Сжигать или пусть воняет?
20 Октября 2011

• Версия для печати

Австрийский архитектор Хундертвассер, чей дом украшает Вену, построил мусоросжигательный завод невиданной красоты в Осаке.

Копья вокруг мусоросжигательных заводов ломают давно. Одни за, другие против. Одни стращают выбросами, другие строят. 2500 заводов по миру плюс 140 в текущих планах строительства только в Европе. Заводы работают в Париже, Антверпене, Копенгагене, Монако. Тоже, наверное, не самые глупые люди принимали решения. В России всего 5 заводов, но и они будоражат умы. «Зелёные» выходят на улицу, пугают картинками с малиновым дымом из трубы, надевают противогазы. Люди верят, подписывают письма протеста. И это неудивительно в условиях, когда никакой системной просветительской работы не проводится. В результате заводы не строятся, а мусор по-прежнему вываливается на помойки, что наносит куда больший вред окружающей среде.

Разговор этот давний и утомительный. Сегодня давайте сделаем шаг в сторону. В сторону дизайна и красоты.

Может ли утилитарное предприятие быть красивым? А предприятие по утилизации отходов? Всю свою жизнь австрийский архитектор Хундертвассер ломал стереотипы. И оставил после себя не только удивительные дома, но и жизнерадостные, совершенно нестандартные промышленные предприятия. Как этот мусоросжигательный завод Maishima в Осаке.

Издали, на фоне серых параллелепипедов предприятий промзоны, примитивного ограждения моста, завод кажется пришельцем, парком развлечений, случайно попавшим в Зону Функциональности.

Напротив, через дорогу — ещё один завод. На нём сжигают осадок сточных вод. Игрушка огромного ребёнка, забытая в промзоне.

Никогда не задумывались над тем, куда деваются стоки канализации? Они попадают на очистные сооружения, откуда очищенная вода возвращается в промышленное использование. Остаётся ил, или «осадок сточных вод». У нас этот осадок захоранивают в огромных по площадям картах, что дёшево, но… В атмосферу выделяются газы, образующиеся при гниении, да и сам «продукт» содержит букет опасных веществ, включая тяжёлые металлы.

В промышленно развитых странах давно перешли на сжигание илового осадка. Выделяемая в процессе энергия используется для выдачи тепла и электричества в городские сети. Мощная многоступенчатая система газоочистки подавляет вредные выбросы. Обратите внимание на отсутствие дыма над синей трубой с декоративной золочёной маковкой. А завод работает на полную мощность! Выбросы, конечно, есть — но в основном это углекислый газ и водяной пар. В плане выбросов сжигание в сотни раз «чище», чем захоронение осадка на полигоне, как ни удивительно это звучит.

А на заглавном снимке — завод по сжиганию бытовых отходов, обыкновенного мусора, тоже функционирующий на полную мощность. И те же преимущества перед захоронением на полигоне. Таких заводов по миру — 2500! И строятся новые. Некоторые оформлены с применением симпатичных архитектурных решений. И есть единичные экземпляры, коих можно отнести к шедеврам промышленной архитектуры.

Два завода образуют единый комплекс, выполняющий также и социальные функции. Здесь находится центр реабилитации инвалидов.

И отель для родственников инвалидов и просто командированных лиц. В ресторане кормят очень неплохо. Но только на японский манер.

Вид из окна ресторана на мосты Осаки. Справа, за деревом, видно колесо обозрения — циклопических размеров сооружение. Виды Осаки с высоты инженерного гения — в другой раз.

А пока — мусоросжигательный завод. Фотографий этого сооружения в Сети довольно много. Но все они сделаны только снаружи. А внутри не менее интересно, уверяю вас!

Табличка у входа свидетельствует о том, что завод был запущен в 2000 году. Его строили к Олимпиаде 2008 года, как и многие другие объекты в городе. Но победила заявка Пекина. Ну это так, к слову. И ещё — между прочим — завод запустили за 8 лет до планируемых Игр. Нет ассоциаций?

Хундертвассер не дожил с полгода до запуска предприятия. Тем не менее, все замыслы гениального художника были воплощены.

Колонна навеса у входа. Керамическая глазурованная плитка — главный элемент декора здания. Водосточную трубу легко можно было бы спрятать, но мастер, видимо, посчитал необходимым подчеркнуть связь с природой.

Идём внутрь!

Хундертвассер нещадно боролся с ровными поверхностями везде, где только было возможно. В его домах нет просто коридоров — стены извиваются, как в пещере.

Труба мусоросжигательного завода. Подобно дереву, растёт она из земли.

Возле небольшого конференц-зала расположилась небольшая экспозиция. Макет завода, Первые наброски мастера, фотографии строительства.

А это макет мусоросжигательного завода в Вене, район Шпиттелау. В Википедии это предприятие неправильно названо котельной. На предприятии тоже сжигают бытовой мусор, за счёт чего получают тепло и электричество для города. Завод работает практически в центре Вены, а на его трубе находится кафе с прекрасным обзором.

Макет завода в Осаке в разрезе. Тем, кому неинтересна технология, советую пропустить следующий абзац.

Слева синий мусоровоз заезжает в разгрузочное отделение. Открываются ворота, и машина вываливает мусор в бункер. Два грейферных крана оранжевого цвета производят загрузку мусора в воронки печей. На заводе две идентичные линии сжигания, установленные параллельно друг другу. Видна всего одна, разумеется. Из воронки, отмеченной тёмно-красным цветом, мусор через систему шлюзов попадает в печь, на решётку. Решётка — узловой элемент всей системы, но на таковую совсем не похожа. Скорее, это гигантская лестница метров 30 в длину, 20 в ширину и 10 в высоту. Ступени движутся друг относительно друга, обеспечивая переталкивание мусора для полного и равномерного сжигания. Снизу сквозь тончайшие щели подаётся воздух для горения. Спроектировать и изготовить такой механизм, работающий в экстремальных температурных условиях, способны единичные фирмы в мире. На макете решётка, расположенная наклонно, покрашена красным. Над ней — большая прямоугольная камера сжигания печи, выкрашенная в оттенки серого. Там газы выдерживаются 2 сек при температуре 850 градусов для разложения диоксинов, которыми нас так любят пугать «зелёные». Сквозь многочисленные патрубки теплообменника газы поступают в дымоход коричневого цвета. Разогретый в теплообменнике (котле) пар по серебристой трубе направляется в зелёный кубик турбины, которая вращает генератор в синем блоке. Электроэнергия тратится на собственные нужды завода и поступает в сеть. А дымовые газы из коричневого дымохода поступают в многоступенчатую систему газоочистки. Оливкового цвета цилиндр — это скруббер, куда впрыскивается известковое молоко и активированный уголь для подавления вредных соединений. Правее него три зелёных «перевёрнутых домика» — рукавный фильтр, где в лабиринте матерчатых рукавов осаждается пыль и мельчайшие примеси. Потому над трубой и чисто.

Но хватит картинок и эскизов! Перейдём к репортажной фотографии. Без прикрас и фотошопа.

Приёмное отделение. Мусоровозы подъезжают к автоматическим дверям и вываливают мусор в бункер. Для предотвращения распространения запаха в отделении поддерживается слегка пониженное давление. Воздух из вентиляционной системы поступает в печь на сжигание.

Это приёмный бункер отходов. В день завод сжигает 900 тонн бытового мусора, т.е. около 300.000 тонн в год. Бункер должен обеспечить запас для работы завода на 3 дня. Таким образом, в нём может поместиться до 2700 тонн бытовых отходов. Это почти 50 вагонов мусора. Сейчас мусор глубоко внизу, завод работает практически «с колёс».

Два грейферных крана обеспечивают загрузку мусора в приёмные воронки печей.

Оператор крана сидит в изолированном помещении над бункером. Управляя краном, он обеспечивает равномерную выборку из бункера и перемешивание мусора. После выбора точки захвата вручную он нажимает на кнопку, и автоматика управления крана производит загрузку мусора в воронку самостоятельно. Мусор надо перемешивать краном для поддержания равномерной влажности и предотвращения самовозгорания в бункере. Теоретически такая возможность существует, потому в бункере установлена система диагностики и автоматического пожаротушения.

В помещения завода, где расположены печь, бойлер и газоочистка, не пустили — прокол организаторов. Мимо хитросплетения труб и агрегатов мы попали сразу к панорамному окну над генераторным отделением.

Здесь, под зелёным кожухом, находится турбина. Пар подаётся справа по серебристой трубе. Турбина приводит в действие генератор в синем блоке. Вырабатываемой энергии, повторюсь, хватает на нужды завода и выдачу электричества в сети.

Демонстрационные табло и механизмы для детей. Показания выработки энергии, впрочем, реальные — свыше 9 Мегаватт. Внутренне потребление такого завода — порядка 3 Мегаватт. Таким образом, 6 МВт сейчас выдаётся в сеть. По средним нормам потребления, этого достаточно для отопления 175 тысяч квадратных метров жилых квартир.

Но более интересны, на мой взгляд, фотографии турбины в процессе монтажа. Сотни лопаток принимают пар под давлением 40 атмосфер и температурой около 250 градусов.

Главный пульт управления призван «разгрузить» операторов. Голубое «небо» с облачками над головой, био-дизайн стендов. Технологические схемы с информацией от автоматизированной системы управления завода выведены на экраны компьютеров. Слабовато. Сейчас принято делать «видеокубы» на стендах управления, с отображением схем на больших экранах. Но и дисплеи компьютеров выполняют справляются с работой. На них данные о температурах, подаче воздуха, уровне выбросов. Параметры горения изменяются автоматически в зависимости от показаний датчиков на трубе завода.

На счетверённом экране в центре стенда — видео с загрузочных воронок и из печи.

На выходе — стенд с фотографиями мусоросжигательных заводов Осаки. В городе с 8 миллионами населения — 9 мусоросжигательных заводов. И никто не бастует, не выходит на демонстрации. И воздух в Осаке порядка на два чище, чем в Москве. Кстати, все фотографии — действующих предприятий. Где малиновый дым из трубы, который рисовали наши деревенские «зелёные» на демонстрациях вдоль Тверской? Где народ в противогазах?

Противогазы впору надевать в Москве. Потому что 95% выбросов в нашей столице вызваны автотранспортом. Убитыми, грязными развалюхами, чадящими «Камазами». А отнюдь не работающими заводами. Но бороться с расхлябанным автотранспортом хлопотно и политически бесперспективно. Громкого имени себе на этом не сделаешь.

А в Осаке, да и по всей Японии, не занимаются демагогией. Там строят заводы. В том числе архитектурно изящные, как на нижнем снимке.

Ну да ладно, выходим. Вид из окна на въездную группу завода. Радиационный контроль (радиоактивные отходы требуют совершенно иных процедур утилизации), весовая, диспетчерская. Зелёные полосы на асфальте — тензометрические весы. Машина взвешивается на въезде и на выезде, разница — принятый мусор.

Документы проверены, мусоровоз въезжает на территорию.

Любезные хозяева. Улыбчивые, вежливые, но ни на грам не превышающие установленные количества выдачи информации. Впрочем, похоже, и не знали больше того, что говорили. Пытались отвечать, советовались между собой, но без особого результата. Наверное, всё-таки не того уровня были специалисты. Для школьников. Ну, как говорится, и на том спасибо. Завод показали, в целом всё ясно.

Главное в этом заводе, конечно, не технология. Главное — радость жизни, которую дарит солнечная архитектура великого австрийца.

И уверяю вас, к стоимости завода эти архитектурные излишества — прибавка малая. Жаль, что так мало индустриальных объектов строятся с привлечением выдающихся архитекторов.

На таких заводах и работать легче, и города наши они способны украсить, подобно жемчужинам.

Оригинал материала: Igergel.livejournal.com