«Нас хотят разделить на несколько квазигосударств»
19 Ноября 2015

• Версия для печати

В гражданской войне в Сирии участвуют представители самых разных конфессий с разных сторон. По крайней мере, часть противоборствующих сил использует религиозные лозунги для мобилизации своих сторонников. Муфтий Сирии Ахмад Бадруддин Хассун рассказал «Газете.Ru» о том, как остановить кровопролитие и почему корень конфликта лежит не только в религиозных противоречиях.

Муфтий Сирии Ахмад Бадруддин Хассун — последовательный сторонник правительства Асада. Он неоднократно бывал в России и один раз дал проповедь в главной чеченской мечети «Сердце Чечни». «Газета.Ru» расспросила религиозного деятеля, который пользуется авторитетом среди суннитов, о процессах, идущих в Сирии и на Ближнем Востоке в целом.

— Есть расхожее мнение, что гражданская война, которая идет в Сирии, — это межконфессиональный конфликт. Разделяете ли вы эту точку зрения?

— Пятый год уже идет эта война, и ее все время пытаются изобразить как войну межрелигиозную. Но это не так. Из тех мест, которые контролируют ИГИЛ или «Джебхат-ан-Нусра» (запрещенные в России террористические организации. — «Газета.Ru»), бегут почему-то все: и христиане, и сунниты, и алавиты. Они бегут туда, где стоит сирийская армия. Провинции Ракка и Идлиб — это регионы, где живут только сунниты, но почему-то эти самые сунниты оттуда убегают от «Джебхат-ан-Нусры», позиционирующей себя «защитницей суннитов».

Сирия — светское государство. Как подтверждение этому могу сказать, что 70 лет назад у нас был премьер-министр христианин. Пока мы единственная страна на Ближнем Востоке, где в школе дети изучают лишь только один религиозный предмет. В университете христиане и мусульмане учатся вместе. Чтобы попасть в правительство, не нужно обязательно быть представителем какой-то определенной конфессии. И я призываю российских журналистов более критически относиться к тому, что говорят и пишут их коллеги из западных СМИ.

Я видел, как некоторые российские СМИ, например спутниковые телеканалы, прямо передавали точку зрения западных журналистов, а она зачастую неверна.

— Как бы вы тогда охарактеризовали этот конфликт?

— Сейчас война идет между религиозным терроризмом и светским государством. Война в Сирии — это не межрелигиозная война и не война за свержение Асада. Эта война за разрушение Сирии как последнего светского государства Ближнего Востока. Все остальные страны давно уже стали государствами с ярко выраженным диктатом одной из религий. Даже в Ливане этот момент есть: страна очень четко разделена по религиозному признаку на несколько частей. Бывший президент — маронит, спикер парламента — шиит, и только такой баланс позволяет там поддерживать мир. В Иордании король — обязательно хашимит. В Саудовской Аравии правящая династия — это сунниты и обязательно — члены семьи Саудитов. В Ираке президент должен быть суннит, а премьер — шиит. В Турции президент должен быть только мусульманином.

Лишь Сирия пока еще остается страной, где и президент, и премьер могут быть христианами, могут быть шиитами, алавитами, суннитами или даже атеистами.

Нас хотят сейчас разделить на несколько квазигосударств по религиозному признаку. И такое совсем недавно было в истории человечества. В самом сердце светской Европы мы имеем православную Сербию, католическую Хорватию и мусульманскую Боснию на месте когда-то единой и многоконфессиональной Югославии.

— А почему же тогда началась эта война и почему противники правительства так сильны?

— Все, что происходит в этом смысле в нашей стране, имеет внесирийскую природу. Достаточно сказать, что с первого дня войны появились два штаба тех, кто воюет против правительственных сил: один находится в Иордании, другой — в Турции. На иорданской территории с боевиками-сирийцами работали офицеры из Катара, Саудовской Аравии, даже Великобритании. В турецком штабе были военспецы из всех вышеперечисленных стран и турки. Три года Сирия сопротивлялась этим всем силам, и довольно успешно. Тогда они спровоцировали нашествие ИГИЛ к нам в страну. Некоторые из них прошли подготовку в Турции. Сейчас против нас воюют 30 тысяч уйгурских мусульман из Китая, боевики из Чечни, из Великобритании, из ряда стран Европы. Все они сейчас убивают людей вне зависимости от того, какого вероисповедания их жертвы придерживаются. Кстати говоря, суннитов за время войны эти террористы убили гораздо больше, чем кого-то еще.

Когда представители Саудовской Аравии сказали, что РФ поддерживает шиитов против суннитов, Путин правильно ответил, что мы поддерживаем сирийцев в их борьбе против террористов, а не правительство этой страны, шиитов или кого-то еще.

— Сами вы алавит или суннит?

— Суннит, но это абсолютно неважно для меня в связи с текущими событиями в моей стране. Когда-то телевизионщики из Саудовской Аравии назвали меня «муфтием сирийских суннитов». Я им ответил, что я не муфтий сирийских суннитов, а муфтий всего сирийского народа. Среди моих прихожан — и мусульмане, и христиане, и даже те, кто ни в кого не верит. Это все мои люди. В самом начале конфликта министр обороны Сирии Дауд Раджиха, православный, был убит в результате теракта. Его вдова и дочки сейчас приходят ко мне и говорят «вы наш патриарх».

— В настоящее время вы одна из важнейших фигур в стане сторонников правительства Сирии. Вы не опасаетесь за свою жизнь?

— Я не знаю, в курсе вы или нет, но в ходе этой войны

террористы убили моего сына. Это было сделано только для того, чтобы я отказался от поддержки правительства. Моей семье неоднократно угрожали,

меня пытались шантажировать, а также предлагали очень серьезные деньги и недвижимость только за то, чтобы я уехал, например, в Турцию. Но я сейчас думаю не о себе, а о своем народе. Кстати, два года назад на нашей территории захватили двух православных священников, которые имели авторитет у сирийских христиан. Их вывезли в Турцию. Надо сейчас спросить турецкие власти, где эти люди. Почему вообще мир молчит по поводу этого? Ни католики, ни православные, ни другие христиане не интересуются судьбой этих священников.

— Как сейчас люди в Сирии относятся к российской военной операции против террористов?

— Я не видел раньше таких улыбок на лицах сирийцев, которые появились после начала российской операции. И после того, как она началась, ежедневно до 200 семей, ставших беженцами, возвращаются из Турции и Иордании. Западные СМИ почему-то не сообщают этого, а показывают потоки беженцев в Европу из нашей страны. Хотя далеко не все из них сирийцы.

Я лично полностью поддерживаю действия России, но считаю, что операция серьезно запоздала по времени.

— Почему вы считаете, что российское руководство поступило правильно, поддержав правительство Сирии в этой войне?

— Потому что Сирия стала единственной страной, где народ не позволил вот так взять и сломать светский характер устройства государства. Если бы мы сдались быстро, то буквально через месяц такие же события начались бы в Турции, и она бы распалась. А там недалеко и до России. В мире есть много желающих увидеть, чтобы то же самое, что происходит в Сирии, было и на российской территории.

— Что с вашей точки зрения надо сделать, чтобы наконец примирить на Ближнем Востоке людей разных конфессий?

— Надо перевоспитывать молодежь, работать с ней постоянно. Кроме того, надо разделить вопросы религии и политики. Сделать так, чтобы, с одной стороны, светский характер государства не означал борьбу против религии, а с другой — чтобы религия служила человеку, а не управляла им. Ведь Иисус не делал государство только для христиан. Мухаммед не делал государство только для мусульман, а Моисей не создавал страну только для иудеев. Они создавали светские государства. Недавно президент Путин открыл в Москве шикарную большую мечеть. Это хорошо. Но поверьте, если бы построили большой завод по производству лекарств и маленькую мечеть — это было бы лучше.

Я думаю, что если бы Иисус или Мухаммед сейчас возникли бы заново, они пошли бы не в мечеть и не в церковь, а например, на стадион, куда ходит больше людей, и там проводили бы свои молитвы и беседы.

— А вы прощаете тех сирийцев, которые воевали за ИГИЛ или за другие исламистские группировки, но отказались от этого и сдались правительственным силам?

— Я каждую неделю просвещаю этому свои выступления и призываю их к этому шагу. Сотни таких сирийцев переходят на нашу сторону регулярно, и мы их прощаем. Путь на родину открыт для всех, ни у кого с этим нет проблем.

Источник: Газета.ру