«Написано мною, собственноручно» — 2
13 Февраля 2013

• Версия для печати

(Продолжение. Начало здесь)

В первой части:

— Путешествие в мир признаний — воспоминания о владикавказском ИВС.

Ноябрь, 2010 год. «Вспышка яркого света вывела меня из воспоминаний, это постовой включил дневной свет в моей одиночке. <…> Телика и радио нет, скучновато, но это не беда. Сколько я себя помню, я один. Сам с собой советуюсь, сам с себя спрашиваю, сам с собой грущу и радуюсь. Да, все как-то не очень оптимистично, но у меня есть я, а этого немало, и главное, никто не отберет. Есть над чем подумать, и времени для этого достаточно».

«У пацанов рука набита, а с моими связями бояться ментов глупо»

«2002 год. Я освободился после 6 месяцев содержания в СИЗО. Привлекли за хулиганство. Самое обидное, что в драке я даже поучаствовать не успел, но тем не менее следствие решило: виновен <…>. Ну да ладно — родился сын у меня, поэтому эта радость заслонила все неприятные воспоминания. Решил не хулиганить больше, устроился на работу к родному брату Цапка Николая — Сергею. Конечно, в животноводстве я плохо разбирался, но с должностью заведующего фермой животноводческой успешно справлялся. <…>

Середина октября. Решил заехать в колхозный ларек <…>. Вижу: возле ларька стоит «Мерседес» Николая — красивая машина. Николай Викторович Цапок, мой товарищ, крестный отец моего сына. Совсем недавно я был в его бригаде — ничего особо криминального, как мне тогда казалось, — в основном возврат долгов. Николай отпустил меня работать, так сказать, честно. И отношения у нас после этого остались нормальными <…>. Ему в этом ларьке нравилась девушка, запал на нее он очень, и частенько там по вечерам находился. <…>

— Здорово, братан, ты куда ехал?

— С работы еду, увидел твою машину, вспомнил за должок, решил отдать, да и поздороваться, давно уже не виделись. <…> — Я достал 500 рублей и протянул ему. <…>

В этот момент я услышал очень громкий хлопок, один, второй, после третьего я не понял, как, но оказался на полу. Думаю, на несколько секунд потерял сознание. <…> Начинаю понимать: в нас стреляли. <…> Боковым зрением вижу: Николай стоит на ногах, но держится за живот:

— Всё, Слава, доигрались, по ходу это конец.

Он вышел из ларька, присел около дерева <…>. Я как-то сразу смирился, такая слабость у меня в теле, тепло в груди — наверное, кровотечение. Про себя думаю: ну вот и всё. <…> Бедная мама, с ума сойдет, она так рассчитывали на меня в старости, блин. <…> В общем, собрался я помирать. Слышу голоса, это «скорая помощь» приехала. <…> Меня переложили на носилки, едем. <…>

Через месяц я выписался из больницы, потерял всего лишь треть легкого, пришлось удалить. Николай через неделю после ранения скончался, не приходя в сознание. Его смерть в последующем перевернула жизни многих людей, и мою в том числе, а многие лишились жизни.

<…> Перемена, которая произошла с Сергеем после смерти брата, меня поразила. Он, успешный бизнесмен, собрал вокруг себя бывшее окружение брата и объявил им, что он теперь вместо него и они в память о Коле должны подчиняться ему. Они легко приняли его лидерство <…>. Я оказался в двусмысленном положении. Вроде я работаю у Сергея, но я не с ними, в делах их не участвую и в их кружок очумелых рук не рвусь. Я чувствовал, как накаляется обстановка вокруг меня, и понимал, что рано или поздно наступит разрядка. Я ждал разговора.

Март 2003 года. Я подъехал на «пятак» — это в центре Кущевской, место, где собирается молодежь. <…> Рядом остановилась машина.

— Привет, Слава <…>. Садись, прокатимся, разговор есть. — Его выражение лица и взгляд мне не понравились, в них было что-то от безумия. <…> Сергей внимательно смотрел на меня и не торопился начинать разговор. <…>

— Как ты собираешься жить дальше, Слава? — начал он.

<…> Как бы я не предвидел этот разговор, все-таки я оказался к нему не готов. Я по тону его сразу понял, что сейчас мне придется определяться, с ними я или против них. Третьего варианта, я знаю, не будет. <…>

— Я тебя что-то не пойму. <…> Все пацаны уже определились, они со мной. Я намерен найти, кто убил брата, и отомстить. Пацаны настроены убивать виновных. Я пойду до конца, найду и убью того, кто стрелял и кто заказал стрелять в него и в тебя. <…>А тебе не хочется отомстить?

<…>И что ему ответить? Сказать, что могу найти стрелка, но не мечтаю убивать? <…>

— Ты кого-нибудь когда-нибудь убивал? — спросил Сергей. — Ах, да, ты ведь у нас чистенький, этого еще не делал.

— Нет, — подтвердил я. <…> Он продолжил.

— В 1999 году я с братом и с Быковым убили в соседней станице типа одного, забили его до смерти, и все прошло чисто, менты, конечно, нас дергали, но ничего не доказали. Да и еще пару пацанов наших уже в мокрухе поучаствовали. Так что у пацанов рука набита, они настроены серьезно. С моими деньгами и связями бояться ментов глупо, ты это должен понимать. В этом отношении я застрахован. Так могут ли при таком раскладе у тебя быть сомнения?

<…> Зачем он раньше времени мне это вливает, согласие ведь я еще не дал. Чтобы побоялся сказать: «Нет, я не с вами»? Похоже, выбор он мне не собирался давать. <…>

— У тебя два варианта. Первый: ты с нами, у тебя есть деньги, работа, вообще все хорошо, но чистеньким ты не останешься, если скажу убить кого-нибудь, убьешь без разговоров. Второй: как ты уже понял сам, ты парень смышленый, я неспроста тебя рассказал то, чего знать посторонним не следует, — ты мне нужен: голова у тебя работает хорошо. Так вот, второй вариант, ты можешь сейчас высадить меня и уехать, но <…> свидетели лишние нам не нужны. А, да, можешь, конечно, протупить и пойти в милицию. Удачи. Думай, ответ мне нужен через минуту.

<…> Насчет ментов он прав, да и свалить я не могу: менты или фээсбэшники найдут меня по его же просьбе. А семью куда деть? <…>По глазам вижу: уберет, сука, и глазом не моргнет. Значит, так тому и быть, а дальше видно будет. <…>

— Конечно, я с вами, мог бы мне этого всего и не говорить, не мальчик. <…>

Зайдя домой, есть не стал, аппетита не было. Подошел к своей кровати, а там сынуля спит. Это чудо, а не ребенок, смотрю на него и забываю обо всем.<…> Наверное, вот так и моя мама смотрела на меня, когда я спал маленьким. Лег в кровать — какой тут сон. <…> Похоже, выпутаться из этой истории не получится.

Может, Сергей сам войдет в разум и одумается. Кто мог стрелять? Как это узнать наверняка? И как избежать мокрухи? Я думаю, заказ мог быть начальника нашего РОВД: очень крутой мужик, у него своя банда из ментов. Причина? Он подмял под себя всех фермеров и сельхозпредприятия, все платят ему дань, это факт. С ним зарубился глава администрации, заступился за фермеров. Из-за главы начались у него проблемы по службе. После этого глава погибает от пули киллера. Совпадение? <…> А Николай тоже плотно работал с фермерами, и тут пресекались их финансовые интересы. Причем финансы немалые. И между ними шла негласная война за эти деньги. Да и личная неприязнь у них друг к другу.

<…> Новость, что у парней, которых я знал почти 10 лет, руки в крови, — меня поразила. Ладно, все это лирика. Сделать или что-то изменить сейчас могу? Нет. <…>А смогу ли я убить? <…> А если я буду уверен, что, если не убью я, убьют меня? <…> Думать об этом можно долго, а что толку.<…>»

Сделка со следствием: осталось разобраться, кому какие показания давать подписывать

«Ноябрь 2010 года. Допросы с Олегом Николаевичем (по словам Рябцева, член следственной группы. — Ред.) у нас пошли как по маслу, не успевал подписывать. Причем то, что я рассказывал, не впечатляло его, хотя и слушал он меня с интересом. Писал все равно то, что одобрял Бородин (по словам Рябцева, полковник юстиции, следователь. — Ред.). Ими же составленные мои показания приходилось все время переделывать. Всё они не могли их состыковать с остальными, что-то постоянно не сходилось. <…> Подельники мои, похоже, заняли такую же позицию. А как по-другому? И следаки сходили с ума от счастья от таких клиентов. Осталось им между собой разобраться: какие кому показания давать. С Олегом мы смеялись по этому поводу, он не скрывал:

— Слава, везде бардак, а у нас тем более. Каждый хочет быть умнее.

<…> Что было, чего не было — им все равно. Главное, что все сознались <…>. Я говорю Олегу:

— Николаевич, если бы тебя пытали так, как меня, вот сейчас отвезти тебя туда — и ты признаешься во всем, в чем признался я, все возьмешь на себя. <…> Я не прав?

Он наморщил нос, видно, тема эта ему не приятна. <…>

— Слава, преступления, которые произошли в Кущевке, страшны и ужасны, убиты дети и столько народу, вызвали большой резонанс в обществе. Эти преступления изначально обречены были быть раскрытыми, чтобы успокоить общественность. Какими методами — это никого не волнует. <…> Ты же сам не отрицаешь, что не всё ложь, что мы тут пишем?

— Не отрицаю, конечно.

— Ну а в остальном тебе просто не повезло. <…> В твоем положении лучше заключить досудебное соглашение и не получить пожизненный срок. <…> Я думаю, что на суде будут проблемы от нашей писанины: все равно что-нибудь напутаем. <…> Но, учитывая резонанс, в суде и так продавят. Никто вам не поверит, что вас тут пытали и к даче показаний принуждали, а для приговора достаточно и ваших первоначальных показаний, даже если вы потом от них откажетесь. Присяжным прокурор покажет страшные фото <…>. Простой обыватель не будет вникать в разные нестыковки обвинения <…>.

Я тем временем поставил последнюю подпись под протоколом. <…>

В час ночи меня разбудил постовой: «Одевайся!» Вот это номер, <…> вроде я и так всё подписываю. Нет, вывели меня в следственную комнату. По кабинету, как полководец, расхаживал Бородин. Широкая улыбка, думаю, сейчас спросит: «Как дела?»

— Как дела, Слава? <…> Ты удивлен меня видеть?

— Да нет, я подумал, что опять повезут к вашим друзьям.

— А ты об этом не волнуйся, мы же с тобой нашли общий язык. Я пришел сообщить тебе хорошую новость. <…> Прокурор согласен заключить с тобой досудебное соглашение, так что пожизненное ты уже не получишь.

— А сколько я, по вашему мнению, должен получить? Вот лично вы сколько бы мне дали?

— 7—8 лет. У нас команда — всех вас казнить, уж извини. <…> Что-то ты не рад новости?

— Ну почему же, я просто счастлив, вы мой благодетель.

— Ты напрасно иронизируешь, в твоей ситуации это единственный выход, у тебя еще остается шанс выйти и вернуться к детям.

— Да если бы вы не навешали мне лишнего и разобрались во всем, я и без досудебного их скоро бы увидел, — я начал заводиться.

— А что мы тебе навешали, Слава? <…> Тебя послушать, так ты не виновный совсем.

— Я не говорю, что я не виноват ни в чем, но вы разберитесь, и пусть сажают за то, в чем виноват на самом деле, а не за то, в чем, как вы говорите, «по вашему субъективному мнению», я виновен.

— Ты что-то стал много говорить, Слава, мне это не нравится. Все, что хочешь, ты сможешь высказать потом в суде.

— Конечно, кто меня будет слушать после того, как я тут наподписывал кучу липы.

Он улыбнулся. <…>»

«Может, дочь его завалим? У него слабое сердце — помрет»

2003 год. В течение двух месяцев после моего разговора с Сергеем в машине, ничего не менялось. <…> Как-то вечером, когда я сидел с Быковым у дома Цапка, Сергей сказал:

- — Пацаны, я знаю, кто убил брата и кто заказчик. <…> Аметов (в ноябре 2010 года как раз в доме Аметовых и произошла резня, в результате которой были убиты 12 человек, включая четверых детей. — Ред.) со своим сыном-нариком заказали моего брата другу нарика — Кадяну. Он служил в спецвойсках и с оружием хорошо знаком. Он и исполнил Колю и тебя, Слава. Теперь я хочу их всех завалить, и мы это сделаем.

- — Серега, — начал я, — а откуда такая информация? <…> Ну был конфликт у Николая с татарами, но не такой, чтобы они на его убийство отважились.

Мне хотелось посеять сомнения у Сергея. <…>.

- — Слава, это точно и проверено, и обсуждению не подлежит. Будем их валить. Сначала Аметова, потом Кадяна. Подготовку и организацию поручаю тебе, Слава. Ты должен выследить и определить место, где мы их исполним. Стволы за мной.

Приехали, блин.

- — Хорошо, я понял, я займусь этим.

<…> Я погрузился в размышления: «Что делать?» Я сомневался, что Аметовы и Кадян причастны к смерти Николая. Да если и причастны, что их валить, что ли? И кто скажет точно: виновны они или нет? <…>Как быть? Какие варианты? Первый: предупредить Аметова и Кадяна. <…>Реакция Аметовых? Пойдут тупо к ментам. Дойдет до Цапка, он задумается, откуда утечка информации. <…>Что он сделает? Завалит меня. <…>Ладно — до меня, он же, сука, семью тронет. Уехать? Найдет. Куда я с семьей? А мать? <…>Тянуть время? Что это даст? Может, одумается или узнает, что кто-то другой виноват, или засомневается. Пока все завязано на мне, буду тянуть, а там видно будет. <…> Да и связи Цапка на всех уровнях осложняют задачу. Он же если кому везет деньги — то чемодан; если дарит машину — то иномарку. Ладно, может, обойдется. <…>.

В течение недели я установил, что Аметовы возвращаются домой на машине около 22—23 часов. Улица, где они живут, еще мало заселена, это новый район. Освещения уличного нет. Они ничего не опасаются. Такие клиенты — находка для киллера. И что? Сказать Цапку об этом, так он даст стволы и скажет: «Вперед, братва!» А мне это надо? Нет. Тогда будем ждать. <…>

Шли месяцы, <…> Сергей все больше раздражался, почему у меня нет результата. Я объяснял это тем, что действую очень аккуратно, чтобы не засветиться. <…>Как-то он мне говорит:

— У Аметова дочь учится в Ростове, может, ее завалим? А у Аметова, я слышал, сердце слабое, помрет, а нарика потом уберем.

Я посмотрел на него: не шутит ли? Мне жутко стало. Нет, не шутит.

— А дочка-то при чем? — не удержался я.

— Да по фигу, лишь бы до него добраться.

— Да подожди, Сергей, я знаю, где Аметовы работают и как на работу едут, давай я там понаблюдаю. — Мне хотелось сбить его с мысли о дочери Аметова.

— Ты меня не обманываешь, Слава? — и он многозначительно посмотрел на меня <…>.

— Нет, конечно, Сергей, я стараюсь, опыта-то у меня нет. <…>

Вечером мне позвонил Цапок, я приехал к нему домой, Андрей (Быков. — Ред.) уже был там, и, видно, они уже что-то обсудили.

— Слава, у меня предложение: есть у нас левый мотоцикл. Если вы с Андреем вдвоем догоните на нем машину Аметова и сидящий сзади на мотоцикле расстреляет их?

Понятно, сидели, планировали, совещались. Я сделал вид, что размышляю над этим.

Читайте также:

«Написано мною, собственноручно»

— Хорошая идея, братан, я подумаю, как это лучше сделать, надо еще время определить, когда они по этой дороге едут.

— Хорошо, только не тяни, мне уже надоело ждать.

<…> И так протянул я всего 6 месяцев. Как-то Цапок вызвал меня к себе.

— Слава, прошло полгода, ты достал уже, сколько еще мне ждать?! — Он был в ярости.

— Серега, да не получается никак, я правда стараюсь.

— Хреново стараешься! — Он уже орал. — <…> Ладно, хрен с ними, с Аметовыми.

Я удивленно посмотрел на него: неужели передумал?

— Займись пока Кадяном, с ним, думаю, проще будет, уберем его первым, все-таки он на курок нажимал, а с теми потом разберемся.

<…> Ладно, может, и с Кадяном тоже так же прокатит, прокатывало же полгода.

18 сентября 2005 года. Позвонил Цапок:

— Слава, подъедь к Быкову домой к девяти вечера. <…>

К девяти, как условились, я подъехал к дому Андрея, там уже стоял мерс Цапка. <…> Андрей был одет необычно: в спортивном костюме, в перчатках, поверх обуви натянуты носки. Начал Цапок:

— Слава, я устал тебя ждать, когда ты выследишь Кадяна. Я сам все сделал, тебя не дождешься. Сейчас везем Андрея, высаживаем возле его дома и ждем его неподалеку. <…>

Видно лицо мое сильно изменилось <…>, Сергей продолжил:

— Хватит хитрить, Слава, я терпел тебя очень долго, завалить бы тебя, клинишь ты меня своей хитростью, да жалко, на работе хорошо ты справляешься, думаю, исправишься, когда замажешься. Если ты сейчас не поедешь, больше ты мне не нужен, отсюда не уйдешь. Если надумаешь свалить по пути, я доберусь до твоих. Ты меня понял? <…>

С Андреем по дороге мы молчали. Когда доехали до места, он вылез, надел маску и сказал: «Жди».

<…> Я находился в какой-то прострации, просто отключил мозги <…>. Не знаю, сколько Андрея не было. Вот он снова сел в машину.

— Слава, поехали потихоньку, все нормально, я все сделал.

На следующий день выяснилось, что Кадян всего лишь легко ранен. Цапок негодовал. «Пронесло», — подумал я.

2004 год. Полтора года моей, типа, слежки за Кадяном не остались без событий. <…>. Давление со стороны Цапка и намеки на расправу со мной усилились. Мне надо что-то делать, иначе — каюк. Среди членов группы Сергея пошло недовольство, потому что он заставлял их работать у себя в колхозе, а парни привыкли к легким деньгам. <…> И я решил воспользоваться недовольством среди его окружения: если все от него уйдут — это шанс для меня, а может, и для Аметовых. На квартире <…> собрались все по моей просьбе.

— Пацаны, — начал я. — Сергей заставляет вас работать, <…> почему вы должны делать то, что не хотите, вы что, рабы? <…> За кого он всех нас принимает? Я предлагаю уйти от него всем и сразу. Мы можем заняться игровыми залами. Каждый может жить, как он хочет. Вы со мной согласны?

Они переглянулись. Я продолжил.

— Сергей оскорбляет вас, наезжает, это разве не унижает вас? Или вы чем-то ему обязаны? Думаете, вы без него не проживете, это ему без вас тяжело придется. — Я пошел ва-банк, а куда деваться?

Виталик Иванов сказал:

— Я с ним согласен.

Остальные после недолгого обсуждения тоже согласились.

— Ну что, поехали — поговорим с Сергеем? — Я решил, что всем вместе будет легче.

— Ты, короче, едь, разговаривай с Серым, скажи, что мы уходим от него, а мы, если что, тебя поддержим.

Очкуют, блин…

— Я поеду с тобой, Слава, — сказал Андрей.

Ну, слава богу, хоть один решился <…>. Я позвонил сразу Сергею, а что тянуть? <…> Но после беседы с парнями у меня остался осадок какой-то, какие-то они не уверенные в себе.

— Послушай, Андрей, запиши номер телефона, это мой второй номер, его никто не знает, мало ли что. — Он записал.

Мы зашли к Сергею в дом, я пересказал ему разговор с ребятами и сообщил, что мы все уходим от него. Он молчал, спокойно выслушал.

— Андрей, ты тоже с ними?

— Да, Сергей. <…>

— Слава, ничего у тебя не получится, — он говорил спокойно и уверенно. — Я давно понял, что ты хитришь. Посмотрим, что из этого выйдет, а теперь проваливай, пока цел.

<…> Что-то мне погано на душе стало после разговора с Цапком. Интуиция подсказывала, что план мой ни хрена не сработал. А что теперь делать? Посмотрим. К этому времени я развелся с женой, она уехала с сыном жить к своим родителям. <…> Может, оно и к лучшему. <…> Я приехал домой без настроения, дома у меня была знакомая моя подружка Лена. Хреновое предчувствие у меня. Даже Лена не сможет мне поднять настроение, блин. Не до любви. Упал на кровать, смотрю телик, в голове бардак полный. <…>.

— Алло, Слава.

— Да, Андрей, я.

— Вали из дома, быстро, мы едем к тебе, все очень плохо, — и сразу отключился.

За одну минуту я оделся и уже сидел в машине. Ленке сказал закрыться и никого не пускать, сказать, что я уехал, куда — не знаешь. Я выехал из станицы, остановился, свой телефон отключил, оставил только тот, который Андрей знает. Откинулся на сиденье, закрыл глаза. Ну всё, теперь, блин, точно конец. Сколько я пробегаю? Блин, как сына с бывшей женой обезопасить? Короче, всюду жопа, куда ни глянь. Зазвонил телефон. Это Быков.

— Слава, мы уехали пока, забери девку и затаись где-нибудь, я с тобой свяжусь, как только будет безопасно для тебя.

— Спасибо, братан.

— Да не за что, брат, держись, парни нас подвели, ты остался крайним. Посиди пока в норе, а там посмотрим. Удачи. <…>.

Сказал Лене, чтобы она быстро собиралась. Глаза у нее были испуганные. Но на тот момент ей было безопаснее без меня. <…> По дороге она рассказала:

— Начали стучать в дверь, <…> открывать не стала, как ты сказал, они были возбуждены, спросили, где ты, я сказала, что ты уехал. Они не поверили, стали требовать, чтобы я открыла дверь. <…> Они стали ее выбивать, сказали, что разобьют сейчас окно и залезут. Тогда я открыла. Зашел Сергей с ребятами, обыскали дом, очень огорчились, что не нашли тебя. Сергей о тебе говорил очень плохие слова, <…> сказал передать тебе, что вы скоро с ним увидитесь.

Похоже, Леночке было не избежать моей участи, если бы я оказался дома. <…>

Через несколько дней зазвонил наконец телефон.

— Здорово, Слава, как ты?

— Да как-то хреново, чё там?

— Та чё, спас я тебе жизнь тогда, мочить тебя ехали, и девку бы порешили, если бы тебя дома застали. Пацаны переобулись, решили, что ты интриган, и все жаждали твоей крови, еще и Сергей был пьяный, невменяемый, так что будешь должен.<…>Но все пока очень хреново, ищут тебя. <…>

Короче, я не ошибся в своих размышлениях. <…> Через пару недель раздался звонок, это — Андрей.

— Братан, две новости, хорошая и плохая, с какой начать?

— Давай с хорошей.

— Тебе надо встретиться с Сергеем, я его убедил не валить тебя сразу, поговорить и дать тебе шанс.

— А плохая?

— А плохая, братан, если не нарисуешься пред очи его, найдут твоих, тогда сам придешь, только базарить уже не будут с тобой.

— Я тебя понял, я еду. <…>

— Не протупи только теперь, жалко будет валить тебя.

Я собрался и поехал в Кущевку, <…> набрал телефон Сергея.

— Здравствуй, Сергей, это Слава, куда мне подъехать?

— Домой ко мне, — он отключился.

<…> Сергея я нашел в зале, там же в стороне сидел Андрей. Со мной никто не поздоровался.

— Ну что, Слава? А ты фартовый. Если бы тебя тогда дома нашли, уже бы этого разговора не было. Слава, я, если честно, и разговаривать с тобой не хотел. Пацаны говорят, что не собирались от меня уходить, а ты интриган, да и достал ты меня, если честно. Хитришь все время, все хочешь чистеньким остаться. Скажи спасибо Андрею, он убедил меня дать тебе второй шанс, но это последний. <…> Пацанам я уже позвонил, будем вместе решать, что с тобой делать. <…>

— Сергей, — начал я, — прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло. Я с вами. Больше этого не повторится, обещаю.

— Да это и так понятно, второго раза не будет.

Зашли братья Карпенко. Со мной не поздоровались.

— Пацаны, вот Слава говорит, бес его попутал, очень просит простить его, говорит, что больше не будет. Я его прощаю. Что вы скажете?

Естественно, они заверили, что раз Сергей прощает, то и они зла не держат. Цирк, блин.

— Ладно, Слава, проехали базар, но не забыли. Задание у тебя есть, занимайся <…>».

От редакции:

Процесс по делу цапков, который проходит сейчас в Краснодарском краевом суде, строится в основном на признательных показаниях членов кровавой банды. С другими доказательствами ситуация сложилась далеко не самым лучшим образом. Но в суде все подсудимые от своих показаний отказались, заявив о пытках.

Единственный, кто пока не сделал никаких заявлений на этот счет, — Вячеслав Рябцев. С очевидной целью обезопасить себя осужденный член банды цапков Вячеслав Рябцев решил придать гласности свои записи, сделанные им в СИЗО, для чего и передал их «Новой газете».

Мы решили напечатать этот документ. Делаем это с некоторыми сокращениями, необходимой стилистической правкой и осознанием того, что этот текст должен восприниматься критично, поскольку вряд ли все факты, изложенные здесь, заслуживают полного доверия. Все комментарии — потом.

(Продолжение: «Написано мною, собственноручно» — 3, 4)

Оригинал материала: Новая газета