Нельсон Мандела: как «чёрный террорист» превратился в «узника совести»
13 Декабря 2013

• Версия для печати

Александр Терентьев-мл.

Редактор отдела «Заграница»

«Борец за свободу», «один из величайших деятелей XX столетия», «скромный альтруист, в одиночку сумевший сокрушить режим апартеида», «узник совести» — в эпитафиях, которые публикуют ведущие западные СМИ Нельсон Мандела предстаёт безупречным политиком, занявшим после смерти достойное место в пантеоне «демократических героев». Либеральные журналисты и правозащитники ещё в начале 90-х подняли его на знамёна, провозгласив «символом сопротивления».

«Южноафриканский Ганди»?

Когда стало очевидно, что Советский Союз сдаёт позиции и отказывается от глобального противостояния с Америкой, в Вашингтоне решили более тонко разыграть южноафриканскую партию. Соединённые Штаты всегда открещивались от «пережитков прошлого» и пытались изобразить себя единственной в своём роде «благожелательной империей» со стойкими антиколониальными традициями. И когда опасность того, что темнокожие борцы с апартеидом превратят ЮАР в очередную костяшку домино и установят в республике коммунистический режим, миновала, американцы поняли, что у них есть шанс доказать «третьему миру» своё «искреннее стремление к свободе», и принялись поносить расистский режим де Клерка и славословить «мученика Манделу». К тому же, как отмечал один из отцов-основателей неомарксизма Юрген Хабермас, «западная система — многомерна и потому умеет обращаться с противником, втягивая его постепенно в своё нутро. Именно это и обеспечивает её живучесть». Ярким доказательством данного тезиса является превращение радикального чёрного политика, потомка вождей, люто ненавидившего белых колонистов и долгие годы не желавшего прекратить вооружённую борьбу с ними, в своеобразную икону демократии, улыбчивого бескорыстного лидера, который был, оказывается, чуть ли не южноафриканским Махатмой Ганди.

В конце 80-х на Западе рассуждали иначе. «Африканский национальный конгресс, — процедила тогда сквозь зубы Маргарет Тэтчер, — это типичная террористическая организация, и те, кто думает, что она может придти к власти, живёт в мире чокнутых». Британская федерация консервативных студентов проводила конференции под характерным лозунгом: «Повесить Нельсона Манделу». Его называли «чёрным преступником» и подозревали даже в связях с Ирландской республиканской армией.

Но после победы в «холодной войне» ситуация изменилась. Западным политикам и журналистам, праздновавшим триумф либерализма, понадобился герой, который позволил бы примирить эту идеологию с антиколониальными традициями и избавить её от ненужных ассоциаций с «бременем белого человека». Таким героем был назначен Нельсон Мандела. Уже в 90-м году в Нью-Йорке и в Лондоне прошли многотысячные концерты в поддержку «узника совести», а член британского парламента от Консервативной партии Джон Карслиль, сохранивший верность традиционной торийской политике, сетовал, что «все СМИ просто свихнулись по поводу этого чёрного провокатора и с упоением превращают его в современного Христа».

Однако попробуем разобраться, каким же был настоящий Мандела? Заносчивый амбициозный политик, который ещё в 33 года провозгласил, что станет первым чёрным президентом ЮАР, он никогда не считал себя «человеком из народа», а, скорее, напротив, кичился своим аристократическим происхождением (Мандела принадлежал к младшей ветви правящей династии племени тембу). «При рождении я получил прозвище «трясущий ветки деревьев», — вспоминал он, — и, в итоге, сотряс весь мир».

В 1940 году Манделу отчислили из колледжа, и вскоре он сформировал Молодёжную лигу Африканского национального конгресса. С этого момента, по словам экспертов, началась радикализация «чёрного» движения. Молодые активисты организовывали шумные пикеты, демонстрации и забастовки. Деньги на это, что характерно, выделяли темнокожие предприниматели, многие из которых имели неплохие доходы (режим апартеида был в действительности не таким уж жёстким и обеспечивал «аборигенам» куда более высокий уровень жизни, чем в соседних африканских государствах).

Фервурд и политика апартеида

Премьер-министра той поры Хендрика Фервурда рисуют сейчас циничным деспотом, который разработал политику апартеида. При этом почему-то забывается о том, что именно Фервурд сумел обеспечить ЮАР «реальный суверенитет», приняв решение о выходе страны из Содружества наций. Именно он смог преодолеть раскол между англоязычными жителями страны и африканерами, существовавший ещё со времён англо-бурской войны и усилившийся в годы второй мировой, когда англосаксы поддерживали страны антигитлеровской коалиции, а бывшие буры симпатизировали нацистам. По словам некоторых исследователей, Фервурд мог бы войти в историю как один из отцов-основателей новой республики (тем более что среди темнокожих он пользовался огромной популярностью: их доходы в период его правления росли быстрее, чем доходы белого населения, и не случайно «чёрные» племена Южной Африки окрестили его «человеком, принёсшим дождь» — то есть положившим начало эпохе процветания).

С другой стороны, нельзя отрицать, что политика апартеида или разделения (Фервурд дипломатично называл её «политикой добрососедства») была основана на расовых теориях, которыми будущий премьер заразился в 30-е годы во время своего пребывания в Третьем рейхе. Идеологи апартеида были убеждены, что различные расы в ЮАР (белые, африканцы (банто), индийцы и «цветные») должны развиваться отдельно и не смешиваться. «Только вот почему-то белые, составлявшие не более 20 % населения, владели 87 % земли, — рассказал «Однако» главный научный сотрудник Института Африки РАН Владимир Шубин, — остальным же принадлежало всего 13 %. Небелое население выживали из крупных городов. В Кейптауне, например, цветных выселили за 25, а чёрных ― за 50 километров от города. Ни чёрные, ни цветные, ни индийцы не были представлены в органах власти. Африканцы имели возможность действовать лишь в своих «хоумлендах» или, как их ещё называют, «бантустанах» (четыре из них формально даже получили независимость). Что же касается абсолютного большинства африканцев, которые жили в так называемой белой Африке, у них вообще не было никаких прав: они не могли построить себе дом, им запретили заниматься многими профессиями. (В ЮАР, например, невозможно было встретить темнокожего машиниста паровоза.) Раздельная система образования также имела огромные изъяны: преподавание в «чёрных» университетах велось на очень примитивном уровне».

Копьё нации: террорист № 1

В 1961 году Фервурд решил поумерить пыл молодых темнокожих бунтарей: каналы финансирования Молодёжной лиги были перекрыты, а ряд товарищей Манделы, собиравших добровольно-принудительные взносы в фонд организации, арестованы. Нельсон отправился в тайное путешествие по африканским странам, побывал в Лондоне, однако получить за границей серьёзную помощь не удалось.

Тогда он принял решение о создании боевого крыла АНК под названием «Копьё нации» и принялся изучать основы диверсионно-подрывной работы. Он призывал своих соратников взрывать публичные места, которые ассоциируются с политикой апартеида, такие как паспортные столы, местные мировые суды и правительственные учреждения. Кроме того, он настаивал на уничтожении объектов инфраструктуры: электрокоммуникаций, трансформаторов, железнодорожных путей, рассчитывая таким образом снизить инвестиционную привлекательность ЮАР. Буквально за два года было совершено более 156 диверсий, в результате которых, по некоторым данным, погибли десятки мирных граждан (в том числе было взорвано здание вокзала в Йоханнесбурге). Следует отметить, правда, что в программных документах «Копья нации» утверждалось, что эта организация избрала тактику саботажа, а не террора: бойцы Манделы обещали свести к минимуму число жертв своих диверсий. К тому же, по словам многих исследователей, они до последнего надеялись вынудить правительство к переговорам.

Однако власти от диалога с ними отказались, а, наоборот, приняли против «чёрных бомбистов» решительные меры. Были расширены права полицейских, которым позволили задерживать подозреваемых в терроризме на длительный срок (кстати, законодательство эпохи апартеида послужило образцом для антитеррористических мер, принятых на Западе после 11 сентября). Летом 1963 года в результате масштабного полицейского рейда на подпольную базу на ферме в Ривонии были арестованы руководители боевой организации АНК (рассказывают, что об их местонахождении южноафриканские власти проинформировали агенты ЦРУ).

Состоялся суд. Манделу и его товарищей приговорили к пожизненному заключению. И что бы ни говорили сейчас критики режима апартеида, следует признать: в ЮАР на тот момент было весьма либеральное законодательство, ведь в большинстве государств мира за те преступления, в которых обвинялся руководитель «Копья нации», ему вынесли бы смертный приговор. «Чем, собственно, Мандела отличается от Бен Ладена? — вопрошает консервативный журнал The American Thinker. — Саудовский бунтарь из хорошей семьи, который озабочен судьбой простых мусульман и, сражаясь за их права, не стесняется использовать террористические методы… Если бы Ладен не развернулся против США, возможно, со временем он тоже заработал бы Нобелевскую премию за «мирное урегулирование» в талибанском Афганистане, например». Как террористы превращаются на Западе в «борцов за свободу» легко можно проследить на примере сирийских боевиков.

Конечно, в отличие от исламских радикалов, Мандела, вроде бы, сражался за гражданские права. Но следует понимать, что это не Мартин Лютер Кинг, боровшийся против расовой сегрегации в США. И когда президент Обама называет его своим «личным героем», он, фактически, признаёт, что терроризм — это приемлемый способ социального протеста: цель оправдывает средства. Не случайно, наверное, многие припоминают нынешнему американскому президенту дружеские отношения с Биллом Айерсом, который в 1969 году основал левацкую террористическую организацию Weather Underground.

27 лет Мандела провёл в тюрьме. Хрестоматийная картинка: «узник совести», «народный трибун», брошенный расистами в одиночную камеру на острове Роббен, занимается тяжёлой изнурительной работой и в перерывах пишет афористичные, пронизанные либеральными идеями, книги «Я готов умереть» и «Нет лёгкого пути к свободе». В действительности власти относились к лидеру «Копья нации» довольно мягко: рассказывают, что он был назначен картографом острова, а в последние годы заключения и вовсе переведён в комфортабельный коттедж. И хотя в 80-е годы режим апартеида не раз предлагал Манделе свободу в обмен на «безоговорочный отказ от насильственных методов», «узник совести» не хотел даже слышать об этом.

Его бойцы продолжали террористическую деятельность, совершив в 80-е годы 982 диверсии (в том числе речь идёт о диверсии на ядерной электростанции возле Кейптауна, взрыве на Чёрч-стрит в мае 1983 года, и теракте в Дурбане в июне 1986-го, когда машина, начинённая взрывчаткой, врезалась в здание местного бара). По словам жены Манделы Винни, её супруг верил, что освободить страну можно лишь с помощью спичечных коробков и «ожерелий» (так назывались автомобильные покрышки, надеваемые на шею жертвы и поливаемые бензином, который потом поджигался). «Революционное насилие, — писал соратник Манделы Джо Слово, в 90-е годы занявший в его правительстве пост министра жилищного строительства, — привело именно к тому результату, на который мы рассчитывали: Африканский национальный конгресс завоевал в стране лидирующие позиции». Характерно, что даже после освобождения, выступая на митинге чёрных радикалов в Кейптауне, Мандела заявил, что «факторы, которые сделали необходимыми насильственные методы, по-прежнему существуют», и пообещал продолжить вооружённую борьбу. По словам некоторых экспертов, он даже солидаризировался с новым поколением чёрных политиков, рассуждавших об «исключительности темнокожих».

Free Nelson Mandela

Очевидно, что Запад, до последнего момента оказывающий поддержку режиму апартеида, вызывал у Манделы аллергию. Ещё до ареста в 1962 году он записал в своём дневнике, что АНК необходимо наладить контакты со странами социалистического лагеря. И его соратники эту задачу выполнили. «Советский Союз оказывал АНК мощную поддержку, — рассказывает Владимир Шубин. — Это была и военная, и гуманитарная, и политическая помощь. Советские представители в ООН и в других международных организациях всегда говорили о необходимости ликвидировать режима апартеида. Советские специалисты активно помогали АНК в подготовке кадров».

Уже в середине 1980-х годов стало ясно, что АНК набирает силу. И дело было не только в расширении вооружённой борьбы. Поднялись чёрные посёлки. Среди темнокожей молодёжи фактически зарождалось повстанческое движение. Лозунги были: «сделать страну неуправляемой», «сделать систему апартеида неработающей». И во многом это удалось. Даже представители крупного капитала потребовали, чтобы правительство установило контакты с АНК, понимая, что это — единственный способ сохранить свои интересы.

Именно в этот момент на Западе попытались оседлать волну, «встать на правильную сторону истории» (хотя надо сказать, что секретные контакты военных и спецслужб США с представителями режима апартеида продолжались вплоть до выборов 1994 года). «Западные политики, которые не смогли остановить продвижение АНК к власти, — говорит Шубин, — в конце 80-х стали изображать из себя людей, которые всегда яростно боролись с апартеидом. В начале 90-х на курсах для дипломатов в университете Кейптауна выступили два бывших американских посла, которые перечисляли свои заслуги перед Африканским национальным конгрессом. Тогда один из представителей этой организации осадил их, заявив, что в посольстве США ему отказали в своё время в получении стипендии на том лишь основании, что он является членом АНК. Как бы то ни было, в 1986 году американский Конгресс, преодолев вето президента Рейгана, принял всеобъемлющий Акт о мерах по борьбе с апартеидом».

Этот закон запрещал вкладывать инвестиции в экономику ЮАР и импортировать из этой страны текстиль, сельскохозяйственную продукцию, железную руду, сталь, уголь и уран. Санкции, которые вслед за США ввели и другие страны Запада, негативно сказались на экономике Южноафриканской республики. Режим апартеида вынужден был пойти на уступки своим противникам. В середине 80-х правительство учредило так называемый трёхпалатный парламент, в котором в качестве «младших партнёров» были представлены индийцы и «цветные». Африканцам разрешили получать в аренду землю и создавать собственные советы на муниципальном уровне.

Но лидеры АНК удовлетвориться этими уступками уже не могли и потребовали освобождения Манделы. Этот лозунг подхватили и либералы в Лондоне и Вашингтоне: «Free Nelson Mandela». Именно они оказали давление на белое правительство ЮАР, которое согласилось, в итоге, выпустить «террориста № 1».

В это время в Восточной Европе произошли «бархатные революции», коммунистический режим в Советском Союзе трещал по швам, и Мандела, которого любили представлять «красным бунтарём», не вызывал уже панического ужаса у правящей элиты. Президент Фредерик де Клерк, которого некоторые эксперты называют «южноафриканским Горбачёвым», намеревался лишь слегка ослабить вожжи, продемонстрировав миру, что в ЮАР полным ходом идёт демонтаж системы апартеида. Освобождение Манделы, которого советники де Клерка изображали престарелым диссидентом, утратившим связь с реальностью, должно было доказать Западу решимость южноафриканского президента, «вставшего на путь демократических преобразований». На открытии сессии парламента в феврале 1990 года де Клерк объявил также о снятии запрета на деятельность АНК и других организаций, выступающих против расовой сегрегации.

Первый чёрный президент

Однако, выйдя из тюрьмы, Мандела назвал де Клерка «представителем незаконного режима меньшинства, который давно уже себя дискредитировал» и потребовал освободить всех борцов с апартеидом, большинство из которых, надо сказать, были террористами. Правительство выполнило и эти требования: из тюрем вышли 950 политических заключённых; борцам с апартеидом был предоставлен иммунитет от судебных преследований. «Их выпустили без всяких условий, — рассказывает Шубин, — и они тут же стали участвовать в многотысячных митингах под знамёнами АНК. Загнать этого джина в бутылку было уже невозможно, разве что начав кровопролитную войну». Правительство не мешало темнокожим проводить демонстрации, митинги же африканеров жестоко разгонялись. И многие заговорили о том, что в ЮАР на смену белому расизму приходит расизм чёрный.

Несмотря на все уступки правительства, Мандела призвал к общенациональной забастовке, заявив, что «у власти находятся не нормальные люди, а животные, которые строят милитаристское государство и в своей деятельности мало чем отличаются от немецких нацистов».

В результате он добился принятия новой конституции и проведения общенациональных выборов, в которых приняли участие и темнокожие. Рассказывают, что в чёрных районах люди с двух часов ночи занимали очереди на избирательные участки — лишь бы отдать голос за своего кумира. АНК одержал триумфальную победу, и Национальная ассамблея единогласно избрала Манделу главой государства. Он стал первым чёрным президентом ЮАР. Мечта молодого радикального политика, в 50-е годы представлявшаяся всем призрачной утопией, в 90-е вдруг воплотилась в жизнь. «На церемонии инаугурации в Претории, — рассказывает Шубин, — собрались сотни тысяч людей. Народ был в состоянии эйфории. Вертолёты, те самые вертолёты, которые нависали над чёрными посёлками, когда там происходили волнения, несли теперь новый флаг ЮАР — флаг государства, в котором отсутствует расовая дискриминация».

Нельзя сказать, что на посту президента Мандела проводил миролюбивую политику (лауреаты Нобелевской премии мира не всегда являются пацифистами, о чём говорит нам также опыт первого темнокожего президента США, как и Мандела, получившего престижную награду авансом). Нельсон подтвердил все обязательства ЮАР по военным контрактам с Западом, которые были заключены в период правления «милитаристского правительства», и начал модернизацию вооружённых сил. Он не считал для себя зазорным выстраивать партнёрские отношения с авторитарными правителями вроде президента Индонезии Сухарто.

С другой стороны, по словам некоторых экспертов, в период правления Манделы в ЮАР была принята одна из самых прогрессивных конституций в мире. Пожилой лидер не стал цепляться за власть, отсидел один срок и удалился на покой. Его сторонники подчёркивают, что именно Манделе должны быть благодарны жители ЮАР за то, что в стране не началось масштабное кровопролитие и не разразилась гражданская война (одной из важнейших его заслуг считается создание Комиссии по примирению).

Коровы Зумы

И в заключение о наследии первого темнокожего президента ЮАР. Нельзя отрицать, что в период правления Манделы и его соратников по АНК в стране началась дискриминация белого населения, что привело, в итоге, к массовому исходу специалистов, «утечке мозгов», возросла уличная преступность. Однако разговоры о том, что некогда процветающая республика превращается в отсталое государство, переживающее затяжной экономический спад, не совсем верны. «Существует масса глупых стереотипов по поводу «чёрного континента», — считает директор Института Африки РАН Алексей Васильев. — В ЮАР ВВП на душу населения 12 тысяч долларов в год по паритету покупательской способности».

Конечно, Мандела не сумел преодолеть разногласия между различными этносами, населяющими ЮАР. Белые жалуются, что при устройстве на работу предпочтение сейчас отдаётся людям с чёрным цветом кожи. Постепенно начинается раскол и среди чёрного населения.

В руководстве АНК традиционно превалировали представители национальности коса (в ЮАР их 20 %). К этой национальности принадлежали и Мандела, и его преемник на посту президента Табо Мбеки, объединявшие вокруг себя европеизированную африканскую интеллигенцию.

Нынешний президент Джейкоб Зума отстаивает интересы зулусов (их чуть больше 30 %). Многие эксперты рассуждают даже о зулусском политическом ренессансе. Племена всё чаще конфликтуют, и Зума не может с этим ничего поделать. Образ нынешнего главы государства как нельзя лучше символизирует крах политических идеалов Нельсона Манделы. Ведь этот «великий гуманист», выросший на идеях Просвещения, вряд ли мог себе представить, что президентский пост в ЮАР займёт человек, который в шкуре леопарда, с копьём в руках будет приносить в жертву своим предкам двенадцать коров.

Источник: www.odnako.org