На заседании клуба "Валдай" Путин говорил языком татарского хана
11 Сентября 2010

• Версия для печати

Главред Gazeta Wyborcza Адам Михник: на заседании клуба "Валдай" Путин говорил языком татарского хана.

Польский публицист, общественный деятель, главный редактор Gazeta Wyborcza Адам Михник поделился впечатлением от "валдайской" встречи с российским премьером Путиным, отметив, что это был "настоящий спектакль". Со слов Михника "Новой газете", на заседание международного дискуссионного клуба "Валдай" его пригласил Сергей Караганов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике.

"Когда все закончилось, я понял, что в ходе поездки я увидел две России, две разные страны. То, что я услышал во время дискуссий на теплоходе, то, что говорили Алексашенко, Кирилл Рогов, Андрей Зубов, Рыжков, Иноземцев, было фантастически интересно! Это была захватывающая дискуссия. Я знал, что в России много людей, способных блестяще мыслить, но чтобы столько! А потом мы встретились с г-жой Матвиенко. И тут мне показалось, что я вернулся во времена 25-летней давности: это был классический стиль польского аппаратчика времен социализма", - сказал Адам Михник, беседуя с Андреем Липским.

Процитировав президента Медведева "о том, что в России царствует правовой нигилизм", Михник, с его слов, задал премьеру Путину два вопроса: "Сначала о Химках. Потому что мне удалось до этого встретиться с Евгенией Чириковой, от нее я узнал подробности всей этой истории, потом прочитал статью Лужкова, и мне хотелось услышать, что обо всем этом думает российский премьер. И второй вопрос Путину: не будет ли признаком преодоления "правового нигилизма" освобождение Ходорковского? Меня поразило, как сразу изменилось его лицо. Со страстью он начал говорить: "Шеф его охраны убивал людей! Разве он мог не знать этого! У него кровь на руках!". До этого он был в прекрасной форме, расслабленный, остроумный. А тут сразу стал очень жестким, и в то же время проявил глубокие эмоции: тема его очень задела лично (см. также: "Геращенко рассказал, за что Путин ненавидит Ходорковского").

"А после меня вопрос Путину задал журналист газеты "Монд" Петр Смоляр. Он сказал: "Вы, г-н премьер, говорите о конституционном порядке. В России есть такой регион, где существует порядок более высокого ранга, нежели конституционный, - закон шариата". "Что вы имеете в виду?", - спросил Путин. "Чечню, Кадырова", - пояснил Смоляр. И дальше Путин отвечал очень странно: мол, если речь идет о Чечне, то там все в порядке, каждый мусульманин, если речь идет о духовной жизни, руководствуется Кораном, если о повседневной жизни, о законе - то Конституцией. Да нет, говорит Смоляр, речь идет о законах шариата, они там важнее Конституции. А Путин опять о Коране…", - рассказал Адам Михник.

"И еще один вопрос - о "дубинах по башке" (см. об этом: "Рассуждая о "несогласных", Путин опять продемонстрировал хорошее чувство юмора"). Он отвечал на него так, как это делал Урбан (представитель правительства по печати времен военного положения в Польше - прим. "Новой газеты") на своих пресс-конференциях. Что-то типа: "О чем мы здесь говорим? На несанкционированную демонстрацию вышли? Вышли. Милицию провоцировали? Провоцировали. Ну, получили по голове. А что, в Лондоне иначе? В Париже иначе?". Я был поражен тем, что никто из советников не объяснил ему, что на таком языке говорить нельзя, что это язык татарского хана, а не политика ХХI века", - отметил главный редактор Gazeta Wyborcza.

Ну, а больше всего Адама Михника, по его словам, удивило во время встречи с Путиным то, "что он подверг сомнению сами основы функционирования демократии, делая при этом вид, что он этого не делает": "При Брежневе говорили, что у нас и у Запада разные системы ценности. Для Запада главное - это "так называемые" права человека, "буржуазные ценности", а для СССР, для социализма - право на труд, на образование и другие социальные права. А Путин говорит, что в России все то же, что на Западе, и наоборот. В том числе и "дубинкой по голове", которой полиция охаживает и в Париже, и в Лондоне. А в ответ на вопрос, когда Ленина вынесут из мавзолея, он, в свою очередь, спросил задавшего вопрос, откуда он. "Из Великобритании", - ответил тот. "А у вас в Лондоне еще стоит памятник Кромвелю?", - спросил премьер России".

Полит.ру