Встретить мента и остаться в живых
11 Июня 2009

• Версия для печати

Оригинал материала: Новая газета

Петр Саруханов

Столкновение с правоохранительными органами на оккупированной ими территории нашей страны может закончиться трагически даже для абсолютно невиновного человека

Эти два дела попали в нижегородский «Комитет против пыток» в апреле. Расследование, которое сейчас ведут в комитете, судя по всему, будет долгим. К какому выводу придет официальное следствие, загадывать рано, хотя предположить, в какой стилистике оно будет идти, можно уже сейчас. Я не об этом. Я о том, как два обычных человека, не нарушив никакого закона, просто столкнулись с сотрудниками правоохранительных органов — если понимать буквально, органов, которые охраняют права. И о том, как через несколько часов их жизнь едва не закончилась.

Пообщаться с ментом в категории «задержанного» и остаться в живых…

Моим героям это удалось. Им просто очень повезло.

Алексея Якимова сначала хотели выбросить из окна, а потом пытались утопить

«Давай ему ногу прострелим и в окно выкинем»

Мы сидим в маленьком уличном кафе и пьем чай. Он держит чашку левой рукой, в правой — резиновое кольцо, которое он машинально сжимает каждые 10 секунд. С правой рукой проблемы, поврежден какой-то важный нерв, и пальцы плохо слушаются. Они так плохо слушаются, что неделю назад пришлось уволиться с работы, он возил грузы по районам области. Перспективы трудоустройства пока не очень понятны — друг предложил пойти в фирму учеником по установке окон. Но крепкие руки и там нужны. Вот он и жмет кольцо.

Интонация, с которой он рассказывает о том, что произошло с ним в ночь на 5 апреля, — одно большое удивление. Это на сегодня самая главная его эмоция, которую организм никак не переработает. За что его убивали полтора месяца назад в отделении милиции, он понять не способен.

Хроника задержания Алексея Якимова, 36-летнего жителя Нижнего Новгорода, зафиксированная специалистами «Комитета против пыток» выглядит так.

Якимов с другом гуляли около кафе «Шизгара». Тому позвонил брат, который занимался частным извозом, и сказал, что местные таксисты утверждают, будто он заехал не на ту территорию. Алексей пошел вместе с приятелем туда, чтобы выяснить, что происходит. В это же время там появились два нетрезвых сотрудника милиции в штатском и попросили Якимова с другом пройти в отделение. Товарища вскоре отпустили, а у Алексея забрали документы и, «пробив по базе», выяснили, что 17 лет назад он проходил по уголовному делу о краже. После этого они объявили ему, что он «бандит». Сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, потом пристегнули наручниками к сейфу и дернули вперед за ноги. Потеряв равновесие, он оказался на «дыбе». Потом его избивали, надевали на голову полиэтиленовый пакет. Якимов задыхался и терял сознание. Под утро сказал, что будет жаловаться. Милиционеры сначала хотели сбросить его с 3-го этажа, инсценировав побег, потом передумали и повезли топить к Волге. Уже на берегу они решили снять с него наручники, чтобы не оставлять улик. Якимова столкнули в ледяную воду. Он смог зацепиться за бетонный бордюр, выполз на берег и несколько метров пробежал сам. Там же на берегу его встретили друзья на машине, которые всю ночь дежурили возле отделения, а потом поехали вслед за милицейской машиной. Они тут же отвезли его в травмпункт, а потом в больницу. Там он пролежал 10 дней с тупой травмой живота, сотрясением мозга, сломанной кистью руки и порванными связками.

Это сухой протокол. Весь ужас в подробностях. Если у вас хватит нервов — читайте.

«Это они называли «сходить в магазин». Надевали мне на голову черные полиэтиленовые пакеты, затягивали на шее. Я начинал задыхаться. Несколько раз удавалось, вдохнув воздух в себя, прокусить пакет и начать дышать».

«Сначала просто кошмарили и били. «Лысый — получай, слишком здоровый — щас здоровье поправим». Потом сказали, что если я назову, кто в нашем районе наркотиками торгует и ворованными телефонами, то меня отпустят. Я сказал, что не знаю. Они продолжили бить.

Ближе к утру, когда я уже лежал и уже не знал, что им говорить, чтобы меня отпустили, я сказал, что буду жаловаться. Это было ошибкой. Они страшно возбудились, и мне реально стало страшно. Один из них предложил: «Давай ему шею свернем, ногу прострелим и в окно выкинем. Вроде как попытался бежать, и мы, его задерживая, в ногу стреляли».

Потом они сказали, что лучше меня утопить. Пока мы ехали, они дорогу не обсуждали. Они точно знали, куда ехать. И еще они лениво переговаривались. Абсолютно спокойно. Меня это больше всего поразило…

Меня столкнули в воду, и один заметил, что я цепляюсь за край бетонной плиты. Он стал ногой меня отталкивать от берега со словами: «Всплывешь в Чебоксарах, передавай привет чувашам».

То, что в этом кошмаре Якимов уцелел, выглядит почти чудом. Повезло с друзьями, сам держался на удивление стойко. Психолог «Комитета против пыток» Анна Самохвалова считает, что Алексей, как человек, занимавшийся спортивными единоборствами, сам того не ведая, был готов к ситуации. На тренировках его били, и он бил, и значит, мозг этот алгоритм записал как ситуацию вполне штатную. Он умел терпеть и группироваться так, чтобы не отбили все жизненно важное. Другой человек в этой же ситуации наверняка бы получил больше травм и впал в истерику. И тогда исход для него, скорее всего, стал бы фатальным.

Евгений и Наталья Стремины

«Попробуй только вякни»

Вторая апрельская история оттого, что вроде бы в ней убивать не собирались, менее чудовищной не выглядит.

Наталья Стремина, 37 лет, жительница города Арзамас, фельдшер. 25 апреля Наталья попала в медвытрезвитель, где была изнасилована его сотрудником.

В комитете, куда Наташа обратилась за помощью, мне сказали, что вряд ли эта история для газетной публикации. Потому что публичность в этом деле будет очень болезненной для пострадавшей. Это можно было бы не объяснять. Но я позвонила ей и предложила рассказать о деле, пообещав, что не буду в публикации называть ее имя. Голос в телефонной трубке спокойно возразил: «Вы знаете, я как раз хотела бы, чтобы все было названо. Мне стыдиться нечего».

Она приехала на следующий день в Нижний вместе с мужем, мы сели на лавочку во дворе возле автовокзала. Наташа напряженно улыбалась, потом закурила и, отдав мне в руки бумаги, сказала: «Там все написано, читайте». Единственное, о чем я ее спросила — не могла не спросить, — почему она попала в вытрезвитель? Выяснилось, что по недоразумению — нелепому до невозможности.

В этот вечер она пришла домой, дома сидел муж и выпивал с другом. Она тоже выпила рюмку, и почему-то нервы сдали, накопилось много чего. Такое вообще бывает с женщинами среднего возраста, на которых дом, работа, двое детей и безработный муж. Истерика у нее началась. А муж испугался и в «Скорую» позвонил, а там сказали, что на алкогольные эпизоды сначала выезжает милиция, и они потом им вызов перенаправляют. Милиция действительно приехала быстро, и Наташу увезли в медвытрезвитель.

Из показаний Натальи Стреминой:

«Меня поместили без осмотра в комнату с двумя кроватями. Я попросила медсестру передать мне раствор для линз, который взяла с собой. Медсестра отказала и обозвала нецензурно. Потом я попросилась в туалет. Сотрудник повел меня в туалет и сказал, что будет смотреть, как я это делаю, открыл дверь и смотрел. Он повел меня обратно, по дороге стал лапать за грудь и интимные места. Сказал: «Выход отсюда только через меня». Меня затолкали в комнату. Я была в ужасе от всего происходящего, кричала и звала на помощь. Вбежали двое мужчин, схватили меня, положили на живот и привязали запястья к голеностопным суставам. Боль в спине была дикая. Через какое-то время опять вошел тот же сотрудник, развязал меня и сказал: «Выбирай, либо я сейчас сделаю это ласково и нежно, либо мы тебя опять свяжем». Он предложил мне оральный секс, я отвернулась. Сопротивляться я боялась. Он совершил со мной половой акт естественным путем. После этого сказал: «Сиди и молчи, сейчас выпущу». Потом опять закрыл меня в комнате. Жить не хотелось. Я взяла простыню, привязала ее к трубе под потоком, сделала петлю и влезла в нее. В комнату ворвались двое сотрудников, связали меня. Утром меня перевезли в спецприемник…»

Потом в спецприемнике Наташа тщетно будет требовать провести судмедэкспертизу, чтобы факт изнасилования был зафиксирован. Следователь, который ей так и не представится, сообщит, что экспертизу провести невозможно, потому что «она не работает». И еще этот великий психолог начнет стыдить ее и говорить, что того, кто ее изнасиловал, надо вообще пожалеть, потому что он многодетный отец. Да к тому же еще и раскаивающийся. Просил-де передать от себя извинения. Потом он даст ей в руки бумагу и потребует написать расписку, в которой Наташа откажется от претензий. «Он же тебя не мучил во время акта, а ты не сопротивлялась. Значит, это не изнасилование. А если ты будешь на этом настаивать, тебя привлекут за дачу ложных показаний». Как она выяснит потом, следователя-гуманиста зовут А.М. Ляпин.

В возбуждении уголовного дела отказать

Когда Алексей Якимов лежал в больнице, ему через друзей передали на словах, что произошло недоразумение и все издержки ему «та сторона» компенсирует. Даже про моральный вред упомянули. Что, мол, понимают, что он дорогого стоит. Алексей передал, что с ним разговаривать бессмысленно, пусть договариваются со следствием, и, если это получится, он искренне порадуется за их возможности.

На то, чтобы было возбуждено уголовное дело, Якимову совместно с «Комитетом против пыток» пришлось потратить полтора месяца. Кстати сказать, информация о Якимове появилась в Управлении собственной безопасности по Нижегородской области уже на следующий день, пришло сообщение из травмпункта. Игорь Каляпин, председатель комитета, сказал, что ему известно, что сотрудники УСБ в кабинете, где пытали Якимова, обнаружили и черные пакеты, которыми его душили, и изъятые у него мобильные телефоны. Но дело упорно не открывали. 29 апреля «Комитет против пыток» организовал пресс-конференцию в «Интерфаксе» по делу Якимова, и только 21 мая следственный комитет Нижегородской прокуратуры возбудил уголовное дело и признал Якимова потерпевшим. Дожали, как говорится. Но очную ставку проводить следствие по-прежнему не спешит.

И еще один факт. За три дня до пыток в Нижегородском РУВД Якимова сотруднику этого же управления Бирюкову был вынесен обвинительный приговор по факту применения пыток к гражданину Дадашеву. Бирюкову дали 3 года колонии за то, что, проходя мимо сидевшего в обезьяннике родного отделения гражданина Азербайджана, он попросил закурить. Ответ «Я не курю» вызвал у Бирюкова бешенство, и он зверски избил Дадашева.

А Наталья Стремина после выхода из спецприемника два дня отлеживалась дома. Потом пошла в Нижегородскую прокуратуру, попала к следователю Я. Швецову. Все рассказала. Швецов направил на судмедэкспертизу, которая зафиксировала лишь ссадины и рубцы от веревки на руках. И повисла пауза. Только спустя месяц — 22 мая, после неоднократных визитов в прокуратуру, Наталья получила на руки ответ, датированный 6 мая. Из ответа, подписанного следователем Швецовым: « …В своем заявлении Стремина просит не привлекать к уголовной ответственности неизвестное ей лицо, которое совершило с ней половой акт, так как он происходил на добровольной основе. В возбуждении уголовного дела отказать».

Вникал ли в суть написанного следователь Швецов, утверждать не берусь. Потому что если вникал, с его профпригодностью вообще плохо. Стремина к нему пришла именно потому, что настаивала на факте изнасилования, а не «просила не привлекать». Как было выбито из нее то заявление следователем Ляпиным, она Швецову как раз и рассказала. И лицо ей было вполне известно. Какой же восхитительной лояльностью к коллеге из вытрезвителя нужно обладать, чтобы «половой акт на добровольной основе» с задержанной и будучи при исполнении должностных обязанностей счесть досадным недоразумением личного характера?

Отказ в возбуждении уголовного дела Наталья Стремина принесла в «Комитет против пыток» для проведения независимого расследования.

И еще. После того как Наталья рассказала обо всем мужу, он был настолько потрясен, что напился таблеток. Жить не хотелось, вся вина, как он считал, была только на нем.

Хорошо, что «скорая» откачала.

Каляпин устал. Семь лет комитет борется с беспределом, а беспредел все крепчает. Почему так, спрашиваю я. У меня простая логика: если столько лет комитет делал свою работу максимально публичной в отдельно взятой Нижегородской области, пробивал, казалось бы, безнадежные дела и доводил их до обвинительных приговоров, то хотя бы здесь, где возмездие все-таки торжествует значительно чаще, чем на просторах необъятной родины, должно быть спокойнее? Безнаказанно пытать и унижать становится некомфортно. Но с «чисткой леса» не все так линейно. У Каляпина нет для меня ответа. И для себя ответа тоже нет.

«Я только одно точно знаю: пока власть, а человек в погонах для любого обывателя — ее представитель, и он так себя ведет, — будет только ненависть к этой власти. Сотрудники милиции прекрасно чувствуют, как к ним относятся люди, и чем дольше они это чувствуют, тем меньше шансов, что туда придут нормальные люди. А что сейчас в провинции могут предложить кадровики? 7 тысяч рублей — все прапорщики и старшины идут на эти зарплаты. А это работа тяжелая, ответственная, связанная с риском и одновременно дающая полномочия. И на эту зарплату идут те, кто ни в чем другом себя реализовать не может. Они этой властью компенсируют свои комплексы.

Начальник штаба ГУВД Нижегородской области мне сказал как-то: «Мы людей должны отбирать, а мы подбираем. У нас из Академии МВД 80 процентов выпускников в органы потом не идут».

«Я хочу посмотреть, какой эта справедливость будет»

Из разговора с Алексеем Якимовым:

— Вы считаете, что легко отделались?

— Конечно, легко. Я теперь лет до 200 должен прожить. Дня не проходит, чтобы я ту ночь не вспоминал.

— Какого завершения этой истории вы бы хотели?

— От меня теперь мало что зависит. А хотел бы я отмщения? Если по принципу «зуб за зуб», то мне нужно дождаться весны, заставить одного из них прыгнуть в воду и толкать ногой, чтобы поскорее утонул. Но мне этого не надо. Ведь с ними сейчас не я буду разбираться, а государство. Вот мне и интересно посмотреть, какой, с точки зрения государства, эта справедливость будет.

Они, когда меня задерживали, спросили: «А ты вообще, кто такой будешь?» Я ответил: «Я — гражданин России». Они меня не поняли.

Из разговора с Натальей и Евгением Стремиными:

— Зачем вы эту историю делаете публичной?

— Мы этот месяц ночей не спали, все разговаривали. И решили, что все надо сделать законным способом, хотя я сначала хотел этих тварей своими руками… Мы людям должны доказать, что нельзя превращаться в быдло, которое безропотно сносит, как его бьют и насилуют. Мы теперь не униженные и оскорбленные.

— Как ваше решение восприняли окружающие?

— Многие через знакомых просили передать, что благодарны нам, потому что тоже сталкивались с издевательствами в милиции. Рассказывали, как дежурный патруль забирал подгулявших девчонок, и с ними то же самое происходило. Но родители не хотят суда, это вроде как позор.

— Ваши отношения изменились?

— Мы поняли, что не можем друг без друга. И мы все это пройдем.

Справка «Новой»

«Комитет против пыток» (КПП) — российская некоммерческая организация, работающая в сфере защиты прав человека. Штаб-квартира «Комитета против пыток» находится в Нижнем Новгороде, представительства действуют в Чеченской Республике, Республике Марий Эл, Республике Башкортостан и Оренбургской области.

За время работы специалисты КПП проверили около 700 заявлений о нарушении прав человека, провели сотни расследований, добились от государства и его представителей выплаты многомиллионных компенсаций гражданам, пострадавшим от незаконных действий сотрудников правоохранительных органов. Сейчас в производстве находится 257 дел, установлены 94 факта пыток, осуждены 65 сотрудников милиции.

P.S. На сайте комитета уже после возвращения я обнаружила следующие новости. Нижегородский предприниматель Василий Сусяк обратился в межрегиональный «Комитет против пыток» с заявлением о пытках, которым он, по его словам, был подвергнут в медицинском вытрезвителе Приокского района Нижнего Новгорода. Двумя днями ранее с таким же заявлением обратился другой нижегородский предприниматель, Дмитрий Коршунов, над которым, по его словам, издевались милиционеры в медвытрезвителе Канавинского района города.

Василий Сусяк заявил, что в начале февраля 2009 года он был избит сотрудниками Приокского ОВД, которые, утверждая, что мужчина пьян, затащили его в машину и повезли в вытрезвитель. Господин Сусяк утверждает, что в милицейской машине у него отняли 38 000 рублей — выручку одной из торговых точек, принадлежащих предпринимателю. Дмитрия Коршунова избивали и заливали в нос нашатырный спирт.

Проверка по заявлению обоих пострадавших несколько раз прекращалась, выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.

Наталья Чернова

Нижний Новгород — Москва