«Башнефть». История вопроса.
22 Сентября 2014

• Версия для печати

Иосиф Гальперин

Полвека назад в двух зданиях, обрамлявших в Уфе Советскую площадь, на которой проходили демонстрации трудящихся, заседали два главных хозяйствующих субъекта: Совет министров Башкирской АССР и объединение «Башнефть».

Трудно сказать, у какой из этих организаций власти и влияния было больше. Здание объединения было в Уфе, а НГДУ (нефтегазодобывающие управления) рассеяны по всем концам республики, а потом и в Удмуртию забрались, а затем и в Сибирь перебрались. Как когда-то, в 30-40-е, бакинские нефтяники осваивали месторождения между Волгой и Уралом, так в 60-70-е башкирские нефтяники поехали за Урал.

«Башнефть» с годами, однако, у себя в республике добывала все меньше, зато «Башнефтехимзаводы» перерабатывали все больше. Если первая приблизилась к 8 миллионам тонн добычи в год, то пять заводов, входившие во второе объединение, дошли до 42 миллионов тонн перерабатываемого сырья. Башкирия стала вторым после Роттердама центром нефтепереработки в Европе.

Эти-то вот могучие производительные силы (плюс немалые электрические мощности «Башкирэнерго») и составили нынешнюю вертикально-интегрированную компанию, взявшую старое заслуженное название «Башнефть». Но между двумя реинкарнациями одного имени произошло много событий, по большей части – нарушающих законы, писаные и неписаные.

Метаморфозы «красного директора»

Главным действующим лицом перемен стал Муртаза Рахимов. 34 года он проработал на одном заводе – Ново-Уфимском НПЗ, дорос до директора, а потом отправился во власть. Почти 20 лет он руководил Башкирией, стал первым президентом Республики Башкортостан, а перед этим – инициатором законодательных актов, утверждающих суверенитет республики над госсобственностью. Что даже в начале 90-х, когда на многое смотрели сквозь растопыренные пальцы, нарушало Конституцию России, указы Бориса Ельцина, законы, принимаемые парламентом, и нормы Росимущества. Список нарушений с пояснениями, составленный юристами, занимает несколько страниц.

Вот лишь одна цитата из бывшего работника Счетной палаты РФ Салавата Мигранова: «Характерна судьба указа № 1403. Им предусматривалось закрепление в федеральной собственности на три года и передача в управление «ЛУКойлу» госпакета в 38 % акций НУНПЗ, а в управление госкомпании «Роснефть» - 38% акций каждого из 28 башкирских предприятий (в том числе «Башнефти», УНПЗ, «Уфанефтехима» и «Башкирнефтепродукта»). Действие акта, однако, указом президиума ВС РБ от 04.12.1992 г. было приостановлено со ссылкой на грубо противоречащий Конституции РФ закон РБ «О действиях законов и иных актов законодательства РФ на территории РБ» и не «разморожено» до сих пор». (Кстати, вот так впервые на горизонте башкирского топливно-энергетического комплекса появилось грозное слово «Роснефть», чьей атакой объясняют нынешние неприятности «Башнефти»…)

А потом Муртаза Рахимов, тоже с нарушениями общероссийских законов, стал в несколько этапов производить приватизацию башкирского ТЭКа. На этих этапах он рассчитался с некоторыми своими старыми товарищами. Сменивший его на посту директора НПЗ Александр Воронин угодил в тюрьму, бывший глава «Башкирэнерго», а затем и премьер-министр Александр Копсов был спасен от подобной участи Анатолием Чубайсом, взявшим его в замы РАО ЕЭС. Но близкие Копсова все равно побывали в застенках…

Профессия – сын президента

К концу тысячелетия на авансцене башкирской «нефтянки» появляется тот, ради кого и делались все эти суверенные подвижки. Скромный консультант-экономист Урал Рахимов прибирает вожжи к рукам. Сын президента республики и его молодые образованные друзья, стремительно меняя юридические лица и передергивая формы собственности, опять свели почти весь башкирский топливно-энергетический комплекс к одному объединению.Оно то называлось ОАО «Башнефтехим», то ОАО «Башкирская топливная компания», наконец – «Башкирский капитал».

И на этих этапах отсеялись многие деятели. Погибли директор по производству Уфимского нефтеперерабатывающего завода Салават Гайнанов, главбух «Башнефтехимторга» Валерий Сперанский, а также менеджер танкерной фирмы «Ронекс» Олег Булатов. Примечательно, что у гроба Сперанского плакал его личный друг - Урал Рахимов.

Зато другой друг – Игорь Изместьев – стал сенатором от Башкирии. А впоследствии он был лишен этого звания решением Совета Федерации и захвачен российскими спецслужбами в Бишкеке, обвинен в создании банды киллеров, на счету которой убийства вышеперечисленных бизнесменов и многое другое, и осужден к пожизненному заключению. На его показаниях уже после процесса сейчас строятся обвинения в адрес Урала Рахимова и Владимира Евтушенкова, а обвиняются они в незаконном присвоении акций БашТЭКа.

Следствие и обвинение могло начаться на десять лет раньше. Задолго до спецоперации в Бишкеке 2007 года и суда над «кингисеппской группировкой» киллеров, еще в 2003-м, аудитор Счетной палаты Вячеслав Игнатов дотошно разобрал все незаконные операции с акциями и передал толстое такое заключение в следственные органы и в Генпрокуратуру. Кроме махинаций с акциями он усмотрел ущерб государству и в «байконурской схеме»: с подачи Изместьева и его нефтетрейдинговой фирмы «Корус» многие продажи башкирских поставщиков стали совершаться через оформление сделок с казахстанскими офшорными фирмами, хотя на самом деле ни продукция, ни реальные средства в городок у космодрома не поступали. В печати, центральной и региональной, появились данные из доклада аудитора, вышло несколько интервью с ним. И все заглохло.

10 лет выдержки

Почему – в ответе на этот вопрос спрятаны ключи к сегодняшним событиям, в том числе – к послесудебным показаниям Изместьева, к электронному браслету на ногах Евтушенкова, к международному розыску Урала Рахимова. Дело в том, что в 2003 году в республике Башкортостан проходили очередные президентские выборы, последние махинации с акциями и «ответный» доклад Игнатова служили подготовкой к ним. История с акциями помогла Кремлю в шантаже Рахимова.

Действующий президент республики не вышел (по данным независимых источников) даже во второй тур выборов, больше голосов набрали Сергей Веремеенко (тогда – «Межпромбанк») и Ралиф Сафин (тогда – вице-президент «Лукойла»). Не помогла даже стратегия напряженности: перед голосованием кто-то взорвал джип с охраной Урала Рахимова. Рахимов-старший бросился за поддержкой, ему ее обеспечили, но за это потребовали «нефтянку». После чего было объявлено, что Муртаза Рахимов прошел во второй тур, а Сафин – нет. Веремеенко пригрозили обвинениями в терроризме, привязав к нему дело о взрыве и прочие акты, которые,как потом выяснилось, устраивали рахимовцы. В результате он практически отказался от борьбы, во втором туре Муртаза Рахимов снова был избран.

Но отдавать нажитое непосильным трудом отнюдь не спешил. Кремль начал на него давить. Тогда Рахимов обратился за поддержкой к давнему соратнику – Юрию Лужкову, с которым они еще «Отечество» основывали. И вот в 2005 году в республику пришла АФК «Система», никогда прежде в нефтяном бизнесе не замешанная. Скорее всего, дело было в тогдашней близости Владимира Евтушенкова к Юрию Лужкову, десять лет назад еще не потерявшему вкус к государственным рычагам. «Система» получила блокирующий пакет «Башнефти», воссозданной в виде вертикально интегрированной компании, сделке помогали структуры, близкие к Изместьеву.

Между выборами и приходом «Системы» произошли еще события, имеющие отношение к Кремлю, Рахимову и Изместьеву. В сентябре 2004 года Александр Пуманэ, киллер-взрывотехник кингисеппской группировки, был задержан при подготовке взрыва огромной мощности на Кутузовском проспекте. Первой появилась версия о покушении на Владимира Путина. Так ли это – неизвестно: Пуманэ имел наивность позвонить из ОВД руководителю операции и сказать о задержании, после чего в милицию пришел совершенно посторонний офицер и забил задержанного насмерть «в процессе допроса». Изместьев потом был обвинен, кроме прочего, в подготовке взрыва башкирского бизнесмена,жившего на совсем другом конце Кутузовского проспекта.

Взрывпакет акций

В октябре 2011 года TheNewTimesуже писало версии покушения на Путина, о том, что Изместьеву совершенно не нужно было покушаться на главу государства. А вот у Рахимова был резон: не отдавать БашТЭК. Кстати, как отметил вслед за прессой адвокат Изместьева Александр Гусак, у его подзащитного не было мотивов готовить те преступления, в которых его обвинили по показаниям «кингисеппцев». Вся выгода от них отходила Рахимовым, в том числе – от поджогов типографий во время выборов и взрыва джипа с несчастными охранниками.

Сразу после смерти Пуманэ первоначальная версия о цели его начиненного взрывчаткой «жигуленка» перестала упоминаться, но на фотографии из того сентября 2004 года видно, как выразительно смотрит Владимир Путин на сидящего рядом Муртазу Рахимова. Через пару дней Путин предложил отменить выборы региональных руководителей, привязав идею, почему-то, к бесланской трагедии. А вот как следствие «дела Пуманэ» она вполне логична…

Как бы то ни было, основной пакет акций «Башнефти» после многочисленных наперсточных операций оставался в руках Урала Рахимова. Москву это не устроило, и она вновь начала давить на Уфу, тогда-то и был арестован Изместьев. Два года его предварительного заключения оставалась опасность, что он даст показания на Рахимовых, два года Урал Рахимов сидел взаперти на отдельном этаже 13-й уфимской городской больницы. Но как только АФК «Система» дожала Муртазу и получила контрольный пакет, Урал вылетел в Вену. И жил там последние пять лет на непонятно откуда взявшиеся большие деньги: ведь официально покупатель передал плату за акции благотворительному фонду «Урал» (а не бюджету республики, почему-то).

Фонд «Урал», возглавляемый теперь уже бывшим президентом Башкортостана Муртазой Рахимовым, получил 60 миллиардов рублей. «Башнефть» только в прошлом году выделила на дивиденды 80. Компания ведет разведку в Ираке и Мьянме, добывает в год, в основном, на приполярных площадях около 16 миллионов тонн нефти и перерабатывает около 21 миллиона. Что, между прочим, в два раза меньше объемов сорокалетней давности…

New Times