Захар Прилепин из Новороссии: За голову российского журналиста здесь платят в пять раз больше, чем за ополченца
22 Сентября 2014

• Версия для печати

«Комсомолка» публикует очередную часть дневников писателя о путешествии в охваченный войной регион [Часть 4]

Первая часть. Здесь бродячие псы, «мирные» бомбежки и чеченцы в аэропорту

Вторая часть. Кого винят ополченцы и кому благодарны освобожденные пленные

Третья часть. Будни «карателя»

22 сентября, понедельник,12.28

Какие были времена обсуждать не будем — а то утонем в не нужном споре. Скажем так: какие были нравы!

Ладно бы на Великую Отечественную — на так называемую «белофинскую», то есть, насквозь «империалистическую», едет добровольцем поэт Арон Копштейн, прямиком из Литинститута (он погибает), едет молодой Слуцкий (ранен там и с денисдавыдовской бравадой пишет, что вырвало из плеча «на две котлеты).

В 1939 году Евгений Долматовский отправляется на освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии «из-под панского гнёта» (это мы Долматовского цитируем).

Долматовский, между прочим, на пару с Луговским сочиняют песню для того, чтобы воевать было веселее:

«Белоруссия родная, Украина золотая,

Ваши светлые границы мы штыками оградим,

Наша армия могуча, мы развеем злую тучу,

Наших братьев зарубежных мы врагу не отдадим».

(Песню назовут «Марш красных полков» и она будет петься во всех частях).

В 1940 году — Евгений Долматовский уже входит с Советскими войсками в Прибалтику.

Про Отечественную вообще молчим: нынче всё чаще вспоминают про Хармса и всячески объясняют, почему же он говорил следователю, что хотел бы стрелять в красных офицеров, а не в немцев, а вообще отправились военкорами и обычными солдатами - Слуцкий, и Самойлов, и Межиров, многие иные...

Возвращались в орденах, в шрамах.

Никак не могу понять на какую войну в любом качестве поедут нынешние прогрессивные поэты и прочие блоггеры. Не знаю, в кого пальцем указать. Ну, Дима Кузьмин там, Миша Идов. кто там ещё помоложе, сами подскажете — можно такую переделку представить?

Хармс победил Слуцкого, Самойлова и Долматовского. И Симонова, и Твардовского. Почти сплошной Хармс вокруг. (Одна проблема: никто из них даже и не Хармс).

Почему говорю «почти» - потому что я тут с такими отличными ребятами спецкорами-военкорами познакомился, вай.

Один из замов по командной части батальона «Восток» сказал, что за убитого ополченца на той стороне платят 20 тысяч, а за журналиста российских каналов — сто. Дороже спецкоров-военкоров только командиры и всякие видные управленцы Новороссии.

- Да ладно? - спросил один из военкоров, они тут все скромные ребята. - Что-то не верю.

- Не веришь? - ответил ему ополченец с замечательным кавказским акцентом. - А давай проверим.

Среди спецкоров-военкоров есть тут Семён Пегов, который в статусе личных врагов Майдана пребывает с самого Майдана (он там сидел под снайперским обстрелом три часа, и потом его обвинили в том, что он сам этот обстрел и корректировал) и фигурирует в списков «врагов нации».

Семён уже несколько месяцев в Новороссии (до этого был революционный Египет и прочее).

Он поэт. Стихи у него отличные.

Так что, не всё потеряно, друзья, не всё потеряно. Одни ходят на Марш мира, другие — под обстрелом.

Вот одно из стихотворений Пегова.

РУССКИЙ ЛЕС

Мы живём, под собою не чуя войны.

Не стесняйся, боец, поправь проводок.

Мы живём, за собою не чуя вины.

Так у вас говорят, мусульманин-браток?

Русский лес - не заслон против зыбких песков

Твоих дум. Этот вывод жесток.

Он прольётся неслышно из наших висков.

Так поправь проводок.

Нашу лодку любыми волнами качай -

В ней когда-то качала права татарва.

Русский лес мы - ты прав - за базар отвечай,

Даже если деревья - в дрова.

Управляемый хаос и прочая муть

Нас на понт не возьмут. Нам - была ни была -

Завалиться меж грядок и там затянуть:

"Хезболла, ты моя, Хезболла"!