Мало одной Саяно-Шушенской...
14 Декабря 2009

• Версия для печати

Оригинал материала: Новая газета

Алексей Тарасов

На Ангаре заканчивается строительство Богучанской гидроэлектростанции (БоГЭС). Зэки валят и жгут лес. Зачищают от всего живого дно будущего Богучанского моря — очередной запруды с мертвой водой. Ангарские дымы — это плоды того самого частно-государственного партнерства, на которое только что не молились, когда Путин был президентом. Ему о БоГЭС рассказывали Олег Дерипаска и красноярский губернатор Александр Хлопонин. Путин одобрил проект. Затопление начнется с 1 октября будущего года, пуск первого гидроагрегата запланирован на 1 декабря 2010 года. Пуск грозит повторением катастрофы, которая произошла на Саяно-Шушенской ГЭС (СШ ГЭС). Но самое страшное в том, что такой проект не один: на Ангаре и Енисее планируется целый каскад ГЭС…

Октябрь 2009. Строительство Богучанской ГЭС

За 30 послевоенных лет СССР построил на Ангаре три ГЭС. Четвертую — Богучанскую — начав 30 лет назад, не успел, и старожильческий анклав с облегчением выдохнул. Сюда веками уходили за волей и покоем из России. И вот теперь вместо ангарского старожильческого анклава в этих местах формируется анклав зэковско-гастарбайтерской экономики.

За счет осужденных получать прибыль нельзя. И теперешние совладельцы БоГЭС — «РусГидро» и «Русал» вроде как в стороне. Потому что хорошо знакомую идею привлечения зэков к мегапроектам реализует государство, и оно взяло на себя ответственность за все то в проекте, что приносит одни убытки. Суть частно-государственного партнерства — в известном делении вершков и корешков. Бизнесу достаются киловатты, государству — гниющее море. Государство платит и отвечает за строительство инфраструктуры — линий электропередач, дорог, мостов, за подготовку к затоплению ложа, переселение людей и лесосводку.

Программа называется «Комплексное развитие Нижнего Приангарья». В понимании властей комплексное развитие — это вот что: не просто достроить никому здесь не нужную ГЭС, а найти под нее потребителей. Поэтому здесь решено воздвигнуть еще один алюминиевый завод, еще один целлюлозно-бумажный комбинат (ЦБК), понаставить лесопилок и все эти объекты связать дорогами. Комплексное развитие — это уничтожение вековых порядков местной жизни, и могильной плитой на старых деревнях — еще один город-тупик, такой же убогий, как все эти социалистические моногорода, что выросли на Ангаре при других ГЭС.

И Ангары вскоре не будет, останется ангарский каскад ГЭС. Здесь сотни археологических памятников — и скальные писаницы, и палеолитическая стоянка Усть-Кова, известная ученым всего мира. Все уйдет под воду. Старинные крепкие деревни уже почти обезлюдели, оставшиеся жители ждут, когда дойдет очередь до них. Деревни зачистят, спалят дотла, затем затопят.

Н. Фисенко, Н. Ефанова и еще 1821 житель городов и деревень, находящихся в опасной зоне под Саяно-Шушенской ГЭС, написали президенту и премьеру письмо с просьбой ради спасения сотен тысяч жизней незамедлительно принять решение о полном спуске Саяно-Шушенского водохранилища и закрытии ГЭС. А намеченные на восстановление станции и строительство обводного канала миллиарды пустить на внедрение альтернативных источников энергии.

Гидроэнергетики между тем настроены позитивно. Несмотря на катастрофу в Хакасии и финансовый кризис, «РусГидро» не отказывается от грандиозных планов по освоению России и ее рек — их начали озвучивать на тогда еще не разрушенной СШ ГЭС. Полпред президента в Сибирском федеральном округе Анатолий Квашнин подтвердил, что радикальное «освоение гидропотенциала Восточной Сибири» получит господдержку. О планируемых экологических катастрофах в нижнем течении Енисея «Новая» писала. Нижнеенисейский ГЭК (гидроэнергетический комплекс) — это 4 ГЭС: Эвенкийская, Туруханская (контррегулирующая Эвенкийскую), Нижнекурейская и Подкаменно-Тунгусская. Все эти станции — на притоках, сам Енисей в низовьях перегородить не получается. Покорители природы планируют реванш в верховьях великой реки. Верхнеенисейский ГЭК — это тувинские ГЭС. В Приангарский ГЭК должны еще войти Мотыгинская ГЭС и Нижнебогучанская. Сейчас о последней уже не говорят, но это ничего не значит. И Забайкальский комплекс в составе пяти ГЭС.

После катастрофы в Саянах и поручения Путина форсировать строительство БоГЭС «РусГидро» взялось пересматривать сроки. Правительству обещано ускорение: ввести в следующем году три гидроагрегата, в 2011-м — четыре, в 2012-м — оставшиеся два. Но в декабре на ГЭС ждут вице-премьера Игоря Сечина, будут решать вопрос о выделении денег, чтобы ввести все мощности до 2012 года.

Спешат. Баржи уже дотащили до плотины три гигантских рабочих колеса для гидротурбин и семь трансформаторов. С оценкой воздействия на окружающую среду (ОВОС) обратная история. В соответствии с техзаданием предварительные материалы ОВОС надлежало отдать на общественное обсуждение два года назад — до 28 декабря 2007-го. И начальники разного ранга обещали это сделать. Работы действительно проводились, но их результаты публике решили все же не предъявлять. Красноярцам и иркутянам говорят: проведение ОВОС и общественных слушаний не является необходимым условием для продолжения строительства Богучанской ГЭС. То есть: вас никто не спрашивает, сами справимся.

Госвласть и близкий к ней бизнес ссылаются на экспертизу и решения, принятые в прошлом веке, в другой стране, при другом строе и законодательстве. «РусГидро» утверждает, что повторной госэкспертизы проекта не требуется, как, следовательно, и предоставления материалов ОВОС. Такая лазейка была бы возможна в одном случае — если бы проект не изменяли. Но техпроект БогЭС утвержден в 1979 году. Естественно, его необходимо корректировать. Это и происходит. При этом власти и бизнесу невыгодно учитывать ни Закон РФ об экологической экспертизе, ни теперешнюю систему компенсаций. Очевидно: государство и бизнес нарушают конституционные права граждан на получение информации о состоянии окружающей среды (ст. 42 Конституции РФ).

9 ноября Всемирный фонд дикой природы (WWF) отправил письма в Сбербанк и Внешэкономбанк: «РусГидро» планирует обратиться к ним за кредитами для достройки БоГЭС. Между тем реализация такого проекта без оценки его воздействия на окружающую среду противоречит не только российскому законодательству, но и международным инвестиционным стандартам. Поэтому WWF просит банкиров воздержаться от кредитования строительства БоГЭС. А представители неправительственных организаций Сибири и Дальнего Востока (Сосновская коалиция НПО) обратились к генпрокурору. Они обращают его внимание на обстоятельства, напоминающие те, при которых строили и вводили в эксплуатацию СШ ГЭС. В акте технического расследования причин августовской аварии прямо сказано, что причиной образования трещин в плотине, размывания скального основания, разрушения водобойного колодца, аварий в 1979 году, 85-м и 88-м стали те изменения, что вносились в генсхему строительства в разгар воздвижения ГЭС. А также тот факт, что ее строили 27 лет вместо 9 запланированных. Строительство БоГЭС с учетом перерывов продолжается уже около 30 лет. И сейчас по ходу строительства в проект тоже пытаются внести изменения. При этом нарушаются законодательно утвержденные процедуры: «РусГидро» и «Русал» при молчании надзорных органов расчленили единый техпроект БоГЭС, пытаясь обойтись без экспертизы и общественного контроля.

Экологи предлагают генпрокурору Юрию Чайке проверить законность выдачи разрешительной документации на подготовительные и строительные работы, а также потребовать проведения общественных слушаний всех подготовляемых решений доработанного техпроекта БоГЭС.

Ответа от Чайки пока нет, но похожее письмо Красноярская экологическая организация «Плотина» направила прокурору края Юрию Баранову. И выяснилось, что краевая прокуратура не видит в происходящем ничего предосудительного. И.о. начальника отдела краевой прокуратуры Ирина Вавилова сообщила, что ОВОС на деньги «РусГидро» «в настоящее время разрабатывается». Кроме того, Вавилова подтвердила экологам, что законом края предусмотрены расходы бюджета на корректировку проекта «Водохранилище и охрана окружающей среды» (это часть из незаконно расчлененного проекта БоГЭС). «Корректировка продолжается», поэтому, как пишет прокуратура, экологическая экспертиза проекта и не проведена.

Ниже Богучанки по течению хотят поставить еще одну ГЭС — Мотыгинскую (МоГЭС). ОВОС Мотыгинской ГЭС пишут без учета влияния, которое окажет на Нижнее Приангарье Богучанская ГЭС. Рассуждая здраво, надо бы дождаться пуска Богучанки и посмотреть, что здесь будет твориться. Но гидростроителей такой вариант не устраивает. Это понятно: когда последствия станут очевидны, сопротивление местных жителей, протестующих против строительства еще одной гидроэлектростанции, будет очень сложно преодолеть. Особенно в первые годы, пока Богучанское море будет устаканиваться в новых берегах, и по Ангаре как канализационному коллектору будут идти муть и болотная жижа. Но возмущение мотыгинцев уже ничего не будет значить, если на руках у «РусГидро» будет вся разрешительная документация для воздвижения МоГЭС.

16 ноября «Плотина» провела круглый стол, рассматривавший экологические аспекты подготовки проектной документации для Богучанской и Мотыгинской ГЭС. Покорители Ангары отказались на него прийти. Позиция ясна: они готовы вступать в диалог, только если к тому принуждает законодательство. Вот не провести общественные слушания по материалам ОВОС МоГЭС не могли, никаких лазеек, как в случае с Богучанкой, не нашлось. И недавно встречи проектировщиков с местными жителями состоялись. Лидер «Плотины» Алексей Колпаков родом отсюда, из Мотыгина. Приведу лишь несколько тезисов из того, о чем он и его земляки говорили на слушаниях, но — в пустоту. Расчет платежей за загрязнение окружающей среды произведен без учета вклада БоГЭС. И неполнота оценки ущерба и экологических издержек позволяет сомневаться в правильности выводов об эффективности проекта и возможности его реализации без развития необратимой деградации экосистемы. Требование о полном возмещении вреда окружающей среде в проектном решении не реализовано.

Расширение русла Ангары при строительстве БоГЭС, а потом МоГЭС, очевидно, качество воды не улучшит, Мотыгинское море всосет в себя всю грязь. В представленных же материалах кумулятивный эффект фактически не учтен.

Недавно 523 подписи мотыгинцев, категорически не приемлющих проект МоГЭС, переданы уполномоченному по правам человека в крае Марку Денисову, губернатору Хлопонину, спикеру краевого Законодательного собрания Александру Уссу, председателю краевой общественной экологической палаты и ректору Сибирского федерального университета Евгению Ваганову.

Процитирую одно из писем, адресованных губернатору. «В ОВОС сказано, что уровень воды понизится минимум на метр. Как по Ангаре будут ходить суда? Что будет с переправами зимой, когда полынья не будет замерзать? Почему власти и строители ГЭС не говорят с нами об этом? Они только говорят о новых проектах, предприятиях, энергобезопасности страны. В Мотыгинском районе уже действует несколько крупных предприятий. Но от этого жизнь лучше не становится. Нет новых школ, детсадов, ПТУ. Нет хороших дорог…»

Если в советское время за людей и природу пробовали заступаться писатели и ученые, и иногда у них получалось остановить варварские проекты, то сейчас до ангарцев никому нет дела. В Красноярске сомнения в такой модернизации страны (Медведев рассуждает в Москве, а здесь правят Дерипаска, Зубакин, Хлопонин) слышны лишь благодаря организации «Плотина». Ее чуть не засудили за экстремизм («Новая» об этом рассказывала). Ангарцы знают: начнешь защищать себя, родину, свободу — закатают в асфальт или посадят. Это программная, системная трагедия.

Покорители природы, конечно, всесильны. Они под себя затачивают законы, положения, ведомственные акты, невыгодные им законы просто не упоминают и с ними не сверяются. Однако все же нарушают фундаментальные нормы, которые и они не в силах изменить. Есть Федеральный закон «Об окружающей среде», в нем статья 16: «Негативное воздействие на окружающую среду является платным». Доказать, что ущерб преуменьшается, а то и вовсе не учитывается, не сложно. «Плотина» это уже сделала. Скажем, ОВОС МоГЭС просто не содержит данных о методике расчета значимости воздействий. Цитирую: «При более внимательном рассмотрении видно, что перечисленные выше негативные последствия имеют для рассматриваемого проекта Мотыгинской ГЭС сравнительно небольшие размеры». Как вам такая формулировка — «небольшие размеры»?

Проект МоГЭС не предусматривает сооружение рыбоходов, обеспечивающих миграционные пути рыб. Турбины ГЭС будут перемалывать все живое в Ангаре. К промышленным стокам добавится мертвая, гниющая органика. В зону влияния МоГЭС попадают ареалы обитания птиц, входящих в Красную книгу. В соответствии с двумя федеральными законами — «Об охране окружающей среды» и «О животном мире» действия, которые могут привести к нарушению среды обитания объектов животного мира, занесенных в Красную книгу, не допускаются. В предварительных материалах ОВОС анализа воздействия МоГЭС на охраняемые государством острова фактически нет. Отделались общими словами. Биологический заказник «Мотыгинское многоостровье» начинается в 20 километрах от предполагаемой плотины. Кстати, заказник создали для сохранения исчезающих видов зверей и птиц в 2003 году, когда губернатором уже был Хлопонин, и это обнадеживало — именно с этого и следовало начинать программу комплексного развития Нижнего Приангарья.

МоГЭС разрушит ледовую переправу — единственное транспортное сообщение зимой между ангарскими берегами в районе поселка Рыбное. Ничего взамен не предложено. Среди неизбежных последствий в материалах ОВОС отмечается увеличение разнообразных инфекций, «социально обусловленных» и паразитарных болезней. Местные жители требуют (но от кого — непонятно, зоны ответственности хитро поделены) построить хотя бы ребятишкам плавательные бассейны. Это ж как долго и последовательно надо было унижать народ, чтобы он взамен забираемой у него родной реки просил наполнить ему корыто.

В послании парламенту президент 18 раз произнес существительное «модернизация» и однокоренные слова, 14 раз — существительное «инновации» и прилагательное «инновационный». Цели ясны. Те, из прошлого века, работы на Ангаре, на Енисее, Нижней Тунгуске и Подкаменной, которые планируются сегодня в Москве на десятилетия вперед, — это «модернизация, основанная на ценностях и институтах демократии», «повышение энергоэффективности, переход к рациональной модели потребления ресурсов»? Зэки, жгущие лес, затыкание ртов недовольным, игнорирование законов, исход ангарских старожилов — это «инновационная культура, основанная на гуманистических идеалах, на творческой свободе, на стремлении к улучшению качества жизни»? Президент России вообще имеет представление о том, что творится на Ангаре?

Неуважение к институту частной собственности, из-за чего к нам якобы не идут инвестиции, на которые молятся власти, — это не рейдерство, не громкие дела с продажными судами, поджогами и стрельбой. Это сама суть повседневной работы российских властей и крупного российского бизнеса. На собственность «РусГидро» и «Русала» в виде БоГЭС посягать некому. Их права на эту собственность в России ценятся куда выше прав тысяч ангарских семей на свой клочок земли. Государство просто не видит никаких противоречий между интересами того же Дерипаски и ангарских крестьян. Потому что их для государства просто нет, им даже и не подумали заплатить полную цену за то, что у них забрали всё.

Шукшин спрашивал: «Что с нами происходит?». Ответа не было ни при его жизни, ни сейчас, когда, кажется, с нами уже все, что возможно и даже невозможно, произошло. По какому праву случайные здесь, на Ангаре, люди — Чубайс, Шматко, Дерипаска, Зубакин, Синюгин — вмешались в ее жизнь? Кто их наделил полномочиями ломать тысячи жизней? Не встанут ли им поперек горла эти алюминиевые чушки и киловатты, в которые они обратят затопленные пашни и погосты? И что такого должно случиться со страной и с нами, чтобы мы остановились, опомнились и стукнули себя со всей мочи по лбу: что же мы делаем!