга? Естественно, они не признают свою вину, отвечают только на общие формальные вопросы и, конечно же, не сотрудничают со следствием. А Хаджикурбанов — вообще отдельная личность: опытный опер, который никогда в жизни не даст никаких признательных показаний. Достаточно почитать первое уголовное дело, по которому его осудили в 2004 году.

— В деле, которое будет слушаться в суде, два эпизода. Один — убийство Анны Политковской, другой — по которому проходят тот же Хаджикурбанов и подполковник Рягузов. Что это за эпизод?

— Он касается преступных действий, совершенных в отношении предпринимателя Эдуарда Поникарова. Это 2003 год. Хаджикурбанов и Рягузов приехали к нему в офис, использовав заявление некого Гусейнова, и стали вымогать деньги. Там они, превышая свои должностные полномочия, надели на него наручники, Хаджикурбанов стал его бить, требовал 10 тысяч долларов. Потом повезли к нему домой, по дороге Хаджикурбанов опять бил Поникарова, Рягузов — пугал. Устроили погром в его квартире, так же насильно вывели жертву из дома, несмотря на крики жены, били об стену, о перила, запихали в машину. Только когда жена потерпевшего позвонила в милицию и сотрудники ДПС остановили их на выезде из Красногорска, Поникарова пришлось отпустить. Тогда — в 2003 году — и военная прокуратура, и одна из районных прокуратур Москвы отказали в возбуждении уголовного дела {...}

— Но во многих СМИ, даже со ссылкой на официальную информацию, говорилось о том, что Рягузова все-таки подозревали в причастности к убийству Анны Политковской?

— И следствие, и оперативная группа работали в этом направлении. Да, Рягузов подозревался в причастности к убийству Политковской. Однако следствие не добыло прямых тому доказательств. В отношении него уголовное дело по убийству Политковской было прекращено.

— С Рягузова обвинение сняли, а что получилось с теми, кто также задерживался по делу, но потом был отпущен: младший Махмудов, Делемханов, Грачев, Исаев, Бураев…

— Вот смотрите. Начало расследования: у следователей и оперработников появляется информация о возможной причастности к убийству таких-то лиц. Из допросов, из неофициальных источников, из анализа биллингов** телефонных переговоров… Все лица, кого я задерживал в ходе предварительного следствия, а в дальнейшем и арестовывал, все они непосредственно были связаны с той группой, которая будет теперь сидеть на скамье подсудимых. Они имели общие дела, все друг с другом созванивались: и до убийства, и в день убийства, и после, и так далее… Когда мы установили причастность тех же Махмудовых и Хаджикурбанова к преступлению — кто пользовался автомобилем в день убийства, кто предлагал следить за Политковской, — мы приняли решение об аресте. Естественно, мы не могли позволить кому бы то ни было скрыться. Ну задержали бы мы троих-четверых человек, а где потом остальных искать? Тем более у нас были веские основания предполагать, что все эти лица могут быть причастны к преступлению. Я вынужден был их задержать, продлевать сроки содержания под стражей и выяснять степень их причастности или непричастности к делу. Перед теми, кого отпускал, — перед каждым потом извинился. И спасибо моему руководству и руководству прокуратуры, что все эти мои действия нашли понимание и поддержку. Да, я долго проверял, но проверил же в итоге: те, чьей вины не было, в суд не пошли.

— Но в этом списке есть и сотрудник 5-го управления ГУВД Москвы Лебедев, которого трудно назвать невиновным.

— В ходе расследования мы установили, что подполковник Лебедев, превышая свои служебные полномочия, по заказу осуществлял негласное наблюдение за гражданами. И мы предъявили ему обвинение в этом, а дело передали в Следственное управление при прокуратуре Москвы. Мы его задерживали, поскольку у нас были данные: он организовывал слежку за Политковской. Оперативным путем было установлено, что он «работал» на Лесной улице в те самые дни. Потом выяснили: да, действительно, на улице с таким названием он осуществлял мероприятия по негласному наблюдению, но в другом городе, в Подмосковье.

— Фамилия Исаев тоже стала достаточно известной. Человек с такой фамилией был недавно осужден в Риге за попытку совершить заказное убийство…

— Исаева мы арестовали, потому что, например, автомобиль преступников, на котором они подъезжали к месту убийства, принадлежал ему, он с ними созванивался постоянно, был хорошо знаком. А вы говорите о его брате — Мовсаре, который тоже был близким другом Махмудовых. Сейчас он отбывает свой срок в Латвии действительно за попытку убийства. Мы выезжали в Ригу, допрашивали его там. Конечно, он ничего не стал рассказывать, хотя можно предположить, что Мовсар по крайней мере был в курсе готовящегося убийства Политковской. Он тогда был в Москве.

— Складывается ощущение, что все эти люди, знакомые между собой, совершившие не одно преступление, — не так уж просты и, скорее всего, принадлежат к какой-то серьезной преступной группировке.

— Я бы не сказал, что все. Если речь идет о Рустаме Махмудове (старшем брате) — киллере, как мы уверены, — то он действительно с 1998 года находится в розыске за похищение человека (остальные члены группы осуждены). Говорить же, что все — члены ОПГ, не стоит. Это не так. Потому что это — наспех собранная команда, собранная по родственному признаку. Да и оружие — самодельное, изготовленное из газового пистолета… А вот кто дал задание собрать эту группу — вопрос.

— И эти люди, которые дали задание, скорее всего, решили попросту сэкономить, раз наняли подобную публику?

— Пока трудно говорить, мы не располагаем на этот счет подтвержденными данными. Но то, что совершали преступление по принципу «быстрей-быстрей», — в этом я уверен.

{...}

— Насколько известно, дело будет рассматриваться судом присяжных. Опыт того же дела Хлебникова, о котором мы говорили, опыт других громких процессов свидетельствует: этот институт еще не окончательно устоялся в России. Количество скандалов с присяжными зашкаливает: то туда внедряют представителей спецслужб, то подсовывают присяжным взятки, то оказывают на них давление… Есть ли какие-то гарантии, что процесс по делу Анны Политковской избежит подобных проблем?—

Гарантий никаких. И это моя головная боль. К сожалению, помимо тех вещей, о которых вы говорили, существуют и иные проблемы: присяжные зачастую то ли вживаются в роль «обиженных и несчастных» подсудимых, испытывая неприязнь к правоохранительным органам, то ли мыслят какими-то стереотипами и сравнивают, как выглядит обвинитель и адвокаты, кто как себя ведет, не особо вслушиваясь в суть и больше руководствуясь эмоциями. И если это интервью будут читать будущие присяжные, то хочу им сказать: внимательно слушайте обе стороны (не как они говорят, а что), сопоставьте факты, не сочувствуйте никому и отработайте честно, раз согласились. Убит человек, известный журналист, убита женщина! Не дайте втянуть себя в интригу. И я надеюсь, что мы получим в итоге объективный вердикт присяжных — я не говорю обвинительный, — я прошу вынести объективный вердикт.

*Центральное региональное (т.е. Московское) управление по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел России.

**Биллинг — установление номеров мобильных телефонов и места, откуда и куда выходили на связь звонившие.

Беседовал

Сергей Соколов