Гуриев: В России есть опасность потерять свободу, даже если ничего плохого ты не сделал
31 Мая 2013

• Версия для печати

В России есть опасность потерять свободу, даже если ничего плохого ты не сделал. Мои отношения со следствием развивались самым непредсказуемым образом...

С. ГУРИЕВ: Это действительно так. У меня есть личные причины, у меня есть личные предпочтения. Это личные обстоятельства, а не политические обстоятельства. Просто я хочу избежать риска потерять свободу.

КОРРЕСПОНДЕНТ: То есть это связано с теми обысками, со следственными действиями по делу ЮКОСа, по которому вас вызывали, которые проходили в последний месяц?

С. ГУРИЕВ: Да, безусловно. У меня нет никаких претензий ни к Владимиру Путину, ни к Дмитрию Медведеву. Я слышал, что они говорили, что мне ничего не угрожает и они не будут вмешиваться в работу Следственного комитета. Я уважаю такую позицию. Считаю, что не дело по каждому случаю просить президента страны вмешиваться, но, с другой стороны, у меня есть личные предпочтения жить в стране, где мне ничего не угрожает.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А были ли какие-то предпосылки, какие-то намеки, что в ближайшее время вам могут изменить статус прохождения по этому делу, что могут изъять загранпаспорт, что вы станете невыездным или еще что-то? Или это просто ваша внутренняя интуиция, есть желание не попасть под риск?

С. ГУРИЕВ: Безусловно, такие намеки были. В том числе, со стороны следователей. Никаких формальных обвинений против меня не выдвинуто. Я не имею права разглашать тайну следствия, поэтому не могу рассказать, что проходило в тех документах, которые я видел против меня. Но в целом могу сказать, что эти документы, с точки зрения нормального человека, скорее всего показывают, что никаких обвинений против меня нет и быть не может. Но, с другой стороны, документы также показывают, что в России есть опасность потерять свободу, даже если ничего плохого ты не сделал. Еще одна очень важная вещь – то, что мои отношения со следствием развивались самым непредсказуемым образом. Например, был случай, когда следователи предложили встретиться для допроса, а вместо этого провели другие, гораздо более жесткие следственные действия. И это означает, что следующая встреча была бы для меня еще более опасной. Поэтому я решил, что, возможно, для меня и моей семьи будет лучше, если я не буду находиться в России.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А есть условия, при которых вы будете вынуждены или все-таки решиться вернуться в Россию?

С. ГУРИЕВ: Вы знаете, я не хотел бы об этом говорить. Я в нынешней ситуации не вижу, каким образом можно было бы гарантировать устранение риска того, что я потеряю свободу. Мне кажется, что трудно себе представить, что дело Ходорковского будет закрыто, что Ходорковский окажется на свободе. Наверное, в этих условиях у меня было бы гораздо меньше риска. Но это трудно себе представить пока что.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Скажите, пожалуйста, сейчас не так давно упала новость на ленты, что вы избраны большинством голосов в наблюдательный совет Сбербанка. Будете ли вы продолжать эту деятельность в России, находясь за границей? Или вы покидаете все-таки все те посты, которые вы занимали в России сейчас?

С. ГУРИЕВ: Я не совсем понимаю, как это будет устроено, я написал, что я не смогу участвовать в заседаниях совета, но тем не менее, мое имя осталось в бюллетенях, и - ну либо я буду участвовать по удаленной связи, либо по переписке, либо вообще не буду. Посмотрим.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Ну пока вы еще, по возможности, пытаетесь сохранить свою связь с российскими структурами, с которыми были связаны, т.е. не будете порывать со всем этим окончательно?

С. ГУРИЕВ: Я ушел в отставку с поста ректора Российской экономической школы, и я остаюсь формально профессором РЭШ и буду в академическом отпуске, на год, а там посмотрим.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Сергей, скажите, а есть ли возможность рассказать нам немного о том, как у вас проходили обыски в феврале и апреле месяце?

С. ГУРИЕВ: (нрзбч) Я вам не рекомендую попадать в мою ситуацию. Ничего приятного в этом нет.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А что искали, что изымали? Ваш адвокат говорил нам, что вы под подпиской о неразглашении...

С. ГУРИЕВ: Да.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Но все-таки, что-то, возможно, можно сказать?

С. ГУРИЕВ: Ну, например, было нарушено - по постановлению Конституционного суда - мое право на тайну переписки. У меня была изъята вся электронная почта за пять лет.

КОРРЕСПОНДЕНТ: За пять лет? Полностью?

С. ГУРИЕВ: За пять лет полностью, все мои и-мейлы, которые были по адресу... с окончанием net.ru, были изъяты. Я не могу рассказывать деталей, но я считаю, что это не очень хороший знак.

КОРРЕСПОНДЕНТ: А что еще изымали, что искали? Понимаем, там подписка у вас, но что можно рассказать, чтоб вас не подставить?

С. ГУРИЕВ: Что еще могу рассказать? Что... ну например, не только я, но и моя жена находится в... т.е. есть так называемые оперативные мероприятия против меня и моей жены. И мы замечаем это в явном виде при пересечении границы. Но вполне возможно, что есть и какие-то другие действия. Следователь не стал отрицать, что такие мероприятия есть, не стал рассказывать, на каком основании они проводились, и в целом надо сказать, что... ну, просто при пересечении границы мы - я... нет, я не уверен, что я имею право об этом рассказывать. В общем, это называется "оперативные мероприятия". Мы видели, что происходит при пересечении границы. Из того, что я еще могу рассказывать. Ну, в неформальной беседе следователь сказал мне, что моя судьба гораздо лучше, чем судьба академика Сахарова. Это немножко смешно, сравнивать с академиком Сахарова, потому что я человек на много порядков менее выдающийся, но с точки зрения следственных процедур, я не хотел бы повторить его судьбу.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Сергей, ну вы это все связываете с тем экспертным заключением, которое вы давали по делу Ходорковского и Лебедева?..

С. ГУРИЕВ.: Я свидетель по делу Ходорковского. По делу 184103. Против меня не выдвинуто никаких обвинений, но по другим делам - все связано с этим делом.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Сергей, ваш коллега Сонин у себя писал в блоге о том, что очень многие экономисты видные покидают сейчас Россию. Это было еще до вашего отъезда. Как вам кажется...

С. ГУРИЕВ: Насколько я понимаю, Константин не знал, что со мной происходит.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Нет, нет, он писал, основываясь на других историях...

С. ГУРИЕВ: Да-да-да.

КОРРЕСПОНДЕНТ: Как вам кажется, ваши коллеги могут сейчас последовать вашему примеру - связанные с российской экономической наукой?

ГУРИЕВ С.: Ну, мой случай действительно нетипичный. Я думаю, что паниковать не нужно. С другой стороны, я не видел других экономистов, которые сталкивались с такими неприятностями. Эксперты, которые работали по делу ЮКОСа, многие из них попали под больший прессинг, чем я, но в целом, наверно, мои коллеги по РЭШ ничего такого не видели. Собственно, из-за этого я и ушел в отставку, чтобы мои проблемы были отделены от проблем Российской экономической школы.

КОРРЕСПОНДЕНТ: То есть ждать такого вот массового исхода из страны видных экономистов сейчас не стоит?

С. ГУРИЕВ: Я не думаю. Думаю, не стоит.

Источник: Эхо Москвы