Пик олимпизма
30 Августа 2011

• Версия для печати

Стоимость курорта, который строит Владимир Потанин, после победы российской олимпийской заявки выросла в семь раз

23 августа олимпийскую стройку в Сочи проинспектировал лично президент России Дмитрий Медведев. Осмотрев с вертолета олимпийские объекты, он, судя по его словам, остался вполне доволен увиденным. По случайному совпадению ровно за неделю до президента в Сочи побывала спецкорреспондент ИД "Коммерсантъ" Ольга Алленова. Она поговорила с олимпийскими строителями и местными чиновниками, побывала в самой высокой и в самой горячей точке Олимпиады и своими глазами увидела то, что трудно разглядеть с вертолета: как слаженно могут работать электрошокер, машина скорой помощи и экскаватор.

"Надо потерпеть немного, зато потом все будет хорошо"

В Имеретинской долине, похожей на чашу, расположены Большая ледовая арена на 12 тыс. зрителей, Центральный стадион, где пройдет открытие и закрытие Игр, а также разборные Малая ледовая арена и Дворец керлинга, которые после Игр предположительно перенесут во Владикавказ и Ростов.

Попасть на эту огороженную высоким забором территорию, где днем и ночью идет стройка, можно только по спецпропуску, согласованному с несколькими структурами. Весь аккредитованный в спецструктурах грузовой транспорт, попадающий внутрь, проходит рентген. Меры безопасности, принимаемые на строительстве олимпийских объектов,— беспрецедентные.

Я спрашиваю у замдиректора по контролю за реализацией инвестиционных проектов "Олимпстроя" Александра Стуса, в чем причина такого контроля. Отвечает:

— А помните Кадырова-старшего? Вот чтобы этого не повторилось, нам и нужны такие меры.

Напомню: Ахмат Кадыров погиб во время праздничных мероприятий на стадионе "Динамо" в Грозном от взрыва бомбы, заложенной под трибуны во время строительных работ на стадионе. Александр Стус — бывший военный, он хорошо знает, какие тут риски.

"Конечно, есть недовольные — они всегда есть. Но когда-то надо было начинать строить в России нормальный европейский курорт!"

Строителям Олимпиады есть чего бояться. Местные силовики утверждают, что в регионе работает грузинская агентурная сеть и недавно якобы задержали несколько человек, связанных с ней. Активизировавшийся черкесский вопрос тоже не может не настораживать власти. Как говорят в местном ФСБ, каждый раз, когда проводятся тестовые соревнования (а они уже год как проводятся — в целях выработки схем взаимодействия силовых структур на период игр), в Сочи либо что-то взрывается, либо где-то обнаруживается взрывчатка. Правда, несколько задержанных за последний год подрывников оказались местными жителями и пошли на теракты, потому что, по словам одного бывшего сотрудника местного ФСБ, их "все достало".

Поднимаемся на второй уровень Большой ледовой арены. Отсюда хорошо видны все объекты, растущие ввысь. Прямо по курсу — новый порт, куда теперь напрямую идут грузы из Новороссийска. Вскоре после постройки случился пятибалльный шторм, и порт был частично разрушен. Местные жители злорадствовали, что строители не провели разведку, когда строили, и что тут такие шторма случаются часто, а строители отвечали, что все делали как положено, но просто порт тогда еще "не был полностью укреплен".

Вокруг этой гигантской стройки — маленькие домики нижнеимеретинцев. Спрашиваю, почему у жителей все время отключают свет из-за стройки. Стус отвечает: в долине с советских времен проблемы с электроэнергией, местные сети уже давно не справляются с нагрузкой, а сейчас благодаря Олимпиаде идет реконструкция всей энергосистемы. Строится новая электроподстанция, новые очистные сооружения.

— Но раньше у них на полдня не выключалось электричество,— говорю я.

— Ну это же стройка,— отвечает олимпстроевец.— Хотя я людей местных тоже понимаю. Мы-то защищены, у нас есть генераторы. У нас и днем, и ночью должно быть электричество. Особенно когда идет бетон. Надо потерпеть немного, зато потом все будет хорошо.

В какой-то момент за олимпийским забором вижу крыши поселка Некрасовское — именно туда переселяют жителей Нижнеимеретинской долины, попавших, как принято говорить в Сочи, под Олимпиаду. В июньском номере "Власти" я писала о том, что жители Некрасовского недовольны качеством построенных домов (см. материал "Вы против Олимпиады, вы против России!" в N 22 от 6 июня). Александр Стус эту статью читал.

— Люди просто не понимают технологию,— говорит он.— При строительстве Некрасовского использовали не такую опалубку, как здесь, на олимпийских объектах, а опалубку из пеноблоков — внутри армировалось и заливалось бетоном.

— Они говорят, что, когда сверлят стены, сверла проваливаются внутрь.

— Ну не знаю, может, в стык какой-то попадают. Поверьте, так, как мы работали с отселенцами, еще нигде не работали. В Некрасовском было 98 индивидуальных проектов — мы строили все, что хотели люди. Человек выбирал модель дома, мы строили, потом, как подходило к сдаче, он говорил: "Нет, не хочу такую лестницу, хочу другую", и мы переделывали!

— А подвалы домов, которые затапливает водой?

— Их не затапливает, они мокнут. Но тут "Олимпстрой" принял решение устранить эти недостатки и провести укрепительно-изоляционные работы за свой счет.

— А болото в центре Некрасовского?

— Какое болото? Я там не видел болота.

— Ну как же, прямо в центре.

— Это не болото, это, наверное, вы пруды-накопители имеете в виду... Мы оттуда даже грунт добывали. И еще у вас там в статье было написано про то, что у каждого дома свой газовый баллон. Это неправда. На весь поселок один газгольдер поставлен.

Газ — тема болезненная. Когда Некрасовское сдавали, то все были уверены, что туда подвели газопровод. А оказалось, что газ — балонный. И поэтому, как считают местные жители, он очень дорогой — за один зимний месяц выходит 12 тыс. руб. Впрочем, раз "Олимпстрой" утверждает, что между газовыми баллонами и газгольдером большая разница,— значит, местные жители просто не разбираются в ценах на газ.

Идем дальше по стройке. В офисе строительной компании у сверкающего стеклянными панелями Дворца фигурного катания вижу макет будущей Олимпиады. Кладбище староверов, расположенное в самом центре, на макете огорожено высоченным белым забором. За это кладбище шла настоящая война — сначала местным сказали, что кладбище будут сносить, и поэтому, когда приезжало руководство МОК, жители Нижнеимеретинской бухты (или, как они называют себя, бухтяне) выходили сюда с транспарантами. Один раз сюда вызвали ОМОН, участников акции протеста побили и закинули в автобусы, и с тех пор они не устраивают протесты у кладбища. Правда, и кладбище никто не тронул.

Все это временные проблемы, которые забудутся, уверены в "Олимпстрое": "Конечно, есть недовольные — они всегда есть. Но когда-то надо было начинать строить в России нормальный европейский курорт!"

"Тут дело не в том, окупится или не окупится, тут речь о престиже страны"

В чаше ледовой арены к 2014 году построят свою железнодорожную станцию. Сюда будут приезжать гости и участники Олимпиады. А любители высоты прямо отсюда смогут отправляться на электричке в Красную Поляну — там строится еще семь олимпийских объектов.

Вокруг этой чаши, в зоне олимпийского гостеприимства, будут жить те, кому повезло и кто не попал под снос. У их домов будут красные крыши и лимонные стены. И заборы зеленого цвета. Эти крыши, стены и заборы они должны преобразить за свой счет. Точнее, государство дает им на эти цели беспроцентные кредиты. Но отдавать кредиты будет, конечно, не государство.

"Кому-то не нравится, что отсюда ушла тишина и первозданность. Но зато появилась работа"

В Красную Поляну идет узкая серпантинная дорога. Но в скалах уже рубят тоннели, их будет прорублено всего семнадцать.

В Красной Поляне сегодня две достопримечательности. Одна из них — курортная база "Газпрома". Гостиницы, паркинг, торговый центр, горнолыжные спуски, канатная дорога, чистый воздух, в котором не раздается ни одной жалобы на дороговизну газа. В общем, красота.

Буквально в нескольких километрах от нее — горнолыжный курорт "Роза Хутор", который строит олигарх Владимир Потанин и который можно смело назвать стройкой века. Когда-то здесь был хутор и жил на нем эстонец по фамилии Роза, переселившийся сюда еще во времена Кавказской войны,— теперь его имя можно считать увековеченным.

На высоте 560 м построена нижняя посадочная станция, отсюда вверх уходят подъемники. Поднимаясь в закрытой стеклянной кабине на высоту 1100 м, где будет расположена Олимпийская деревня на две с половиной тысячи мест, можно увидеть новую серпантинную дорогу, ведущую вверх,— это для техники, поднимающей в гору стройматериалы. Пересадка — и подъем на высоту 1360 м. Снова пересадка — и уже на самый верх, на 2300, где под самыми облаками, среди альпийских лугов, идет строительство роскошного ресторана. Отсюда будут стартовать самые отчаянные лыжники. Это, можно сказать, верхняя точка Олимпиады-2014. Склон здесь крутой, техника сюда подняться уже не может, и ее доставляют вертолетами.

Спрашиваю исполнительного директора филиала ООО "Роза Хутор" Александра Белокобыльского, как местные жители реагируют на стройку.

— Я сам родился и вырос в Красной Поляне,— говорит строитель.— Кому-то не нравится, что отсюда ушла тишина и первозданность. Но зато появилась работа у людей. Почти все местные жители теперь устроены.

Он рассказывает, что проект этого горнолыжного курорта родился давно, еще до того, как российская олимпийская заявка выиграла в Гватемале. Тогда компания планировала вложить в курорт 200 млн руб. Но когда Россия выиграла право на Олимпиаду, стоимость объекта выросла до 1 млрд 375 млн руб.

— А это окупится? — спрашиваю я.

— Тут дело не в том, окупится или не окупится,— отвечает Белокобыльский.— Тут речь идет о большем. О престиже страны, наверное.

Слова строителя приятно гармонируют с высотой местности над уровнем моря. Едва ли можно было придумать более логичное завершение осмотра олимпийской стройки. С чувством причастности к важному государственному делу я отправляюсь в обратный путь, вниз.

"Это они для Путина делают"

По дороге из Красной Поляны в город — многокилометровая пробка, образовавшаяся из-за того, что в Сочи ждали президента Медведева. (На следующий день ждали уже Владимира Путина, и здесь снова перекрывали дорогу.) Местные водители говорят: перекрывают за пару часов до проезда персоны. Иногда, когда "випы" просто где-то в районе Большого Сочи, ГИБДД устраивает "зачистку": на Мацестинском мосту, перед въездом в город, выставляется передвижной пост, который пропускает одну машину из четырех, а остальные отправляет в объезд. Помню, однажды и я так попала — водитель, зло ругаясь, объяснил: "Это они для Путина делают. Путин же сказал, что пробок в Сочи нет. А что на объездной все стоят, кого это волнует?"

Проехать можно, только показав сотрудникам ГИБДД какую-то корочку. Все, у кого корочки есть, так и делают. В этот раз, чувствуя, что опаздываю на встречу с олимпийским экологом, сделала так и я. Журналистского удостоверения оказалось достаточно — меня пропустили. Но, прорвавшись вперед и оставив за собой многокилометровую пробку, я испытала не облегчение, а стыд.

Оригинал материала: КоммерсантЪ. Власть