Последний конкистадор: как Игорь Сечин ведет борьбу за нефтяное господство
16 Декабря 2013

• Версия для печати

Президент «Роснефти» за полтора года прошел путь от государственного деятеля до самого высокооплачиваемого топ-менеджера страны. Как бывший чиновник справляется с новой работой?

Игорь Сечин переквалифицировался из государственных деятелей в менеджеры всего полтора года назад. За это время вверенная ему «Роснефть» скупила активов на 2 трлн рублей и стала крупнейшей публичной нефтегазовой компанией мира. А сам Сечин впервые возглавил рейтинг самых дорогих российских топ-менеджеров по версии Forbes. Как бывший секретарь Владимира Путина справляется с новыми обязанностями и что произошло с его доходами?

Парад амбиций

«Мы наблюдаем, как правительства приходят и уходят», — заметил однажды бывший руководитель Exxon Mobil Ли Рэймонд. У этой корпорации славная история: Exxon Mobil — прямой потомок основанной более 140 лет назад Джоном Рокфеллером Standard Oil. На ее топливе в 1903 году братья Райт впервые подняли в воздух аппарат с двигателем тяжелее воздуха, а еще через полвека совершил первый трансатлантический перелет Boeing 707 авиакомпании Pan American Airways. Ни один, даже затянувшийся, политический цикл не сравнится с историей бизнес-империи. Возможно, эта мысль грела Игоря Сечина, когда в мае 2012 года прервалась его 25-летняя карьера чиновника.

С 1991 года Сечин поднимался по карьерной лестнице вслед за Владимиром Путиным. И когда тот в третий раз вернулся в президентское кресло, логичным назначением для Сечина был бы пост главы администрации. Однако эта должность досталась Сергею Иванову. Переход Сечина в «Роснефть» многие воспринимали едва ли не как понижение. Но только не сам Сечин, которого «сильно вдохновлял пример [Рекса] Тиллерсона [действующего главного управляющего директора Exxon Mobil]», делится своими наблюдениями один из давних подчиненных Сечина.

В апреле 2012 года «Роснефть» в присутствии Владимира Путина подписала с Exxon Mobil соглашение о совместной работе в акваториях Черного и Карского морей. «Игорь Иванович тогда впервые близко познакомился с Рексом, у них сложились неплохие отношения, — рассказывает собеседник Forbes. — Люди из Exxon Mobil держатся так, будто им плевать и на Обаму, и на конгресс — все уйдут, они останутся». В Вашингтоне Exxon Mobil управляет одной из крупнейших лоббистских структур, на контракте у которой — два десятка бывших сенаторов и членов Палаты представителей. «Эта корпорация настолько велика и могущественна, что на полном серьезе руководствуется собственной внешней политикой <...>. Иногда она совпадает с интересами США, иногда нет», — пишет The New York Times в рецензии на книгу Стива Колла «Частная империя» об Exxon Mobil.

Возглавив «Роснефть», Сечин присоединился к параду амбиций.

22 марта 2013 года, на следующий день после закрытия сделки по покупке ТНК-BP, одна из газет вышла с заголовком «Статус: номер один». «С сегодняшнего дня российская компания официально стала крупнейшей публичной нефтяной компанией мира», — говорилось в статье. Дальше шли цифры и поздравление от Путина. По добыче нефти «Роснефть» впервые незначительно обошла Exxon Mobil еще в 2010 году — из-за «арабской весны» у американцев упало производство в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Но после покупки ТНК-BP российская госкомпания стала недосягаема для конкурента — в III квартале ее суточная добыча жидких углеводородов превосходила показатель Exxon Mobil вдвое.

Кроме статуса окончание карьеры государственного деятеля дало Сечину возможность «абсолютно легально стать очень состоятельным человеком», заметил один из его знакомых. Годовой доход вице-премьера Игоря Сечина, если верить его декларации, составил в 2011 году 3,1 млн рублей (его жена тогда задекларировала почти 9 млн рублей). В новом рейтинге Forbes самых высокооплачиваемых топ-менеджеров российских компаний Сечин — на вершине. Его денежную компенсацию за 2012 год эксперты оценивают в $50 млн — около 17% от совокупного вознаграждения топ-менеджеров «Роснефти». Представитель компании эти оценки не комментирует.

Сечин быстро нашел применение выросшим доходам. В августе он отчитался о покупке 0,0849% акций «Роснефти». На бирже такой пакет стоил тогда около 2 млрд рублей. Опционной программы в компании нет, для сделки президенту пришлось «частично» привлечь кредит, объясняла «Роснефть». Заем предоставил Газпромбанк. С момента покупки пакет Сечина подорожал на 2%.

Одновременно с Сечиным крупные пакеты акций «Роснефти» (примерно на 800 млн рублей) приобрели 15 топ-менеджеров компании, в их числе 10 членов правления. Это свидетельство уверенности сотрудников в успешном развитии компании, сообщила «Роснефть». Раньше на такие покупки предписывалось тратить бонусы, теперь менеджерам приходится, по примеру Сечина, еще и занимать деньги. Демонстрация лояльности может дорого им обойтись, если котировки пойдут вниз. Но фиксировать прибыль, продавая акции, считается дурным тоном. Предложение вложиться в акции «Роснефти» некоторые получали от Сечина лично: «Ну, как тебе наши результаты, нравятся? Тогда покупай».

«Грабители» из ТНК-BP

«Забудьте это слово, эту аббревиатуру!» Сечина явно задел вопрос журналиста о том, как корпоративные стандарты ТНК-BP прижились в «Роснефти». «Забудьте! Есть «Роснефть» и ее лучшие мировые практики. Все, что соответствовало лучшим мировым стандартам в ТНК, уже давно инкорпорировано и работает у нас», — отрезал бывший вице-премьер.

Покупка ТНК-BP «Роснефтью» стала крупнейшей сделкой в истории российского бизнеса. За нее госкомпания заплатила деньгами и акциями 1,7 трлн рублей. Теперь на «Роснефть» приходится 40% российской добычи нефти и 5% — мировой.

«Сечин очень спешил с этой сделкой, — вспоминает один из ее участников. — Рассказывают даже, что он вызвал к себе российских сотрудников одного из западных инвестбанков, работавших над покупкой ТНК-BP, и убедительно просил их ускориться. Аргумент был такой: каждый день промедления владельцы ТНК-BP продолжают грабить Россию». Сечин мог иметь в виду проценты, которые «Роснефть» вынуждена была платить акционерам ТНК-BP с момента подписания соглашений о покупке компании и до окончания расчетов. За пять месяцев ожидания ВP должна была получить около $240 млн, консорциум ААР («Альфа-Групп», Access Industries и «Ренова») — $440 млн.

Сделка была закрыта в марте 2013 года. Но избавиться от акционеров ТНК-BP Сечину не удалось до сих пор. Основные активы группы ТНК-BP принадлежали российскому «ТНК-BP Холдингу». Чуть больше 5% его акций — в руках миноритарных акционеров. В основном это были инвесторы из числа западных банков и фондов — Templeton, Blackrock, BNP Paribas, Prosperity и другие. До прихода «Роснефти» холдинг платил в виде дивидендов 40–90% прибыли. Но Сечин быстро дал понять, что не собирается следовать этой практике. «Это все наши деньги», — заявил он в октябре 2012 года, имея в виду средства на балансе «ТНК-BP Холдинга». Котировки холдинга в тот день рухнули на 17,5%. Но для Сечина это не имело значения. Юридических обязательств перед миноритариями покупаемой компании — выкупить их доли, конвертировать их в акции «Роснефти» или продолжать платить дивиденды — у него не было.

Кошмар Мобиуса

«Дальше все происходило, как в дурном сне, — вспоминает управляющий фонда, входившего в топ-10 крупнейших акционеров «ТНК-BP Холдинга». — Сечин регулярно высказывался по нашей теме и каждым своим заявлением мочил котировки».

«Он будто последний гвоздь заколачивал в крышку гроба с надписью «российский инвестиционный климат», — делится своими ощущениями другой акционер «ТНК-BP Холдинга».

С публичной критикой действий «Роснефти» выступил и финансовый гуру — глава Templeton Марк Мобиус. Но все было бесполезно.

На годовом собрании в июне миноритариям «ТНК-BP Холдинга» было предложено одобрить решение о переименовании компании в «РН холдинг» и об отказе от выплаты дивидендов за 2012 год. Ни Мобиуса, ни других статусных акционеров в зале «Президент Отеля», где проходило собрание, не было. Зато там собралось около 70 разъяренных российских граждан. «Где деньги? Почему все ушло в «Роснефть?!» — кричали из зала. «Нам и в страшном сне не могло присниться, что государство в лице «Роснефти» и Игоря Сечина так с нами поступит», — возмущался один из миноритариев.

Лично встретиться с недовольными Сечин решил только в апреле — после попытки разрешить конфликт, которую предпринял глава Сбербанка Герман Греф. «Инвесторов собрали в каком-то зале в штаб-квартире «Роснефти», в президиуме сидело все правление компании, — рассказывает менеджер фонда, приглашенного на встречу. — Это было похоже на политбюро с Хрущевым во главе. Ботинком Сечин не стучал, но методично вдалбливал, что ничего хорошего нам ждать не стоит». Впрочем, сильно навредить этим он уже не мог: паника среди инвесторов началась еще в марте — сразу после закрытия «сделки века», которое было отмечено падением котировок «ТНК-BP Холдинга» до 35 рублей за обыкновенную акцию (в конце сентября, до объявления о первых договоренностях «Роснефти» с владельцами ТНК-BP, они торговались около 85 рублей).

Самые терпеливые акционеры бывшего «ТНК-BP Холдинга» ждали решения «Роснефти» почти полгода. Развязка наступила в сентябре, когда на форуме в Сочи премьер-министр Дмитрий Медведев под видеокамеры обратился к Сечину с предложением выкупить доли миноритариев холдинга (сцена с участием премьера не выглядела как экспромт). Цена выкупа была рассчитана по котировкам за 18 месяцев и составила 67 рублей за обыкновенную и 55 рублей за привилегированную акцию. Это давало премию 30–35% к рынку, подчеркивает представитель «Роснефти»: в конце октября Citigroup Global Markets предоставила заключение, из которого следует, что параметры выставленной оферты соответствуют условиям, которые предлагались покупателям по сравнимым рыночным сделкам.

Но инвесторы остались недовольны. Тот же Мобиус считает, что выкупать миноритариев нужно на тех же условиях, что получили ААР и BP. Для «Роснефти» это означало бы $500 млн дополнительных расходов (пока она готовится потратить на выкуп около $2 млрд). Тем не менее шансы, что компания пересмотрит свое решение и поднимет цену, еще есть, считает инвестор, продолжавший вкладывать деньги в бумаги «РН холдинга».

Впрочем, заявления Сечина по этому поводу пока говорят об обратном. На недавней встрече с журналистами он, как рассказывают присутствовавшие, сказал, что Templeton и так достаточно заработал на акциях «ТНК-BP Холдинга». А потом и вовсе раскритиковал переговорные навыки иностранцев:

«Им надо было просто сказать: мы благодарим Владимира Владимировича за возможность работать в Российской Федерации. И разрешите нам что-нибудь еще купить».

Сейчас «Роснефть» явно собирается закрыть для себя вопрос с миноритариями «ТНК-BP Холдинга», считают двое из них. В октябре компания за 97 млрд рублей продала почти 10% акций холдинга «неаффилированным третьим лицам». Скорее всего, так она готовится к принудительному выкупу акций «ТНК-BP Холдинга» с рынка (по закону такой выкуп может быть объявлен только после добровольной оферты, по которой миноритарии продадут минимум 10% бумаг). Кто мог потратить 97 млрд рублей на то, чтобы помочь «Роснефти» избавиться от головной боли, неизвестно. Но если пакет будет продан госкомпании обратно по оферте, эти благодетели могут заработать около 3,5 млрд рублей (из расчета цены покупки 67 рублей за акцию). Сама «Роснефть» утверждает, что сделка с третьими лицами была реализована для погашения долга «РН холдинга» и сохранения положительной кредитной истории этой компании.

Прыжок в окно

«Если Щербович прыгнул в окно, можно смело сигать за ним, там точно деньги есть. Он шагу не ступит, чтобы не заработать» — такую оценку президент «Роснефти» дал недавно профессиональным качествам Ильи Щербовича, главы инвестиционной группы United Capital Partners (UCP).

В конце 1990-х Щербович был совладельцем и возглавлял созданную бывшим министром финансов Борисом Федоровым и американцем Чарльзом Райаном «Объединенную финансовую группу» (ОФГ). Выпускнику Российской академии им. Плеханова было не больше 25 лет, когда он участвовал в создании схемы, позволявшей иностранцам легально покупать акции «Газпрома» (это было до либерализации рынка ценных бумаг концерна). На продаже акций ОФГ в середине 2000-х Deutsche Bank Щербович заработал более $100 млн. В 2007 году он создал UCP. Кроме него партнерами компании являются четыре человека — выходцы из Deutsche, UFG, Clifford Chance и Aton.

Теперь под управлением группы $3,5 млрд (с учетом кредитов, которые привлекались на покупку активов). Чьими деньгами кроме средств партнеров управляет компания, официально не раскрывается. Но делает она это, похоже, неплохо. К примеру, UCP заработала 722% на перепродаже пакета акций биржи РТС, 32% — на перепродаже пакета «Лебедянского». А теперь может зафиксировать прибыль, продав крупный пакет «РН холдинга». По крайней мере, в этом уверены менеджеры трех фондов, в чьих портфелях были акции бывшей «дочки» ТНК-BP.

«Как минимум с января, когда Сечин продолжал планомерно убивать капитализацию холдинга, бумаги компании начала скупать UCP», — описывает ситуацию один из собеседников Forbes. Проследить сделки невозможно — скупка шла через нескольких брокеров. Но владельцы бумаг, к которым приходит брокер, часто имеют возможность узнать, в чьих интересах он действует. Пока другие инвесторы спасались бегством, UCP покупала все или почти все из того, что попадало в рынок, говорят собеседники Forbes. Сделки шли по рыночным котировкам, на которые то и дело давили выступления главы «Роснефти». Один из собеседников Forbes со ссылкой на брокеров говорит, что в общей сложности UCP могла купить 70–80 млн бумаг «РН холдинга» из расчета 40–50 рублей за акцию. Если так, то на продаже акций по оферте, которую выставила «Роснефть», UCP может заработать около $65 млн. О том, что Щербович активно покупал акции холдинга, слышал и один из топ-менеджеров «Роснефти»: «Об этом все говорят». «Данная информация и информация о приобретении нами 10% акций «РН холдинга» у «Роснефти» (об этом со ссылкой на источники сообщало агентство «Прайм-ТАСС». — Forbes) не соответствует действительности», — заявил представитель UCP.

С Сечиным Щербович знаком как минимум по совету директоров «Роснефти», членом которого он был с прошлого лета и до июня 2013 года, когда сделка по покупке ТНК-BP уже была закрыта. Источник, близкий к «Роснефти», уверяет, что Сечин не имел отношения к выдвижению Щербовича в совет и особые отношения их не связывают. Официально представитель компании говорит, что о сделках UCP в «Роснефти» не знают, информации о готовящейся оферте Щербович из компании не получал.

Знакомство Сечина с Щербовичем могло состояться и раньше: как писали «Ведомости», еще в 2007 году сотрудники UCP от лица загадочной фирмы «Прана» приходили за документацией к торгам по продаже одного из лотов с активами ЮКОСа. Процесс банкротства компании Сечин курировал лично. Щербович всегда отрицал свое участие в этой истории. Но с недавних пор его имя снова связывают с интересами главы «Роснефти».

Феодальный строй

«Главные качества Сечина-управленца — жесткость, бескомпромиссность, умение добиваться результата. Он никогда не меняет свою позицию, может, даже неправильную на взгляд подчиненных. Всегда дожимает», — говорит предправления «РусГидро» Евгений Дод, часто пересекавшийся по работе с бывшим вице-премьером. Бескомпромиссность президента «Роснефти» смогли оценить бывшие руководители российского подразделения Morgan Stanley Райр Симонян и Елена Титова, у которых была возможность посмотреть на работу крупнейшей публичной нефтяной компании изнутри.

Morgan Stanley пользовался репутацией любимого банка Сечина — он, к примеру, был одним из организаторов IPO «Роснефти» в 2006 году. В 2012 году руководителей именно этого банка Сечин пригласил воплощать идею создания нового мультифункционального коммерческого банка. Платформой для него должен был стать принадлежащий «Роснефти» Всероссийский банк развития регионов (ВБРР).

Предполагалось, что банк будет предоставлять самый широкий спектр услуг — от корпоративного кредитования и управления активами до торговли бумажными контрактами и консультирования M&A. Сечин планировал, что со временем банк станет международным.

Симонян и Титова проработали на новом месте восемь месяцев, после чего расстались с «Роснефтью» по соглашению сторон. От комментариев для этой статьи банкиры отказались. Но, по версии их коллег и знакомых, все дело в том, что финансисты не смогли встроиться в корпоративные порядки «Роснефти». Их собеседники Forbes описывают так:

«В феодальном княжестве главное — понравиться главному феодалу, а самый большой риск — впасть в немилость.

Вся система построена на тотальном контроле, где никто никому не доверяет и каждый боится проявить инициативу, потому что риск принятия решений гораздо выше риска ничего не делать».

У выходцев из Morgan Stanley был «зеленый свет» от Сечина, менеджмент ВБРР был целиком в их подчинении, им обещали свободу действий. Симонян и Титова успели собрать команду примерно из 40 человек, чтобы закончить работу над стратегией и реализовать ее. Но до этого не дошло. По сути, команда банкиров превратилась в одно из подразделений «Роснефти», которое должно было работать по общим правилам — взаимодействовать со всевозможными службами «Роснефти», вести бумажный документооборот и все решения утверждать через профильные департаменты компании. Из-за бесконечных согласований работа просто встала. «Иллюзия, что где-то на периферии этой империи получится создать анклав, который будет жить по собственным правилам, исчезла», — говорит собеседник Forbes.

Довольно быстро выяснилось, что технические сложности — ерунда по сравнению с тем, что происходит, когда нужно решить по-настоящему серьезный вопрос. «Такие задачи берет на себя только Сечин, а к нему не попасть, и вот появляется целая технология — как правильно подкараулить и специальным образом выбежать к начальнику в коридоре, чтобы решить вопрос», — делится воспоминаниями бывший топ-менеджер одного из подразделений. Ни Симонян, ни Титова не были к такому готовы: в Morgan Stanley над ними было всего два начальника, один из которых — президент банка Джон Мак (возглавлял Morgan Stanley до 2011 года, сейчас — независимый директор в совете «Роснефти»), решения принимались быстро, а им самим была предоставлена максимальная свобода действий.

Последней каплей для них стало выдвижение в наблюдательный совет ВБРР бывшего главы Международного валютного фонда (МВФ) Доминика Стросс-Кана. Бывшие руководители Morgan Stanley резко возражали против этого решения, говорит источник, близкий к «Роснефти». После скандала в связи с сексуальными домогательствами бывший глава МВФ имеет сомнительную репутацию. Но переубедить Сечина не удалось: Титова и Симонян ушли из ВБРР, а Стросс-Кан в итоге был выбран в наблюдательный совет банка.

Идея собственного крупного банка изначально была неоднозначной, считает руководитель одного из фондов, инвестирующих в акции «Роснефти». «Сечин оказался, по сути, заложником собственной системы, — считает бывший коллега Симоняна и Титовой. — Он действительно хотел создать большой эффективный банк, но не смог делегировать полномочия, потому что не доверял людям. Но тогда зачем их нанимать?» После ухода финансистов Morgan Stanley ВБРР принял решение развиваться в качестве корпоративного и розничного банка.

Ручное управление

Немногие решаются открыто критиковать Сечина, однако за глаза его часто упрекают в злоупотреблении «ручным управлением». Из-за его стиля руководства в компании остановилось много других вещей, включая капитальные затраты, констатирует глава фонда — держателя акций «Роснефти». В 2013 году планировались капитальные вложения (за исключением покупок) на уровне $21,5 млрд, но за 9 месяцев проинвестировано только $12 млрд. «В среднесрочной перспективе это плохой знак, — рассуждает собеседник Forbes. — Если «Роснефть» не сможет реформировать систему управления в течение ближайшего года, ее акции придется продавать». По его мнению, подходящим вариантом для компании была бы двухуровневая структура руководства, при которой Сечин занимался бы глобальными вещами, а его «правая рука» — оперативным управлением.

Но такого человека у Сечина сейчас нет. Доверенным лицом в компании был для него бывший первый вице-президент «Роснефти» Эдуард Худайнатов. Он покинул компанию в июле, чтобы заняться собственным бизнесом, а именно создать с нуля новую нефтегазовую компанию. В отличие от многих других людей, которые ушли из «Роснефти», он сохранил с Сечиным хорошие отношения, говорят многие знакомые обоих. По словам одного из них, в планы Худайнатова входит собрать оставшиеся на рынке разрозненные нефтяные активы и развивать их «при содействии «Роснефти». «Независимая нефтяная компания» (ННК) Худайнатова могла бы пользоваться инфраструктурой «Роснефти», а взамен помогать госкомпании в меру своих сил, рассуждает собеседник Forbes. Именно ННК, к примеру, может стать покупателем компании семьи Бажаевых Alliance Oil, которой интересовалась «Роснефть», рассказал Forbes источник в банковских кругах. По его версии, для самой госкомпании эта сделка была бы проблематична из-за ограничений со стороны Федеральной антимонопольной службы. Представитель группы «Альянс» это не комментирует, Худайнатов от общения с Forbes воздержался. А представитель «Роснефти» говорит, что никто из менеджеров компании, тем более ее президент, к ННК отношения не имеет.

Первые сделки ННК Худайнатова, о которых стало известно, были связаны с покупкой двух газовых компаний в Саратовской области и Красноярском крае. По оценке собеседника Forbes, общая стоимость активов ННК сейчас составляет около $500 млн. Есть ли у Худайнатова партнеры и распоряжается ли он чьими-то деньгами, неизвестно. В любом случае проблем с кредитами у бывшего менеджера «Роснефти» быть не должно, уверяет его знакомый: «Все знают, что Худайнатов по-прежнему в плотном контакте с Сечиным, к тому же он уже давно в бизнесе».

Призрак Миллера

«С точки зрения комбинационной борьбы Сечин — чемпион, реальный гений, Макиавелли отдыхает, — восхищается близкий знакомый бывшего вице-премьера. — Его интересы простираются очень широко, он как будто играет одновременно на нескольких шахматных досках… правда, фигура короля там одна».

Из офиса «Роснефти» на Софийской набережной «за речку», в Кремль, Сечин ездит иногда по нескольку раз в день, говорит менеджер госкомпании.

Это неудивительно, ведь с Путиным принято согласовывать каждое значимое событие в российском бизнесе. А «Роснефть» за полтора года под руководством Сечина закрыла восемь больших сделок почти на 2 трлн рублей, включая покупку ТНК-BP и «Итеры».

«У нас 40 млрд баррелей — это 1,5% мировых запасов, лучшая ресурсная база в мире!» — Сечин не меньше Путина любит оперировать цифрами. «Запасы — его главная страсть!» — объясняет один из подчиненных Сечина. За счет покупок госкомпания нарастила ресурсную базу на 67%, добычу — на 86%, а чистый долг — почти вчетверо. На конец сентября чистые обязательства «Роснефти» составляли 1,9 трлн рублей. До 2017 года отношение долга к денежному потоку компании от операционной деятельности будет колебаться на уровне 3, подсчитало в октябре рейтинговое агентство Fitch и понизило долгосрочный рейтинг дефолта «Роснефти» на одну ступень, до BBB–. С таким долгом «Роснефть» могла бы опуститься и ниже, но по сравнению с другими эмитентами у госкомпании есть целый ряд преимуществ, признает Fitch. Первое — китайские деньги, которые госкомпания получает под залог будущей экспортной выручки (летом «Роснефть» заключила беспрецедентный контракт с CNPC, только аванс по которому должен составить до $70 млрд). Второе — существенный рост операционных показателей за счет покупки ТНК-BP. И наконец, у «Роснефти» есть поддержка мажоритарного акционера — государства. Впрочем, при «стрессовом» сценарии с резким падением цен на нефть государство может оказаться бессильно, предупреждает Fitch.

Но пока все три слагаемых успеха на месте, компания и ее руководитель, кажется, не собираются останавливаться. Впереди новые покупки. На момент подготовки номера «Роснефть» уже объявила, что собирается потратить на газовые активы «АЛРОСА» и Enel $3,2 млрд. К газовой теме у Сечина особое внимание — он верит в этот рынок и мысленно уже конкурирует с «Газпромом», говорит топ-менеджер «Роснефти». К концу года компания собиралась представить новую газовую стратегию, а пока готовит новые займы. В октябре совет директоров одобрил выпуск облигаций на 300 млрд рублей «для финансирования общехозяйственных целей». «Экономить здесь, кажется, никто не собирается. Масштаб цифр, которыми оперирует компания, конечно, поражает», — качает головой менеджер, оказавшийся в «Роснефти» сравнительно недавно.

Капитализация «Роснефти» растет меньшими темпами по сравнению с другими показателями. С сентября 2012 года (до объявления о сделке с ТНК-BP) «Роснефть» подорожала на Мicex на 18% (до 2,6 трлн рублей). В сравнении с той же Exxon Mobil по основному мультипликатору «капитализация/запасы» компания недооценена: у американской корпорации он больше в два раза, говорит аналитик Raiffeisen Андрей Полищук.

При этом по сравнению с другими российскими госкомпаниями у «Роснефти» есть как минимум два преимущества — она платит больше всех дивидендов (в процентах от прибыли) и у нее самый пассионарный руководитель.

Достижения Сечина сложно переоценить, считает топ-менеджер крупной энергетической компании: «Он единственный человек, который не просто придумал, а осуществил разворот российского нефтегаза с Запада на Восток, в отличие от «Газпрома», который продолжает терять деньги в Европе». «Репутация «Роснефти», в отличие от некоторых других российских компаний, не пострадала за границей, — добавляет бывший председатель совета директоров «Enel ОГК-5» Доминик Фаш. — Я очень уважаю Игоря Сечина и понимаю то, как он понимает интересы России, хотя могу быть не всегда согласен с его позицией. Работая в России больше 20 лет, я давно знаком со старым лозунгом господина Молотова: «То, что мое, — мое, то, что ваше, — можем поговорить».

Со всеми своими достижениями и планами Сечин сейчас напоминает предправления «Газпрома» Алексея Миллера образца 2001 года, когда он только возглавил концерн, рассуждает инвестбанкир, знакомый с обоими менеджерами. После смены команды в «Газпроме» инвесторы воодушевились и какое-то время возлагали на новый менеджмент большие надежды. «Но сейчас, если Миллер уйдет, котировки «Газпрома» в тот же день вырастут на 15%, а если его заменит [основатель «Новатэка» Леонид] Михельсон, то вообще в полтора раза», — иронизирует банкир. У Сечина в «Роснефти» есть риск совершить те же ошибки. Но он может их избежать.

При участии Ксении Докукиной и Ивана Васильева

Источник: Форбс