Поруганная часть России
3 Мая 2012

• Версия для печати

Владистав Иноземцев

У власти появилась новая игрушка — корпорация по развитию Сибири и Дальнего Востока. Конечно, государственная. Разумеется, частично выведенная из-под федеральных законов. Само собой, требующая бюджетных денег. Возглавляемая одним из виднейших единороcсов. Правительство показывает: оно озаботилось развитием территории, которой, как говаривал Ломоносов, «богатство России прирастать будет».

Неужели не прирастает? Разве находящиеся за Уралом просторы не дают стране 76% добываемой нефти и 78% угля, 87% газа, почти 100% алмазов и основной объем цветных и черных металлов? Если предположить, что эти товары пропорционально распределяются между внутренним и внешним рынками, окажется, что «большая Сибирь» (в которую я включил бы Тюменскую область, Сибирский и Дальневосточный федеральные округа) прямо обеспечивает России не менее 62% ее экспортных доходов, или более $300 млрд. за один лишь 2011 год.

Ну а сколько собирается инвестировать в регион новая госкорпорация? $10 млрд. в год? $20 млрд.? $25 млрд.? Эти цифры не стоят и десятой доли того, что федеральный центр год за годом забирает у сибиряков.

Будучи частью России, Сибирь остается ресурсной колонией. Территория за Уралом — 71% площади страны, но живет тут 20% россиян. Плотность населения (2,24 чел./кв. км) невысока, климат тяжел, расстояния огромны. Но это проблема не сибиряков, а власти. В Канаде, где плотность населения сопоставима (3,4 чел./кв. км), плотность железнодорожной сети выше в 4, автодорожной — в 7 раз, а количество аэропортов — в 19 раз. В Австралии эти показатели превышают сибирские в 3, 10 и 14 раз. В обеих странах подушевой ВВП составляет $40 тыс. против 241 тыс. рублей ($8,2 тыс.) за Уралом. И для успеха не нужна независимость от метрополии: находящаяся в составе США Аляска с плотностью населения в 0,49 чел./кв. км (!) имеет среднедушевой доход в $64,4 тыс. — выше, чем Калифорния или Нью-Йорк. Следует «всего лишь» воспринимать такие территории как развивающиеся не для абстрактных «нужд страны»; необходимы разумная налоговая система, инфраструктурная политика и инвестиционный климат.

Ничего этого в Сибири нет. За последние 20 лет ее население сократилось на 2,2 млн. человек, или почти на 7%. Но этому не следует удивляться, так как объемы инвестиций упали за тот же период в 2,4 раза, а масштабы жилищного строительства — почти на 45%. Деньги идут сейчас в энергетику и металлургию, один-два инфраструктурных проекта и гигантскую стройку на острове Русский. При этом основные игроки — «Газпром», «Роснефть», РЖД, «Базовый элемент», «Норильский никель» и другие — платят налоги в Москве. В «большой Сибири» в качестве налогового резидента зарегистрирован один российский миллиардер — Михаил Прохоров, в Большой Москве —75. Не стоит удивляться, что доходы бюджета Москвы в 2012 г. (11,5 млн. жителей) запланированы в сумме 1,46 трлн. руб., бюджета Новосибирска (1,5 млн. жителей) — 31 млрд., а Омска (1,15 млн. жителей) — 10,6 млрд.

Говорят, что Россия должна слезть с сырьевой иглы. Но конъюнктура не оставляет надежд на резкое падение сырьевых цен, а ментальность нашей бюрократии — на отказ от взимания сырьевой ренты. Изменить Россию может только политическое пробуждение Сибири. Ей пора заявить права на богатства, которые добывают ее жители, — ведь гигантские прибыли федеральных компаний возникают и оседают в Москве прежде всего из-за особенностей ценообразования.

Газ, добываемый в ХМАО, имеет себестоимость менее $18 за 1 тыс. куб. м, но продается в России по $95, а в Европу — по $390 за 1 тыс. куб. м. Разница уходит в «Газпром», который ставит его на баланс чуть выше себестоимости. То же самое с нефтью: издержки добычи у «Юганскнефтегаза» — $14 за баррель, экспортная цена «Роснефти» — около $100 за баррель (экспортные пошлины и налоги идут в федеральный и московский бюджеты). А «Норильский никель» вообще получает свой основной, титульный продукт даром — производственные затраты окупаются продажей одних только металлов платиновой группы. Выход прост: надо обязать этих монстров покупать у добывающих «дочек» сырье хотя бы за 50% средней цены продажи этих товаров головными компаниями конечному потребителю на протяжении предшествующего квартала. Прибыль холдингов не упадет — но произойдет перераспределение налогов в пользу сибирских областей. Федеральные компании должны регистрироваться в регионах, где они имеют основные производящие или добывающие мощности. Только эти два нововведения увеличат объем налогов, поступающих в бюджетную систему Сибири и Дальнего Востока, более чем втрое. А Центральная Россия пусть задумается о том, что она «производит» и за счет чего «процветает». Только допустив обогащение Сибири, Россия может начать нормально развиваться. Не может валовой региональный продукт Москвы и области (по данным на 2010 г.) на 8% (!) превышать ВРП всей территории к востоку от Урала!

Понятное дело — такое заявление будет воспринято как обоснование лозунга «Хватит кормить Москву!». Но я не вижу тут угрозы сепаратизма. Во-первых, в истории России и СССР не было случаев отделения от центра территорий, населенных преимущественно русскими — а их доля составляет 84% населения «континента Сибирь». Поэтому Зауралье не станет аналогом Финляндии, Украины или Чечни. Во-вторых, сепаратизм свойственен бедным регионам, надеющимся, что с ростом самостоятельности они станут богаче. Поэтому чем успешнее станет Сибирь сегодня, тем меньше будет у нее поводов недовольно смотреть в сторону Москвы завтра. В-третьих, Сибирь и ее части не имеют перспектив как политические субъекты. Уже сейчас она превращается в сырьевой придаток Китая, а став «самостийной», почти наверняка окажется его протекторатом. Но жители Новосибирска, Омска, Красноярска или Иркутска не жаждут обратиться в подданных Поднебесной.

Это не значит, что центру не нужно искать способов «скрепления» России — и таковых много. Сейчас органы внутренних дел, прокуратура и суды финансируются лишь из федерального бюджета. Но для единого уровня жизни куда важнее здравоохранение и образование, которые почему-то финансируются из центра лишь на 26 и 25%. Не правильнее ли сделать вузы, школы и больницы федеральными учреждениями и установить единый стандарт расходов на одного пациента и учащегося? Страну не удержать как единое целое, забирая деньги с окраин и присылая их обратно в виде оплаты более чем сомнительных «трудов» полицейских и прокуроров.

Сибири нужно выбрать качественно новую стратегию развития.

Во-первых, Сибирь может продолжить движение по преимущественно сырьевому пути, но более эффективно. Открывать новые месторождения — но не нещадно их вырабатывать, а консервировать для будущих поколений всех россиян. Внедрять европейские стандарты, минимизируя загрязнение окружающей среды. Создать инвестиционный фонд, помогающий решать социальные проблемы (так, размер Alaska Permanent Fund сегодня составляет $39 млрд., что на треть превышает среднюю величину Резервного фонда России на протяжении 2011 г.).

Во-вторых, обретая контроль над своими ресурсами, Сибирь сможет создать особо привлекательные условия для инвесторов. Обеспечив возможность по низким ценам приобретать местное сырье для глубокой переработки на территории региона, можно завлечь сюда как российских, так и иностранных предпринимателей — причем отдавая предпочтение компаниям из стран, где создаются высокие технологии (США, ЕС, Япония и Южная Корея), перед китайскими, которые их в основном «осваивают». При таком сценарии Сибирь могла бы стать центром высокотехнологичной промышленности и фактором усиления геополитических позиций России.

В-третьих, можно сделать ставку на превращение Дальнего Востока в территорию инноваций, осуществляемых учеными из России, Японии, Кореи, Китая и стран Тихоокеанского бассейна. «Точки роста» могут возникнуть вокруг альтернативной энергетики, «органического» сельского хозяйства и туристических кластеров. Пришло время объявить всю зону Байкала, значительные территории Алтая, Тывы и Якутии особо охраняемыми природными памятниками и запретить на них любую хозяйственную деятельность. Сибирь может стать имеющим мировое значение центром «зеленой» экономики и одним из самых привлекательных для туристов регионов, что в XXI веке открывает большие возможности.

Сложно сказать, какой из этих сценариев предпочтительнее, но два ныне проповедуемых российскими властями — продолжение сырьевой эксплуатации и превращение региона в территорию, по которой якобы может осуществляться транзит между Европой и Азией — совершенно несостоятельны. Сырьевые регионы, в которых отсутствует либо высокотехнологичная промышленность, либо туризм, либо инновационные бизнесы, не имеют перспектив в новом столетии. Транзитные пути, бесповоротно ставшие морскими, не обеспечивают благосостояние ни одной страны, за исключением городов-государств.

Сибирь — несчастное дитя российской цивилизации. Долгое время сибиряки ковали успехи России, пренебрегая собственными проблемами. Но Сибирь дальше не может обеспечивать успешность России, не став успешной сама.