Неизбежные изменения после Трампа
25 Октября 2016

• Версия для печати

Восьмого ноября 2016 года примерно 135 млн граждан США (около 55% зарегистрированных избирателей) проголосуют за своего кандидата в президенты. Если бы среди кандидатов были только традиционные для Америки политики, закаленные Конгрессом, губернаторством или вице-президентством, то голоса, скорее всего, разделились бы примерно поровну между Демократической и Республиканской партиями.

Но в первый вторник после первого понедельника ноября Америка будет взвешивать совершенно новый выбор: не отдать ли президентство человеку, который ни одного дня своей жизни не был «избранным официальным лицом», чья личная и персональная карьера даже отдаленно не напоминает биографии других президентов последнего века, человеку, который владеет — и бравирует этим — бизнес-империей, построенной под своим именем.

Дональд Трамп уже оказал сильнейшее влияние на политическую картину в США. Даже если он проиграет выборы, его кампания запустит механизмы обновления партийной, медийной и, возможно, даже конституционной системы крупнейшей демократии Запада. А уж если выиграет, то тем более.

КТО ТАКОЙ @RealDonaldTrump?

В мире постмодерна биография Дональда Трампа может считаться образцовой. Его отец Фред Трамп оставил двум дочерям и двум сыновьям (Дональд предпоследний) в наследство большой и разнообразный девелоперский бизнес в Нью-Йорке. Семейство Трампа имеет немецкие корни (его дед еще носил фамилию Drupmf). Бизнес на недвижимости Трамп-старший начал вскоре после Великой депрессии и к рождению сына Дональда уже контролировал немалый кусок собственности в Бруклине, Бронксе и на Стейтен-Айленд. Папа-Трамп специализировался, как бы теперь сказали, на «жилье бизнес-класса». К 1976 году, когда Дональд получил свою долю наследства, состояние отца, вероятно, составляло $300 млн. Его репутация была существенно подмочена участием во множестве коррупционных скандалов, теневых сделок и сомнительных финансовых операциях, к середине 1970-х он почти полностью отошел от дел, не столько из-за возраста, сколько из-за шлейфа скандалов. С точки зрения социологии поколений Дональд Трамп принадлежит к baby boomers — огромной части американского общества, рожденной в первые десятилетия после окончания Второй мировой войны. «Бумеры» определили лицо Америки, какой мы ее знаем, — своим трудом, капиталом, успехом, склонностью к протесту и риску. И хотя родившийся в 1946 году Трамп номинально принадлежит к старшей группе поколения, его собственная судьба гораздо больше напоминает траекторию «молодых бумеров». Успешная и богатая семья, элитная частная школа, три года в еще более элитной частной школе New York Military Academy, престижный нью-йоркский Фордхемский университет, откуда Дональд перевелся в университет Лиги Плюща — Пенсильванский. Трамп закончил Уортон, однако сертификата MBA у него нет: когда Дональд учился, бизнес-образование еще состояло из специалитета — аналога бакалавриата BA/BSc и докторантуры — DBA. На последнее у него не хватило терпения — сын девелопера рвался в бизнес недвижимости.

С юного возраста отец включал Дональда и его старшего брата Фреда в бизнес, что по обстоятельствам того времени было необычным решением — поколение Трампа активно бунтовало против родительской опеки, стремилось добиться в жизни собственного успеха, даже если наследство ожидало «бумеров» в конвертах у адвокатов. В конце 1960-х, еще не закончив обучение, он помогает отцу в проекте Swifton Village в Огайо. Обанкротившийся жилой комплекс под управлением младшего Трампа увеличивает продажи в три раза и спустя два года приносит заметную прибыль. Возможно, этот локальный и быстрый успех убедил старшего Трампа в том, что именно Дональд должен получить в управление семейный бизнес — компанию Elisabeth Trump & Sons, которую, став президентом, он переименует в Trump Organization.

В 1970–2000 годы Дональд Трамп — активный девелопер, чьи проекты сосредоточены в двух местах: прекрасно известном ему Нью-Йорке (преимущественно в премиум-секторе) и в Атлантик-Сити, «Лас-Вегасе Восточного побережья», где его компания владела огромным казино-отелем Taj Mahal и крупнейшим концертным залом. Некоторые его проекты того времени без всякой иронии следует внести в учебники бизнеса: это прежде всего строительство небывалого для того времени «стеклянного» отеля Grand Hyatt рядом с Центральным вокзалом в 1978-м (обстоятельства и структура сделки, особенности финансирования, архитектурная смелость и, главное, сенсационная договоренность с гостиничной сетью, которая была готова заплатить большую премию за ценное место, — все это, действительно, было существенной инновацией для консервативного рынка). Считается, что этот проект принес Трампу первые $100 млн «независимых» от отца денег — хотя Фред Трамп помогал сыну связями, идея и реализация проекта полностью принадлежат Дональду.

В 1983 году Дональд Трамп завершает один из наиболее заметных своих проектов — Trump Tower, небоскреб на Пятой Авеню, на «золотом перекрестке» Манхэттена. Архитектуру для нее снова разрабатывает бюро Der Scutt (они помогали и в строительстве Grand Hyatt). Tower становится многолетней головной болью — вплоть до нынешней избирательной кампании, «грязное белье» этого проекта постоянно вылезает наружу. Строительство велось с нарушениями, на разборке старого здания, которое заменила башня, трудились польские нелегалы, мнение общественности в отношении исторического памятника, разрушенного Трампом, не было учтено.

Однако Trump Organization продолжает экспансию, выкупая новые участки под девелопмент, расширяясь в Атлантик-Сити (а потом и в Лас-Вегасе). Состояние Дональда Трампа растет, равно как и его амбиции, в том числе в совершенно неожиданных областях. Например, Трамп охотно участвует в медиапроизводстве — начиная с продюсирования бродвейских шоу и заканчивая съемками в фильмах и сериалах (традиционно либо в роли самого себя, либо в ролях эксцентричных предпринимателей прошлого, настоящего и будущего). У него более 25 ролей-эпизодов, он состоял в Гильдии киноактеров Голливуда еще до того, как появился в 2009 году в реалити-шоу The Apprentice («Подмастерье») на NBC. Этот многолетний проект станет основой его президентской кампании в 2016-м, и к нему мы еще вернемся.

В 1980-х образ Дональда Трампа формируется окончательно: его начинают называть celebrity entrepreneur (предприниматель-знаменитость), он славится своими яркими и противоречивыми заявлениями, преувеличенными обещаниями, романами и браками, а также разводами с фотомоделями.

Росту таблоидной популярности Трампа способствует и то, что в 1996-м он становится совладельцем конкурсов красоты («Мисс Америка», «Мисс Вселенная» и «Мисс молодая Америка»), постоянно появляется на турнирах по рестлингу под эгидой WWE (World Wrestling Entertainment), публично дружит со звездными, но противоречивыми спортсменами, включая таких персонажей, как Майкл Тайсон и Деннис Родман.

Трамп был трижды женат, у него пятеро детей (самому младшему, Уильяму, 10 лет) и восемь внуков. Его старшие дети — Иванка, Дональд-младший и Эрик — давно работают с отцом в Trump Organization и являются активными участниками его текущей президентской кампании. Для американской, и особенно республиканской, политической машины важно и то, что миллиардер открыто объявляет о своей религиозной ориентации — он протестант-пресвитерианец. Один из внимательных аналитиков обратил внимание, что риторический стиль Трампа напоминает пасторские проповеди с постоянными добавлениями фраз типа «и они (были) прекрасными, восхитительными людьми».

Дональд Трамп далеко не новичок в политике — свои первые «заходы» в направление выборов он сделал еще в 1988 году, оказавшись одним из претендентов на место вице-президента при Джордже Буше (папа-Буш отдал предпочтение более опытному Дэну Куэйлу). В 1999 году он входил в число претендентов от Партии реформ Росса Перо и получил достаточно убедительные результаты как в рамках опросов, так и на праймериз — однако вышел из гонки по личным причинам. О своих амбициях в качестве уже республиканского президентского кандидата Трамп заявлял как минимум дважды, в 2004-м и 2012-м, равно как и о возможном участии в губернаторских выборах в Нью-Йорке (в 2006-м и 2014-м). Трамп много лет считается крупным спонсором политических организаций самого разного типа, и в своих пожертвованиях на различные кампании он, скорее, демонстрировал циничный прагматизм: он давал деньги и Хиллари Клинтон в ее сенаторской кампании в штате Нью-Йорк, и вечному врагу Рудольфу Джулиани (поговаривают, это были легализованные взятки мэру — борцу с преступностью и нелегальной иммиграцией), инвестировал Трамп и в Партию реформ, и в демократов во Флориде, где у него большой бизнес в Палм-Бич.

Отдельного разговора заслуживает то, с какими взглядами и потенциальными программами Трамп претендовал и претендует на место в американской политике.

TRUMPED APPRENTICE

Популярность Дональда Трампа — это не сиюминутная история. «Звездный предприниматель» и «светский лев» давно и последовательно строил и развивал свой персональный бренд. В любом учебнике по брендингу кейс Трампа непременно упоминается. Необязательно с симпатией, но всегда с уважением к долгосрочной, разнообразной стратегии. Для понимания его успеха в 2016 году необходимо произвести небольшой анализ этой стратегии.

Во-первых, все бизнесы Дональда построены вокруг его имени и его образа: все началось с переименования семейной кампании, за которым последовало «называние» именем Трампа всего, что можно было забрендировать. Башня Трампа, «Тадж-Махал» Трампа, авиакомпания Трампа, радио Трампа, университет Трампа, гольф-клубы Трампа — и многое другое. Казалось бы, это классическая проблема эгоманьяка, стремящегося нацепить бирку с собственным именем на все, к чему прикасается его бизнес. Однако более систематический и научный взгляд показывает: были ли проекты Трампа успешными или, наоборот, создавали проблемы и скандалы, вели к судам или к процветанию — массовый потребитель принимает частотность упоминания чего-то эксклюзивного, блестящего, яркого и регулярно забывает о сложностях, которые возникали у Trumped-бизнесов. Даже если пресса все время возвращается к банкротствам и скандалам, это не сильно вредит, поскольку, как говорил Эдвард Бернайс, «любое упоминание, кроме некролога, — это PR».

Дональд Трамп давно и последовательно работал над своей репутацией человека, который знает путь к процветанию. От его имени выпущено много книг об успехе в бизнесе, его радиошоу Trumped! (выходило в 2004–2008 годах как синдицированный проект для многих радиостанций) было популярным среди любителей «простых ответов на сложные вопросы», в американских библиотеках и книжных магазинах можно найти десятки биографий Дональда — от комплиментарных до критических и разоблачительных. Количество упоминаний его имени и названий его бизнесов в поисковых сетях давно зашкаливает — в мире точно нет другого столь упоминаемого бизнесмена.

Образ Трампа-созидателя и «Мидаса успеха» сознательно многогранный — Дональд всегда с легкостью высказывался по любой актуальной для внутренней политики теме, начиная с вопросов налогообложения и заканчивая спасением крупнейших корпораций за счет займов государства после обвала банка Bear Sterns. Его роль в создании и популярности шоу «Подмастерье», равно как и ставшая дополнительным брендом фраза «Вы уволены» (You’re fired), — это тоже не причуда светского девелопера: появляясь раз в неделю на экранах NBC в течение 9 сезонов, Дональд стал ближе простому американскому телезрителю. Его образ «Мидаса» дополнился человеческими чертами — и одновременно обрел свойства «человека, видящего насквозь». Участники реалити-шоу должны доказать Трампу, что достойны стать его менеджерами в реальных проектах, проявить себя как профессионалы, карьеристы, командные игроки. Его задача как ведущего — видеть их слабости, разоблачать заговоры и наказывать за ошибки. У простого зрителя, естественно, создается впечатление абсолютной достоверности этого — и каждая фраза «You’re fired» хоть чуть-чуть, но добавляла Трампу репутации человека, который видит насквозь, которого не обмануть и который «может все».

Именно сочетание этих компонентов стало взлетной полосой кандидата Трампа — яркий образ успешного американского предпринимателя, высокая узнаваемость бренда и замечательный, продуманный, сценарно проработанный образ в телешоу (недаром его соавтором и совладельцев в The Apprentice был создатель жанра — продюсер Марк Бернетт, известный российскому зрителю, прежде всего, по форматам «Остаться в живых» и «Фабрика звезд»).

КАК ОН ЭТО ДЕЛАЕТ?

Америка видит Трампа по телевизору — он безостановочно участвует в любых популярных шоу в качестве гостя, в любых новостях в качестве источника информации, на предвыборных митингах, которые показывают по телевизору, в прессе, в социальных медиа, которые тиражируют любое слово из его твиттер-аккаунта @realDonaldTrump. Коммуникационный механизм, который используется самим Трампом и его штабом, известен давно: он называется «культивация». Обнаруженный Джорджем Гербнером и его коллегами в середине 1960-х годов, механизм культивации строится на многократном повторении в телеэфире определенных, не обязательно достоверных и правильных представлений о реальном мире. Эти представления могут быть как истинными, но преувеличенными, так и ложными или основанными на ложной интерпретации, — главное, чтобы они присутствовали в эфире. В ассортименте сегодняшнего Трампа несколько типично «культивационных» тем: об угрозе мексиканской иммиграции и необходимости строительства стены на границе с Мексикой, о «слабом президенте Обаме» и «утраченном величии Америки». Первая тема, ставшая основным коньком кампании, — практически кристально чистая иллюстрация культивационной модели и ее эксплуатации в политике.

Гипотеза культивации Дж. Гербнера, равно как и прочно связанная с ней концепция «злого мира» (mean world), описывает эффект воздействия масс-медиа на аудиторию. Многолетнее количественное исследование выявило, что американское телевидение транслирует особым образом искаженную картину мира — прежде всего через сюжеты и композицию художественного и сериального вещания.

В этом «слегка виртуальном» мире сериала и телефильма происходит — в целях драматизации — искажение действительности, сообщающее зрителю, что, например, преступность находится на существенно более высоком уровне, чем тот, который зритель действительно наблюдает вокруг себя. Или что среди преступников намного больше представителей афроамериканцев или выходцев из Мексики и других стран Латинской Америки, чем в реальной полицейской статистике. Или что единственным препятствием на пути инфернальных преступников, говорящих с мексиканским акцентом, выступает классический белый офицер, разочарованный «слабостью продажного Вашингтона». А ведь даже в период исследования Гербнера в 1966–1986 годах эти данные были радикально другими; подавляющее большинство преступлений в США совершается белыми, преступность исторически падает, а во многих городах Америки просто отсутствует, и среди полицейских давным-давно полно и афроамериканцев, и азиатов, и мексиканских иммигрантов. Однако «культивированная» телевизионная аудитория решает для себя противоречие между «злым миром» на экране и существенно более позитивным миром вокруг не в пользу последнего — в полном соответствии с принципом редукции, открытым психологом Леоном Фестингером при исследовании когнитивного диссонанса, он выбирает как раз «виртуальные данные», внедренные в его сознание телеконтентом. Классическим объяснением респондентов, которое они используют для оправдания своей культивированности, было и остается хорошо нам знакомое по конспирологическим бредням: «Значит, власти скрывают и недоговаривают».

Образ мира, который транслирует своим поклонникам Дональд Трамп, — это как раз тот самый «сдвинутый» мир художественного вещания на американском ТВ. Где Америка постоянно отбивается от мексиканских наркокартелей и исламских террористов, где ее «не уважают» по сравнению с временами Рональда Рейгана, которые якобы были «золотые», где орды «латиносов» штурмуют южную границу. Благодарная аудитория Трампа — это преимущественно белое население Среднего Запада, Аппалачей и консервативного Юга. Проблемы этих частей США в том, что они наиболее очевидно пострадали от идущей последние 30–40 глобализации производств и сервисов, сокращения занятости в традиционных отраслях сельского хозяйства и добывающей промышленности. Этому населению куда проще видеть mean world Трампа, с которым они сталкиваются в телевизоре, винить в собственной безработице далеких мексиканцев и соглашаться с Дональдом, говорящим об «исламской угрозе», которая ежедневно подтверждается в сериалах типа «Госпожа госсекретарь» или Homeland.

ЧТО МЫ ЗНАЕМ О БУДУЩЕМ ТРАМПЕ И ЕГО ПОЛИТИКЕ?

Хотя Дональд Трамп на момент подготовки материала произнес более 80 публичных речей, участвовал в трех дебатах времен праймериз Республиканской партии и дал сотни интервью, контуры его реальной политики в случае избрания остаются достаточно размытыми. В прошлом миллиардер достаточно часто менял свои взгляды, мигрируя от умеренного прогрессиста к либертариански настроенному консерватору, что создает дополнительные сложности для аналитиков, вычисляющих его первые шаги на посту президента или стратегии на все возможные четыре года в Белом доме. Опять же, часть риторических моделей Трампа построена на ложных посылках или интерпретациях — как ни велика власть «лидера свободного мира», во внутренней и частично во внешней политике президент США ограничен системой сдержек и противовесов. Это комплекс конституционного разделения полномочий, которое включает в себя прежде всего Конгресс (принимающий законы и, главное, бюджет страны), систему существующих законов и обязательств, пересмотр которых как во внутренней, так и во внешней политике определен сложной процедурой, и Верховный суд США, обладающий эксклюзивными правами на проверку соответствия решений власти Конституции. Наконец, есть еще федеральное разграничение полномочий, отдающее многие вопросы в ведение штатов, а не Вашингтона. Одно дело — «толкать громкие заявления» в процессе агитации во время выборов, и совсем другое — превращать после наделения полномочиями эти заявления в фактическую политику, «исполнительные акты», проекты законов, бюджетные правила.

И все-таки, предполагая, что Дональд Трамп будет относительно последовательным в отношении обещаний «снова сделать Америку великой», попробуем представить себе его политику в 2017–2020 годах.

ВНУТРЕННЯЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Cтена и депортации: Идея фикс Трампа — строительство стены на границе с Мексикой и ряд решительных действий по уменьшению численности нелегалов на территории США. Стена, по мнению кандидата республиканцев, должна быть «очень высокой» и закрывать 1000 миль границы; Мексика под давлением Белого дома должна тоже заплатить свою цену за строительство стены. 11 млн нелегальных иммигрантов (их называют в США «беспаспортными» — undocumented) должны быть депортированы, а возможность повторения такого притока исключена через модификацию законодательства, которое закроет дорогу «преступникам и насильникам», но не испортит жизнь «хорошим квалифицированным мигрантам».

Сложность реализации: Очень высокая; мало того что потребуется согласование Конгресса в части выделения бюджета на строительство и депортацию, но сама идея стены противоречит интересам приграничных штатов, которым придется оплачивать изъятие земель под строительство, поддерживать (а значит, бюджетировать) содержание пристенной инфраструктуры. Коррекция иммиграционного законодательства, которая предусмотрит возможность столь массовой депортации, также не простая юридическая проблема: на пути такой редактуры неизбежно встанет Верховный суд.

Отзыв obamacare: Еще одна идея Трампа, которую он, правда, приглушил в последнее время, — пересмотр реформы здравоохранения, ставшей одним из символов ненавистного президентства Барака Обамы. Affordable Care Act, в просторечии «Обамакейр», самая значительная модификация социального законодательства США со времен Франклина Рузвельта, сделавшая обязательной медицинскую страховку, снизившая цену базовой медицины для бедных слоев населения и обеспечившая выравнивание условий оказания помощи. С точки зрения твердокаменных республиканцев (с которыми Трамп в этом вопросе солидарен), Obamacare — это уже «практически социализм», ругательное слово для консерваторов. Кроме того, реформа затронула интересы гигантских страховых компаний, вечных спонсоров консерваторов.

Сложность реализации: Крайне высокая. Obamacare — результат сложнейшего компромисса между демократами и республиканцами, федеральной властью и властями штатов, выстраданный в ходе многолетних дискуссий. Реформа позволила обеспечить дешевыми и субсидированными медицинскими страховками 10 млн человек, при этом стоимость государственной субсидии для базовой медицины (они называются MediCare и MedicAid) не выросла, а даже сократилась в последние два года. Ряд более чем консервативных штатов поддерживает реформу Обамы, а либеральные, демократические штаты толкают ее еще дальше, в сторону перехода к бесплатной медицине.

Налоговая реформа: Как и любой республиканец, Дональд Трамп — сторонник сокращения налоговой нагрузки на бизнес и капитал. Его предложения в этой части в целом понятны: снижение налога на прибыль для корпораций, снижение налогов для наиболее обеспеченных слоев (сейчас они достигают 34,9% при доходе на члена семьи выше $400 000 в год), отказ от capital gain tax (налога на реализацию активов), снижение или отказ от налогов на наследство и др. Трамп традиционно апеллирует к «золотому веку Рейгана», когда снижение налогов на крупный бизнес обеспечило восстановление экономики и ее быстрый рост.

Сложности реализации: Средняя, хотя темп изменений в законодательстве будет низким, может даже не хватить одного срока. Налоговая политика — это прерогатива Конгресса, который пока контролируется республиканцами, хотя вероятность перехода палаты представителей под контроль демократов не исключена — выборы могут создать ситуацию split ticket, когда Сенат останется республиканским, а нижняя палата станет демократической.

Увеличение армии: Хотя в целом внешнеполитическая программа Трампа исходит из сокращения участия США в НАТО, он предлагает не сокращать, а наращивать Вооруженные силы. Предложения Трампа в целом предполагают рост численности войск примерно на 10%, закладку новых кораблей и строительство самолетов.

Сложность реализации: Средняя и сильно зависит от состояния бюджета после 2017 года; предложения Трампа в области экономики могут привести к существенным потерям в доходах, и тогда Конгресс будет негативно настроен к росту оборонных издержек.

Энергетическая политика: Здесь Трамп в противофазе и с Обамой, и с Клинтон. Он отрицает глобальное потепление, считает Парижские соглашения предательством интересов Америки, собирается отказаться от ограничений в области выбросов СО2, снять препятствия на пути роста потребления и производства энергии в США.

Сложность реализации: Средняя, однако именно эта часть программы Трампа с энтузиазмом встречается республиканцами в Конгрессе. Во внешней политике, впрочем, выйти из Парижских соглашений ему легко удастся — это направление практически эксклюзивно закреплено за администрацией.

Борьба с терроризмом и национальная безопасность: Опять же, на противоречии с проводимой Обамой и предлагаемой Хиллари политикой Трамп собирается не выводить войска из Ирака и Афганистана, а усиливать присутствие, «бомбить, бомбить и еще раз бомбить» «Исламское государство», сохранить тюрьму в Гуантанамо и разрешить использование пыток в отношении подозреваемых в терроризме, а главное, вернуть АНБ полномочия, которых оно лишилось после разоблачений Эдварда Сноудена.

Сложность реализации: Высокая в силу совокупности причин — от бюджетных ограничений до сложившегося консенсуса в Конгрессе по поводу сдерживания спецслужб. Как президент он, безусловно, может провести эти решения через executive orders, однако это не избавит администрацию от необходимости сложного и тягучего согласования мер с комитетами Конгресса.

Ну и, наконец, Россия: Трамп неоднократно высказывался за восстановление отношений с Путиным и Россией, снижение вовлеченности США в европейские дела (начинал он вообще с радикального варианта: «пусть европейцы заплатят нам за «крышу» от России, если они так боятся»). Трамп не высказывался прямо по вопросу санкций, однако можно предполагать, что улучшение отношений потребует — как переговорного аргумента — рассмотреть ослабление или снятие их, тем более что проблемы Украины и Крыма Трампа волнуют мало.

Внешняя торговля, Китай и трансатлантические соглашения: Трампу категорически не нравится мягкий конструктивизм Обамы (и, очевидно, Клинтон) в отношении торговых сделок США с Китаем, тихоокеанскими и европейскими странами, он неоднократно высказывался против NAFTA (режима свободной торговли и движения капитала в Северной Америке). Он утверждает, что «передоговорится» с другими странами, используя жесткую и выгодную США позицию, постоянно подчеркивая, что как миллиардер и девелопер «умеет вести дела». Безусловно, немного дурацкий, рисующийся в его публичных выступлениях образ Трампа как опытного, хитрого и жесткого переговорщика не должен затмевать его многолетнюю карьеру в бизнесе. Отчасти суть его лозунга Make America Great Again — именно в стремлении восстановить жесткую и выгодную позицию в отношениях с торговыми партнерами, которые, по мнению простых избирателей, «сильно наживаются на добренькой и богатой Америке». Глобализация, которую предыдущие администрации поддерживали душой и дефицитом торгового баланса, стоила множества рабочих мест, они были выведены в страны с более дешевой рабочей силой и низкими налогами. В сочетании с возможными налоговыми мерами торговая «жесткость» может оказаться существенным аргументом.

НЕИЗБЕЖНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ ПОСЛЕ ТРАМПА

Выиграет Трамп или проиграет, конституционная и законодательная машина США сразу после выборов начнет заниматься самонастройкой, чтобы снизить риск «повторения Трампа в будущем». Уже сейчас считается, что в Республиканской партии тяжелейший кризис лидерства — появление The Donald в качестве кандидата, безусловно, показывает слабость ее кадровой и политической платформы.

Взлет Трампа привлек внимание и к тому, что законодательство в области раскрытия финансовой информации кандидатом несовершенно — миллиардер до сих пор не раскрыл свои налоговые декларации, ссылаясь на продолжающийся аудит IRS. Это раскрытие не столько требование законодательства, сколько процедурная традиция, и он не сможет прятать декларации, если будет избран (но как кандидат может не сообщать о своих доходах и капитале).

Непонятно, как будет реализовано разделение президента Трампа и хозяина и управляющего Trump Organization — столь богатые и активные капиталисты давно не приближались к Белому дому. Американское законодательство в области конфликта интересов прекрасно проработано и имеет богатую практику применения, но только в отношении к назначенным, а не избранным официальным лицам. Никакого конституционного или законодательного требования (вроде передачи имущества в слепой траст) для президента не существует — только традиция. Но Трамп уже доказал, что традиции он нарушать умеет и любит.

Forbes