Сыщики проверили служебную версию убийства Буданова
17 Августа 2011

• Версия для печати

Следствие восстановило полную картину того, чем в последние годы после освобождения занимался бывший полковник Юрий Буданов. Два года Буданов жил в Москве без охраны, не прячась, добираясь до работы на метро, надевая для конспирации лишь темные очки. Полковник жил в элитном доме в центре Москвы, где его соседями были министр МВД Рашид Нургалиев и председатель Конституционного суда Валерий Зорькин.

Сосед министра МВД

В Москву Юрий Буданов приехал в марте 2009 года, через два месяца после того, как вышел за ворота Димитровградской колонии строгого режима. Национал-патриоты звали бывшего полковника под свои знамена, но Буданов, дав несколько газетных интервью, исчез. Одни говорили, что бывший танкист сбежал за границу, опасаясь мести чеченцев. Другие — что скрывается где-то в тайге.

Но Буданов никуда не уезжал — жил и работал в Москве, не скрываясь и без охраны.

Семья полковника Буданова была прописана на Новосущевской улице, в центре столицы, в элитном доме Управделами президента. Вряд ли в Москве найдется более престижное место для жилья. В доме напротив — квартиры президента РФ Дмитрия Медведева, министра МВД Рашида Нургалиева, председателя Конституционного суда Валерия Зорькина, банкиров и депутатов Госдумы.

Несколько источников рассказали «Известиям», что семье осужденного полковника квартиру помог получить друг и сослуживец Буданова генерал Владимир Шаманов. Квартиры в этом доме стоят кругленькую сумму. Например, оду из шестикомнатных квартир здесь агентство выставило за 111 млн рублей. После гарнизонной хрущевки в Ростове-на-Дону столичные апартаменты показались Будановым царским подарком. Впрочем, на элитной жилплощади были прописаны только жена и двое детей. Сам полковник в справках БТИ не фигурировал.

Официальный представитель Управделами президента Виктор Хреков, в чьем ведении находился объект, заверил «Известия», что через его ведомство жилье не выделялось. «У Минобороны есть свои жилищные фонды на таких объектах», — заявил он.

Владимир Шаманов подтвердил, что помогал Будановым решить квартирный вопрос.

«Я обращался к бывшему министру обороны Сергееву (Игорь Сергеев возглавлял Минобороны с 1997 по 2001 гг.) и попросил к семье подойти с пониманием. Он это сделал, спасибо. Кроме того, сына Буданова определили в Суворовское училище, я приглядывал за ним, потом поддерживал связь с семьей по телефону», — рассказал «Известиям» Владимир Шаманов.

«Известия» съездили по адресу. 12-этажный дом из красного кирпича обнесен забором. Но один из охранников «элитки» подтвердил, что каждый день ровно в семь утра Буданов пересекал КПП и, слегка ссутулившись, направлялся к станции метро «Менделеевская». В отличие от большинства обитателей престижного дома у бывшего полковника не было ни охраны, ни личной машины. Передвигался бывший танкист по Москве на общественном транспорте.

— Нетипичный он был жилец. Простой. Солдат. Ему бы в окопы, а не в хоромы. Я как-то спросил его: Дмитрич, когда машину купишь? — рассказывает охранник «элитки». — А он отвечает: «Машина денег много требует, и пробок в Москве полно, до работы не доедешь».

Кто на базе хозяин

39-летний автослесарь Эдуард Токарев — один из немногих, кому Буданов доверял в последний год своей жизни. Об убийстве экс-полковника 10 июня 2011 года Токареву сообщила жена Буданова. «Как был в рабочей робе, так и рванул через всю Москву [на место покушения], — вздыхает слесарь. — Человеком с большой буквы был Дмитрич, и как командир, и как друг, и как начальник».

Незадолго до смерти боевой полковник, бросавший в прорыв танковые батальоны, руководил легковым автопарком ГУПа по эксплуатации высотных домов.

Официальное название последнего места работы Буданова звучит непросто: 14-е управление 3-го филиала ГУП ЭВАЖД. На балансе организации стоят знаменитые столичные высотки и 72 000 жилых квартир.

Офис расположен на улице Дорожная, в получасе ходьбы от станции метро «Пражская». Это двухэтажное здание за высоким забором с обшарпанной проходной. На первом этаже диспетчерская, комнаты отдыха для водителей, на втором — для слесарей и кабинет Буданова. Руководить базой освобожденного полковника назначили в январе 2010 года. На подведомственной территории он сразу установил жесткий армейский порядок. В первый же день работягам досталось от полковника за бардак и медлительность.

— Буданов прошел через проходную, посмотрел на завалы мусора — и в крик: «Общее построение», — вспоминает водитель Алексей. — А голос у него командный, если гаркнет — так на всей территории слышно. Вот мужики потихоньку стали кто откуда вылезать, чтобы посмотреть, что за «умник» орет. А он увидел, что они медленно собираются, побагровел, глаза выкатились — и пинками всех в одну кучу собрал. А ведь это — 13 водителей, пять автослесарей, кладовщик, грузчик и два дворника — двадцать два мужика, и никто даже дернуться не посмел.

Дальше, по словам шофера, Буданов прочитал изумленным мужикам лекцию о том, кто на базе хозяин, и предприятие зажило по армейскому уставу. Раз в неделю он проводил строевой смотр водителей, автомашин и даже проверял пыль на шкафах и подоконниках. Если кто-то напортачил, Буданов злился. «Это на семь лет тянет», — была его любимая присказка.

Ежедневно в восемь утра к приходу Буданова все подчиненные должны были собраться на улице у входа. Бывший танкист входил и начинал распределять людей на работу. В этот момент должна была царить идеальная тишина. «Дмитрич взрывался, если слышал шепот, или если кто-то улыбался, когда он говорил», — рассказывают его подчиненные.

Буданов был скор на расправу. Зашел на склад, смотрит — шофер в одиночку машину грузит, а два маляра стоят — курят. Полковник им пинков надавал. После этого ни один водитель ни разу на базе к грузу не притрагивался.

Впрочем, водителям тоже доставалось. Как-то три товарища умыкнули восемь колес, но когда Буданов заявил, что если к утру колеса не будут лежать на том же месте, он будет разговаривать с каждым работникам по отдельности в своем кабинете. Все поняли: будет бить. Утром колеса лежали на месте.

Трубка и черные очки

В июне 2009 года Буданов устроился на работу в ГУП ЭВАЖД. Головной офис организации расположен на улице Бородинская, возле метро «Киевская».

Коллеги Буданова рассказывают, что в свой первый рабочий день полковник пришел в темных очках.

— Мы стали гадать, он это или не он, — вспоминает сотрудник ГУП Никита Соколов (фамилия по его просьбе изменена). — Я не выдержал, спросил. Он сразу в лице изменился: «Ну, я тот самый Буданов. Еще вопросы имеются?». Если честно, то душа в пятки у меня ушла. Думал, набросится. А он потом ко мне подошел. Попросил не обижаться, мол, достали его уже с этим вопросом.

По словам Соколова, Буданов работал в главке начальником отдела ПТО: следил за графиком выполнения ремонтов, движением техники и был по-военному дисциплинирован. Если не выезжал на объект, то ровно в восемь утра уже сидел в кабинете, уходил ровно в шесть. Ни с кем из сотрудников он близко так и не сошелся и о Чечне не вспоминал. О его приходе на работу коллеги узнавали по аромату табака — бывший танкист курил трубку.

Кстати, в мае 2011 года, за месяц до убийства Буданова, Дорогомиловская прокуратура обратилась в суд с требованием признать незаконными действия фирмы «Жилищник», которая в 2009 году была специально создана для сбора коммунальных платежей с домов ГУП ЭВАЖД. По данным прокуратуры, за два года общая сумма необоснованно начисленных гражданам платежей составила почти 1 млрд рублей. Но Соколов уверяет, что Буданов к этой схеме непричастен.

— В нашу структуру, конечно, без протекции не попадешь, но начальник отдела — это не тот уровень, на котором проворачиваются такие дела. А Буданов только устроился на работу и вообще в ЖКХ не рубил. Да и не такой он человек. Лишних денег у него не было, он даже несколько раз занимал у меня до получки по 2–3 тыс. рублей, — рассказывает Соколов. — А в январе 2010-го Буданов у нас уже не работал.

Буданов и его команда

В январе руководство нашло Буданову новый фронт работы. Ему поручили создать с нуля третий филиал, в ведение которого передали автобазу на улице Дорожная. Для дирекции выделили помещение на втором этаже в высотке на Кудринской площади. Но Буданов оборудовать себе кабинет в центре столицы не стал, а обустроился на базе.

Заглядываю в его кабинет. Спартанская обстановка, ничего лишнего. Рабочий стол с телефоном, факсом и ноутбуком, кресло, два шкафа, на стене — карта Москвы.

— Дмитрич был скромный мужик, — говорит Токарев.

Опальный военный, возглавив базу, пригласил на работу двух сослуживцев: Эдуарда Токарева и Романа Кучерова, а также бывшего сокамерника Андрея, с которым сидел в Ульяновской области. Здесь их называли командой Буданова. В их бытовке на журнальном столике стоит фото Юрия Буданова. Обычно хмурый и суровый полковник расслабленно сидит в кожаном начальственном кресле и чуть насмешливо улыбается. Токарев сфотографировал его незадолго до гибели.

Андрей, высокий и широкоплечий, познакомился с Будановым семь лет назад в колонии. Опальный танкист заведовал спортзалом, Андрей руководил бригадой плотников. Вот Буданов и обратился к нему с просьбой сделать ремонт.

— Целый месяц мы работали, — вспоминает Андрей. — А когда закончили, Дмитрич к хозяину (начальнику колонии) пошел, стал просить, чтобы нам премию по 1000 рублей на личный счет положили. Но хозяин его послал. И тогда Дмитрич на свои деньги купил всем по два блока «Винстона», по банке кофе, сгущенки, каталке колбасы и консервов. Разложил это в пакеты и раздал тем, кто спортзал ремонтировал.

По словам Андрея, у Буданова существовала договоренность с администрацией зоны: бывший танкист не суется в зоновские расклады, и его никто не трогает. Так он и жил. Сразу с утра уходил в спортзал и сидел там до отбоя.

— Единственное, что Дмитрич любил, — так это судить соревнования между отрядами по волейболу, баскетболу или мини-футболу. Тут он оживал. Свисток, все поехали. А тех, кто грязно играл, ругался, спорил, сразу брал за шиворот и из спортзала выкидывал. С этим у него строго было, — вспоминает Андрей. — Больше никакого участия он в лагерных делах не принимал, зону называл зоопарком. Когда освободился, помогал тем, с кем в колонии сошелся. Кому деньги высылал, кому посылку.

По словам Андрея, выпивал Буданов только по пятницам после работы или по праздникам, из которых самым любимым был День танкиста.

Последний день полковника

10 июня был одним из тех редких дней, когда Буданов воспользовался служебной машиной. Приехав в восемь утра на Пражскую и раздав поручения, поехал на служебной машине в офис на Кудринскую площадь. Там Буданов забрал отчеты и документы и в 10.30 уехал.

В 14.00 он должен был быть на совещании у директора ГУП ЭВАЖД. Перед этим решил оформить разрешение на вывоз за границу своей 11-летней дочки. В полдень все на той же машине он вместе с женой Светланой приехал в нотариальную контору, находящуюся на первом этаже дома № 38/16 на Комсомольском проспекте. Дальнейшая хронология событий благодаря записям видеокамер реконструируется поминутно. Киллер подошел к Буданову и три раза выстрелил ему в голову, дважды в корпус.

Бывший подчиненный Буданова, начальник отдела 3-го филиала, капитан железнодорожных войск в отставке Сергей Гусаков считает, что убийство было показательным.

— Юра ездил везде один. Ходил пешком от метро «Пражская» по малолюдной промзоне. Напасть там на него было проще. Но убийцы почему-то выбрали центр Москвы, где полно видеокамер, где много свидетелей, — рассказывает он. — И теперь я вспоминаю, как однажды спросил его за Чечню, за Кунгаеву. А Юра только грустно махнул рукой: «Это было дело не уголовное, а политическое. Нужен был показательный процесс и антигерой. И не моя вина, что на эту роль выбрали именно меня».

Оригинал материала: Известия