Как Олимпиады губят города
14 Января 2013

• Версия для печати

Накануне XXX Олимпийских игр в Лондоне Григорий Ревзин вспоминает заброшенную телебашню в Барселоне, запертые пустые ящики в Турине и прочие печальные пейзажи бывших городов-олимпийцев.

Из 26 объектов, построенных к Олимпиаде 2004 в Афинах, в настоящее время используются только четыре, остальные находятся в плачевном состоянии, и город не способен их содержать. В Турине олимпийские объекты 2006 года, в том числе знаменитый «Паласпорт Олимпико», построенный по проекту Араты Исодзаки, сегодня представляют собой запертые пустые ящики, обнесенные железными заборами, там даже не удалось продать апартаменты в Олимпийской деревне, изначально проектировавшиеся в расчете на то, что после Олимпиады это будет коммерческое жилье. То же в Ванкувере (там многие объекты просто демонтированы), в Сиднее, - вспоминает накануне XXX Олимпийских игр в Лондоне Григорий Ревзин в глянцевом издании GQ.

Олимпийскую деревню в пригороде Ванкувера постигла участь многих обычных деревень России — ее, насколько смогли, демонтировали, отчаявшись использовать как коммерческое жилье.

Глядя на Олимпийский парк Лондона, трудно поверить, как мы будем восхищаться Олимпийскими играми. Генеральный план парка делала фирма HOK Sports (те же, которые делали нам генплан Олимпийского парка Сочи и концепцию основных олимпийских объектов — люди, фактически аффилированные с МОК), и замысел этого парка такой же, как у нас: большое поле, на котором стоят отдельные спортивные объекты, связанные между собой дорогами для перевозки больших масс людей. Не улицами, а именно дорогами, и в Google Maps этот парк сейчас напоминает завод с цехами — цех для производства водного спорта, цех для производства легкой атлетики, футбольный цех.

Главный стадион Олимпиады — это совсем простое сооружение (его делало бюро Populos, бывшее подразделение HOK), по сравнению со стадионом в Пекине («Орлиное гнездо», которое проектировали притцкеровские лауреаты Жак Херцог и Пьер де Мерон) прямо совсем без изысков. Центр водных видов спорта проектировала великая Заха Хадид, тут все ждали фантастической скульптуры, но не дождались — это большой ящик, в который вставлен один эффектный язык изгибающейся кровли, несколько напоминающий прокладки с крылышками из телерекламы. Олимпийская деревня — вовсе спальный район под 20 этажей, вроде Бутово. Сундук гандбола, сундук медиацентра, складной сундук в гармошечку для волейбола. Все в целом скорее уныло.

И тем не менее мы будем этим восхищаться. Мы будем говорить о невероятном совершенстве технологий, и о том, что все построенное сделано с учетом экологических стандартов, и о том, что Олимпиада послужит толчком к развитию всего Восточного Лондона. И мы будем в это верить, потому что картинка в телевизоре, показывающая эти стадионы и коробки, будет и впрямь восхитительна. Но между этой картинкой и реальностью есть зазор.

Каждый, кому хоть раз приходилось искать в городе олимпийские объекты, испытывал разочарование. Для меня оно началось с поисков замечательной телебашни, построенной Сантьяго Калатравой в Барселоне для Олимпиады в 1992 году, - делится своими впечатленями автор GQ. - Эту башню видно из города, она высоко на холме, и у нее такая изысканная, совершенно скульптурная форма, что ее хочется разглядеть поближе. И трудно передать удивление, когда обнаруживаешь, что идти к ней надо через заросший овраг, пока не упрешься в ржавый забор из сетки-рабицы, и до забора лопухи с кустами, и после, место нехоженое и никому не нужное. Сначала думаешь, что так не может быть. Потом обнаруживаешь, что это судьба любого олимпийского объекта в любом городе.

Афины предприняли отчаянную попытку превратить Олимпийскую деревню в «социальное» жилье — для нищих и бездомных.

Каждый раз перед каждой Олимпиадой идут бесконечные разговоры о том, как важны инвестиции в городские объекты для городского хозяйства и какой это импульс для развития региона. И каждый раз оказывается, что это туфта, просто за четыре года все уже забыли, что было построено в прошлый раз, и неохота вспоминать.

Из 26 объектов, построенных к Олимпиаде 2004 в Афинах, в настоящее время используются только четыре, остальные находятся в плачевном состоянии, и город не способен их содержать. В Турине олимпийские объекты 2006 года, в том числе знаменитый «Паласпорт Олимпико», построенный по проекту Араты Исодзаки, сегодня представляют собой запертые пустые ящики, обнесенные железными заборами, там даже не удалось продать апартаменты в Олимпийской деревне, изначально проектировавшиеся в расчете на то, что после Олимпиады это будет коммерческое жилье.

То же в Ванкувере (там многие объекты просто демонтированы), в Сиднее, причем везде содержание олимпийских объектов ложится на городской бюджет (поскольку Олимпиаду официально принимает не государство, а город), и город не то что не в состоянии как-то на них заработать, а не в состоянии от них избавиться. Отопление, уборка, ремонт и т. д. стоят безумных денег, и они тратятся просто, без всякой надежды как-то использовать это в будущем. Олимпийское движение оставляет по себе руины стадионов и медиацентров, и то же будет и в Лондоне, и в Сочи, - полагает Григорий Ревзин. - Исключение составляет пока лишь Пекин, который возит туристов посмотреть на то, где была Олимпиада, и уже провез через олимпийские объекты 170 млн человек. Но на 97 % это внутренние туристы, которых возят туда автобусами из китайской глубинки — возможности такой военно-патриотической организации туризма есть, по счастью, не в каждой стране.

Отчасти это выглядит как загадка — непонятно, почему такие прекрасные объекты не удается использовать в дальнейшем. Кажется, что здесь действует какая-то злая воля проектировщиков. Ну почему надо все поставить в одном месте на пустыре, так, чтобы между стадионами были километровые расстояния, почему нужно создавать среду, которую в дальнейшем не в состоянии обжить никакие жители? Сейчас вовсю обсуждается, как преобразится Лондон в связи с Олимпиадой 2012, так вот он никак не преобразится, потому что раньше на месте Олимпийского парка была фактически изолированная промзона, а после опять будет она же, только называться это будет парком Королевы Елизаветы II. Но зачем так странно все проектировать?

Ответ довольно нетривиален. Не все отдают себе отчет в том, что такое олимпийский стадион, или плавательный бассейн, или зал для легкой атлетики. Люди думают, что это место, где одни играют в футбол, или плавают, или бросают молот, а другие на это смотрят. И нужно все построить так, чтобы спортсменам было удобно играть в футбол, а ста тысячам зрителей было удобно приезжать, рассаживаться, смотреть, болеть, пить пиво, лущить фисташки, а потом разъезжаться по пабам или прямо на месте бить друг другу морды. Это глубокое заблуждение.

Современный стадион — это совсем другое. Это съемочный павильон для изготовления фильма про то, как 22 артиста играют в футбол, а стотысячная массовка приезжает, пьет пиво и бьет друг другу морды. И все задачи построения павильона подчинены именно съемкам.

Именно поэтому олимпийские объекты так хороши в телевизоре и так абсурдны в натуре. Киностудии похожи на завод потому, что в сущности и являются заводами по производству видеоконтента. Первый павильон, второй павильон, между ними пустырь. Пустырь может выглядеть как угодно — разницы никакой, он не попадает в кадр. И павильоны в натуре не таковы, как на экране.

Если вы были когда-нибудь на записи телепрограммы, вас не могла не поразить разница между картинкой и реальностью. Между унылым ангаром с грязными стенами, из которых торчат умершие черви кабелей, гримуборными с их духом дешевой провинциальной парикмахерской, заспанной массовкой, усталым клоунским видом ваших знакомых-ведущих и глубоко неуместными отвратительным собственным видом и тем, как все это превращается на экране в праздник. Конечно, Олимпиада сложней на порядок — массовки в десять тысяч раз больше, и она не только не оплачивается, но даже, наоборот, сама платит (и из-за этого думает, что у нее есть какие-то права). Актеры не загримированы, на лицах блики от пота, и вообще с начала съемок неизвестно, кто победит, и поэтому непонятно, кого как снимать. Но суть процесса в его материальном воплощении та же самая. Архитектура Олимпиады — это не реальность, а павильон для съемок реальности.

Попытки городов по окончании Олимпиады каким-то образом обжить олимпийские объекты — это примерно как попытки молодой пары наконец зажить долгой и счастливой жизнью в интерьерах квартиры шоу «За стеклом». По логике вещей Олимпиады должны были бы давно перестать ездить из страны в страну. Нужно было бы построить одну кинофабрику для летних Игр, скажем, в Греции, и для зимних, скажем, в Альпах, и перестать городить бессмысленные сооружения по всему миру. Если странам так хочется принимать Олимпиады, пусть соревнуются не за право физического проведения, а за право создания кино — мой продюсер, мои режиссеры, мои операторы, мои художники по интерьерам и по костюмам. Пока, однако, так не получается.

Пока Олимпийские игры — это особый вид сериала, который выпускается порциями по сто серий раз в два года, и для этого сериала каждый раз создаются новые декорации, причем города и страны служат фактуркой для подсъемки — путь к стадиону с городом, где танцуют сиртаки, где скачут кенгуру, где практикуют китайские церемонии, где живут простые американцы и русские с их сложной душой.

Есть некоторая таинственность в том, почему это все удается делать. Экономика Олимпийских игр выглядит абсурдно. Когда Лондон был избран столицей Олимпиады в 2005 году, оценка стоимости Олимпиады составляла $4,7 млрд, сегодня она возросла до $18 млрд. Греки потратили на свою Олимпиаду $10 млрд, китайцы $50 млрд, и на этом фоне оценка нашей Олимпиады в Сочи в $6 млрд (цифру в 185 млрд рублей в 2010 году назвал Дмитрий Козак) выглядит заниженной в три-четыре раза даже без поправочного коэффициента на русское воровство. А права на телетрансляцию, которые являются главным источником возврата средств, устойчиво в течение последних 10 лет продаются по цене вокруг $1 млрд.

Объясняя эту экономику, представители МОК говорят о других статьях дохода — от продажи билетов, от туристов, от продажи сувенирной продукции, но это нечестно. Вы же понимаете, что даже если на финальный матч по футболу придет 100 тысяч человек и все они купят билеты по $1000, то это всего $100 млн, - поясняет в GQ Григорий Ревзин. - А это самое главное соревнование, и в реальности большинство билетов дешевле и народу меньше.

А все остальное дает на порядок меньше денег, так что общие доходы от продажи билетов — меньше миллиарда, и это без расходов на организацию матчей. Туристы и сувениры — это уже непрямые доходы, город тут получает деньги только от налогов, они плохо считаются, медленно поступают, но, по всем оценкам, меряются миллионами, а не миллиардами. Туристический поток на Олимпиаду — вещь сложная, Олимпиада привлекает своих спорттуристов и отпугивает всех остальных, которые боятся толчеи. Сегодня, скажем, поток заказов туров в Лондон на время Олимпиады сократился на 70%. Для мест вроде Ванкувера, куда люди особенно не едут, Олимпиада увеличивает поток туристов, а для Лондона или Афин, где их и так полно, не только не увеличивает, но болезненно сказывается на традиционном туристическом бизнесе.

Нужно четко понимать, что Олимпиада — вещь не только невыгодная, а прямо-таки разорительная. Я понимаю, что это звучит комично, но полагаю, что это классический случай потлача в современном мире.

Потлач — имя ритуала, зафиксированного у североамериканских индейцев, а впоследствии перенесенное этнографами и историками на все формы первобытного поведения такого рода. Ритуал требует, чтобы сильный член общины публично уничтожал свои богатства. Он может их раздаривать, но чаще просто уничтожает — режет скот, поджигает запасы, дома, иногда убивает своих воинов или жен, в общем, чего есть, то и портит. Смысл акции мифологически трактуется как дар богам, чтобы они не возревновали и не лишили этого человека, его семью, племя или страну удачи, а социально — как утверждение особого статуса этого человека, племени или страны, которые могут себе это позволить.

Особенностью олимпийского потлача является то, что он происходит в виртуальном пространстве телеэфира, когда зрителями бессмысленной расточительности оказываются не те, кто живет рядом, но 4 миллиарда телезрителей. Законы, однако, те же самые. Кстати, в среднем на одного телезрителя тратится сумма до 10 долларов, что соответствует тому, сколько тратили индейцы в период, когда расходы можно было оценить. В начале ХХ века потлач был запрещен законодательно, потому что он приводил к обнищанию резерваций. Остается подождать, когда с Олимпиадой что-то произойдет из-за обнищания стран, - полагает автор GQ Григорий Ревзин.

По правилам Олимпиады на каждой из них МОК может добавлять атлетические соревнования по новым видам спорта. В 1904 году в число олимпийских вошло метание молота — это было время уважения к пролетариату. Теперь я предлагаю ввести новый вид спорта — соревнование пацанов, кидающих хрусты. Причем в победе следует учитывать не только дальность дистанции, но и, разумеется, размер суммы, которую удалось закинуть куда подальше. Этот спорт станет главным символом современного олимпийского движения.

Олимпиада — это дорого и бессмысленно, но те, кто позволяет себе это делать, свидетельствуют перед миром свое процветающее состояние. Засвидетельствовать очень хочется. В 2010 году на форуме, посвященном итогам пекинской Олимпиады, чиновник МОК Йорг Йоппен (Германия) заявил: «Проводить Олимпиаду на своей территории могут себе позволить только богатые государства — например, такой стране, как Бразилия, о ней не приходится и мечтать». Естественно, Бразилия возмутилась, удвоила усилия по борьбе за то, кто «citius, altius, fortius», и из Лондона олимпийский огонь отправится в Рио-де-Жанейро, чтобы уже там в 2016 году сжечь несколько десятков миллиардов долларов. А до того свои миллиарды спалим мы, доказывая, что мы богатая взрослая страна и можем себе это позволить.

Как преобразится Лондон в связи с Олимпиадой 2012? Олимпийские здания нужны только 14 дней. Символом Сиднея была и остается Сиднейская опера, а что там построили к Олимпиаде — никто не помнит. Символом Барселоны — собор Гауди, символом Афин — Акрополь. Будем надеяться, что Лондон не преобразится и останется со своим Вестминстером и собором Святого Павла. И будем надеяться, что и у нас этот ритуал пройдет без катастрофических последствий.

10 самых дорогих летних олимпиад

1. Пекин-2008 - $40 000 000 000

2. Лондон-2012 - $32 700 000 000 (приблизительно)

3. Афины-2004 - $15 000 000 000

4. Барселона-1992 - $9 400 000 000

5. Сеул-1988 - $4 000 000 000

6. Сидней-2000 - $3 800 000 000

7. Москва-1980 - $2 000 000 000

8. Атланта-1996 - $1 800 000 000

9. Монреаль-1976 - $1 200 000 000

10. Лос-Анджелес-1984 - $546 000 000».

Григорий Ревзин

Оригинал материала: GQ