Сергей Доренко: Боря был такой открытый, что с ним невозможно было поссориться
17 Марта 2015

• Версия для печати

Сергей Доренко, главный редактор радиостанции «Говорит Москва»:

Он запомнился мне человеком невероятной открытости, смешливым, беззлобным. Он совершенно не умел надолго обижаться. Могли пройти месяцы — и он мне звонил, или я ему звонил. Он на 9 дней старше меня, и я все время считал, что наши судьбы движутся в одном направлении. Тем не менее я не мог с ним дружить, потому что он своим невероятным бонвиванством угнетал таких психологически интровертов, как я. Когда он заходил в помещение, то, сколько бы людей там ни находилось, оставался один он. Он был гусар. Он был гнетуще открытый, гнетуще смешливый, и своей счастливой эмоциональностью он в некотором роде подавлял окружающих, но в то же время невозможно было не улыбаться, когда ты его видел.

Его убили не из-за бизнеса. Он им не занимался и ни в чем не нуждался. Он облагодетельствовал десятки олигархов в девяностые, и они должны были ему по гроб жизни. Это не была месть одного из рогатых мужей. Потому что Борис любил так называемых open-minded girls, а у них не было мужей. Это политическое убийство. Месседж человека, который это сделал, хорошо прочитывается: убийца искал сцену — в этом может быть отгадка. Немцов шел на Малую Ордынку. На его пути было множество темных закоулков и мрачных подворотен, в которых удобно вершить плохие дела. Однако убийца выбрал Москворецкий мост. Если помните, именно на этот мост несколько лет назад выскочили мальчик и девочка с альпинистским оборудованием, чтобы повесить плакат «Путин, уйди сам». Первые ФСОшники пришли уже через 10 минут, чтобы их оттуда снять. Убийство Немцова произошло прямо под оком Саурона. Это исполнено для папы, чтобы папа видел, что он не контролирует ситуацию. И фигуру выбрали знаковую для Путина: это человек девяностых. Теперь папе придется доказать, что он держит точку, а не эти люди.

Лев Пономарев, правозащитник:

Вся общественная жизнь Бори проходила на моих глазах. Когда он стал чиновником высокого уровня, он не был коррумпирован. Это редкий пример человека, который не увяз в бюрократической машине, хотя были возможности. Он мог сделать это и сохранить себя. Но Боря из тех людей, про которых говорят — «герой». Конечно, со своими минусами, которые есть у каждого человека. Бесспорно, он был первым среди кандидатов на убийство, выстрел нашел свою цель. Борис был наиболее яростным противником Путина, он постоянно критиковал его лично и публично заявлял об этом. Он вызывал огонь на себя.

В России периодически убивают лидеров оппозиции, и часто это оказываются люди моложе меня. Те, кто высовывается из окопов. Может быть, со вчерашним событием в России начнется политический террор. А может, так и будут дальше происходить выборочные убийства, никто не знает. И вряд ли удастся найти того, кто это сделал. В стране создали атмосферу ненависти, и именно она подталкивает очень многих на преступления.

Людмила Алексеева, правозащитник:

У нас после волны громких политических убийств какое-то время было довольно тихо, а теперь вот опять произошло. Не знаю, начнется ли за этим новая волна, не берусь прогнозировать. А в том, что оно политическое, сомнений никаких нет. Это убийство, совершенно немыслимое в нормальной стране. Судя по тому, какие вещи здесь случаются, наша страна очень жестока. Я знала Бориса много лет и всегда относилась к нему с большим уважением. Он был успешным губернатором, Ельцин прочил его в свои преемники. Но когда жизнь сложилась иначе, Немцов остался верен своим убеждениям, не предавал их ради того, чтобы оставаться на плаву. Для меня это откровенно политическое убийство — огромное потрясение.

Евгения Чирикова, политик:

Мне очень хорошо видно послание, которое оставили люди, сделавшие это: критикуешь Кремль — будешь убит под его стенами. За последние годы очень многих моих соратников убили, посадили или выдавили из страны, а ведь страна — это прежде всего люди. Россия лишается лучших людей. Для меня это настоящая личная трагедия. И происходит такое из-за того, что ненависть в ежедневном режиме выплескивается с экранов телевидения и становится нормой. Это действительно страшно. Человек может быть вот так вот застрелен в сердце Москвы, прямо около Кремля. Любой, у кого есть собственное мнение, кто высказывается в социальных сетях и где-либо еще. Власти раскрутили маховик ненависти.

Борис был очень живым и обаятельным человеком. Я много раз сильно на него обижалась и искренне осуждала, но потом мы всегда мирились. С ним невозможно было по-настоящему поссориться. Если можно представить в нашей стране человека, абсолютно не способного к насилию, то это был он. В моей памяти он ни в коем случае не останется таким, как на этих ужасных фотографиях, где он лежит на мостовой с задранной майкой. Я не знаю, зачем эти снимки вообще выложили. Журналисты что, не думают, что у него мать, дети? Для меня Борис останется жизнерадостным, оптимистичным человеком с бьющей через край энергией. Убить такого — огромный грех.

Дмитрий Гудков, депутат Госдумы:

Я общался с Немцовым ровно за сутки до его убийства, он звонил, поддерживал законопроект, который мы внесли, об отмене контрсанкций. Мы долго разговаривали, он был такой активный, веселый. Ничто не предвещало беды. Произошедшее должно быть классифицировано как теракт. Это прописано в нашем законодательстве — убийство политического лидера относится к терактам. И если в России и дальше будут разжигать вражду и ненависть, это убийство может оказаться не последним. Машина ненависти через год может развернуться в обратную сторону. Те, кто разжигает ненависть, должны понимать, что черный лебедь прилетит обратно к ним.

Константин Мерзликин, политик, член оргкомитета марша «Весна»:

Трагическое событие вчерашней ночи не может не повлиять на атмосферу в обществе. По крайней мере, мы на это надеемся. Случившееся должно помочь нам консолидироваться и противостоять атмосфере ненависти, которая царит на федеральных каналах и в обществе. Такие вещи должны серьезно влиять на сознание. Обществу нужно понять, что мы зашли слишком далеко в истории своего постсоветского реванша. Бориса Немцова я знал довольно давно, с тех времен, когда он был руководителем фракции СПС. Я запомню его как светлого человека, честного, бескорыстного и очень принципиального.

Ирина Хакамада, экс-сопредседатель СПС:

Борис был моим соратником. Я уже ушла из политики, но у нас длинная история совместной работы. В нашей команде он был самым душевным человеком, самым человечным. Благодаря ему у нас была теплая атмосфера, не только политическая. Он часто шутил на совещаниях, всегда чувствовал, если у кого-то какие-то неприятности. Когда я приходила грустная, спрашивал: «Ира, что с тобой? У тебя проблемы с мужем?» Давал советы, сопереживал, как настоящий друг. Так что для меня случившееся — личная трагедия, хоть мы и не общались последние полтора года.

Это событие не может не повлиять на общество. Вот он — тот самый черный лебедь, который взлетел, подготовленный агрессией по отношению к оппозиции и информационным гонением. Недаром же это произошло после марша «Антимайдана».

Что будет дальше, зависит от того, кто и зачем это сделал. Мне на ум приходят три варианта. Первый: это радикальные отморозки, которые решили, что им все дозволено. Неорганизуемые люди, которые пользуются сложившейся атмосферой агрессии. Тогда, может быть, произойдет ужимание проектов, из-за которых их стало так много, и вся эта информационная жуть немного стихнет. Второй вариант: в случившемся виновата более радикальная часть власти, и убийство Немцова — черная метка Путину, с помощью которой они хотят показать, что не согласны с перемирием в украинском конфликте, которое только-только начало вырисовываться. Они хотят идти до Киева, и нормандские соглашения их не устраивают. Если так, то это может привести к гражданской войне в России. Еще вариант — это вообще третья сила, которая хочет перед маршем «Весна» раскачать лодку. Тогда последствием будет продолжение информационной войны до тех пор, пока в стране все само не развалится. Но какой из этих вариантов ближе к правде, сказать пока никто не может.

Александр Невзоров, публицист:

Он был человек как человек, не хуже и не лучше других. Мы были в нормальных отношениях. Но сказать, что он был рыцарем вольнодумства и свободомыслия, я никак не могу. Он был чрезвычайно «терпимым» и «демократичным», когда в 1991–1993 весьма свирепо требовал расправ над инакомыслящими. Он «любил свободу слова»: я помню, как он в ярости закрыл не то что передачу, а целый телевизионный канал из-за какого-то моего сюжетика про него. Я, конечно, хамил, как умею. Был сюжет о митинге СПС с их власовским флагом огромного размера. И я по этому поводу отыздевался всласть. Но на целый день было прекращено вещание петербургского канала, который потом получил предупреждение от Минпечати. Немцов тогда требовал истребить, закрыть и снести с лица земли вашего покорного слугу. Я, естественно, никаких обид не держу: таковы правила игры.

Николай Сванидзе, телеведущий, историк:

Я знал его лично больше двадцати лет. Не уважать Немцова было невозможно: он был честным, открытым и бескорыстным человеком. Он долго был губернатором большого региона, потом первым вице-премьером, но не нажил себе ни золотых гор, ни каменных палат, оставаясь человеком среднего достатка, что для тех позиций, которые он занимал, является чем-то исключительным. При этом он был человеком с очень определенной и смелой гражданской позицией, что заставляет думать о том, что главная версия убийства — политическая.

Весь мир так или иначе, прямо или косвенно, обвинит в этом российскую государственную власть, что приведет к еще большей изоляции страны. А итог изоляции — закручивание гаек. Убийство, кто бы за ним ни стоял, достигает своей цели, если эта цель — ужесточить обстановку и не оставить Путину других путей, кроме усиления конфронтации с западными миром.

Борис Немцов был в оппозиционных кругах фигурой влиятельной и авторитетной. Но я не могу сказать, что его убийство представляло для кого-то интерес. Дело в другом: атмосфера дикой агрессии и нетерпимости по отношению к любому неофициальному мнению, атмосфера охоты на ведьм, поиска либеральных агентов Запада и «пятой колонны» создала почву для этого террористического акта. Это могло быть акцией запугивания, а могло быть злодеянием, совершенным некими отморозками, которые в этой атмосферке не видят для себя другого естественного варианта действий, кроме как кого-нибудь убить. Борис Немцов, человек известный и яркий, мог показаться им подходящей фигурой. Это деяние могло открыть шлюзы для террора. Настроение террора возбуждается в очень влиятельных СМИ ежедневно и ежечасно. И это, пожалуй, самое страшное, что есть в стране: возбуждение агрессии приводит к ощущению физической опасности для каждого человека, который идет не в ногу.

Валерий Трапезников, депутат ГД РФ, член Комитета по труду, социальной политике и делам ветеранов:

Я с Немцовым не общался лично, но я его уважал, хоть мы и находились на разных политических полюсах, за то, что он, будучи в оппозиции, пошел легальным путем и избрался в законодательное собрание Ярославской области. Вот самый главный пример для всех политиков, которые выходят на улицу, но не идут во власть. Он подал пример всем оппозиционерам: побеждай — и убеждай народ. Ведь законодательную власть выбирает народ!

Его убийство — чистейшая провокация. Он власти абсолютно не мешал. За что?

Михаил Касьянов, сопредседатель РПР-ПАРНАС:

Вчера произошло шокирующее событие. Был застрелен мой друг и соратник, неустанный боец за демократическую Россию, за приоритет прав и политических свобод человека в обществе. То, что случилось, — расправа над человеком, который всю свою жизнь, особенно в последние годы, боролся с произволом и вскрывал проблемы в отношениях между обществом и государством. Он вместе с нами боролся за лучшее будущее. Я уверен, что рано или поздно организаторы и исполнители этого убийства будут найдены и преданы правосудию. Я не знаю, как и когда, но мы их найдем.

В моей памяти Немцов останется открытым и добрым человеком, очень принципиальным. Последовательным борцом, который не торгует своими принципами и совестью. Сейчас — тот момент, когда люди должны осознать, что Россия катится в пропасть, если такие преступления совершаются прямо у стен Кремля. Когда одного из лидеров оппозиции демонстративным образом расстреливают, это значит, что у страны есть глубокие проблемы. Это значит, что страна больна.

Завтра мы все вместе выйдем на траурный марш в память Бориса Немцова и пройдем мимо того места, где он погиб. Я не считаю, что у нас начался какой-то террор, однако ситуация заметно ухудшилась, и я призываю всех граждан к бдительности.

Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета директоров Альфа-Банка, экс-заместитель председателя правительства РФ в 1997–1998 годах:

Для меня и моей семьи это огромная трагедия. Борис был очень светлым человеком, любил жизнь во всех ее проявлениях. Он был абсолютно честен, бескомпромиссен и бесшабашен. Сейчас очень много всевозможных версий его гибели, в том числе идиотских. Но мне кажется, что его убийство стало следствием той атмосферы войны и ненависти, в первую очередь, к инакомыслию, в которой пребывает наша бедная страна и которую активно поддерживает официальная пропаганда из СМИ, финансирующихся из федерального бюджета. Он был человеком с набором качеств, не свойственных для политика: он был идеалистом во многих вещах, и «цель оправдывает средства» — это был не его лозунг. Таких людей не осталось в политике.

Вадим Клювгант, адвокат:

Если мы хотим извлекать из происходящего какие-то уроки, то надо называть вещи своими именами. То, что случилось, — это не происшествие, а тягчайшее, гнусное, циничное преступление. Бориса я знаю (не могу пока говорить о нем в прошедшем времени) около двадцати пяти лет. Мы познакомились в марте 90-го года, когда оба стали народными депутатами России, и наши жизни потом неоднократно пересекались. Для меня случившееся — очень большая утрата. Это был фонтан энергии, человек, из которого жизнь била ключом. В нем была какая-то пронзительная открытость и искренность. Неясно, кто совершил это убийство, но очевидно, что это следствие той атмосферы нетерпимости ко всему иному, которая особенно активно насаждается в последний год. Кто бы ни был организатором и исполнителем, но провокатором точно было пропаганда.

Я не могу понять, как все наши силовики разом допустили такой катастрофический провал. Ведь в ста метрах от Кремля застрелили человека, который не один год был под их пристальным вниманием. Все знали, что Немцова прослушивают и отслеживают. Я просто отказываюсь понимать. И очень тяжело наблюдать эту так называемую дискуссию и суету: все соревнуются, кто больше вопросов возьмет на личный контроль. Появляются какие-то домыслы. Лучше бы все занялись своим делом всерьез, ведь надо, чтобы это преступление расследовали по-настоящему.

Геннадий Зюганов, лидер партии КПРФ:

Санкций мало — поджигают страну изнутри. Давайте пожелаем сыщикам срочно раскрыть это убийство, иначе это злодеяние возымеет далеко идущие последствия. Это откровенная, стопроцентная провокация. Спланированная, циничная. С подобного началась и Первая мировая, и Вторая мировая война, и пожар на Ближнем Востоке, и конфликт на Украине.

Станислав Говорухин, режиссер, депутат ГД РФ:

К сожалению, я Бориса Немцова знал плохо, хоть он тоже когда-то был в Думе. Мы с ним почти не общались. Жизнь многообразна, она иногда выдает такие необычные сюжеты, которые и в голову прийти не могут. Я сам сейчас ломаю голову над тем, как такое могло с ним случиться. Уверен, что это с политикой почти не связано.

Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества:

Думаю, те, кто планировал убийство, выбрали место в нескольких сотнях метров от Кремля, рассчитывая на провокационный эффект. Выдвигать версии убийства — дело неблагодарное. Мудрый Михаил Сергеевич Горбачев правильно сказал: «Нечего гадать. Если все это будет раскрыто и мы узнаем правду, мы можем здорово удивиться», — и я в этом смысле с президентом СССР согласен.

Безусловно, за границей воспользуются этой ситуацией, чтобы добавить черных красок в имидж России. Будут говорить, что эта страна, где убивают за инакомыслие, и будут многозначительно кивать на власть, которая ничего не делает. За рубежом никто не знает, кто такой Немцов, но сейчас им расскажут и будут использовать эту ситуацию для дискредитации России. При этом вопрос о снайперах на Майдане и о том, является ли убийство участников Майдана и сотрудников «Беркута» политическим, повисает в воздухе. В условиях монополии на глобальные СМИ право на истину и на интерпретацию сконцентрировано в одном месте, поэтому, безусловно, попытаются это использовать, учитывая антироссийскую риторику, присущую многим политическим лидерам. Это вряд ли бы обрадовало Бориса Немцова, ведь он Россию любил.

Максим Резник, депутат законодательного собрания Санкт-Петербурга:

В смерти Немцова виноват президент нашей страны, который развязал всю эту ненависть. Даже если он захотел бы убрать эту ненависть, он бы уже не смог. Я не следователь и не знаю причин убийства, но чем-то таким должно было закончиться. Да и «закончиться» — неправильное слово. Я боюсь, что все только началось. Этот процесс нельзя остановить, это как джинн из бутылки, которого невозможно загнать обратно. Я думаю, что само общество, поддавшееся стадному инстинкту, убило Немцова. Я не верю в версии про спецслужбы, хотя не удивился бы. Убийство заказное и показательное. Я думаю, что убийц не найдут, а даже если найдут, нам не расскажут.

Боря был воином света. Может быть, благодаря его смерти, закончится коллективный запой, кто-то еще протрезвеет и поймет, что происходит. Всегда просто и точно говорит Макаревич: остается только не быть говном.

28 февраля мы прощаемся с Борисом. На следующий день у нас будет запланированный марш. Мы встречаемся у Горьковской и идем на Марсово поле. Там состоится траурный митинг.

Источник: infox.sg