Тянем Крым в цивилизацию
17 Марта 2017

• Версия для печати

За три года федеральный центр потратил на Крым не меньше 470 млрд руб., подсчитал РБК на основе данных об исполнении федерального бюджета и бюджетов Крыма и Севастополя. Это в 1,6 раза превосходит валовой региональный продукт полуострова по данным за 2015 год (286 млрд руб.). В условиях санкций, хронического недофинансирования полуострова с 1990-х годов и нежелания частного бизнеса инвестировать в новый российский регион именно государство взвалило на себя бремя поддержки и развития Крыма. Оценка в 470 млрд руб. складывается из объема федеральных трансфертов бюджетам Крыма и Севастополя в 2014–2016 годах (см. инфографику) и средств, выделенных по федеральной целевой программе (ФЦП) социально-экономического развития полуострова за прошедшие два года (финансирование по ФЦП началось с 2015 года).

Часть денег по ФЦП поступает в бюджеты Республики Крым и Севастополя в виде субсидий на реализацию мероприятий программы (то есть входит в состав межбюджетных трансфертов), и на это была сделана поправка, чтобы избежать двойного счета. Например, в прошлом году на крымскую ФЦП было направлено из федерального бюджета 111,7 млрд руб., из которых 20,8 млрд руб. выделили бюджету Крыма, следует из материалов Минфина республики.

В ноябре 2016 года постановлением правительства в очередной раз был увеличен общий объем финансирования ФЦП: бюджет программы, рассчитанной до 2020 года, вырос до 769,5 млрд руб. (с 681 млрд, указанных при утверждении ФЦП в августе 2014 года). Изменения в программу вносились уже пять раз. В 2017 году федеральный бюджет выделит на ФЦП 164,8 млрд руб. Программа предусматривает достижение определенных целевых показателей по ключевым направлениям: развитие энергетического комплекса, инженерной инфраструктуры, связи и водообеспечения полуострова, транспортного и промышленного комплекса, социальной сферы и туристического кластера. Всего ФЦП предусматривает создание более 600 объектов до 2020 года. Инцидент исчерпан В конце 2015 года задержки с освоением средств по ФЦП привели к публичному скандалу, который, впрочем, был относительно быстро погашен. Тогда глава Крыма Сергей Аксенов заявил, что из предусмотренных на 2015 год средств федеральной целевой программы по развитию Крыма «до сих пор не было перечислено ни копейки». «Первый блин (с финансированием программы развития Крыма), что называется, был комом», — признавал вице-премьер Дмитрий Козак в феврале 2016-го. Причина заключалась в «недостаточно эффективном планировании бюджетных расходов, прежде всего, региональными органами власти», говорил вице-премьер. Но после того инцидента о проблемах с ФЦП больше не слышно — в начале 2016 года была создана специальная дирекция по управлению крымской ФЦП, уровень освоения средств, выделенных по линии программы крымскому бюджету, в прошлом году составил почти 99% (годом ранее лишь 27%), а представитель Козака говорит, что «все хорошо». В 2017 году начинается этап активных строительно-монтажных работ на объектах ФЦП, рассказывал в феврале замминистра экономического развития России Сергей Назаров. По его словам, средства на выполнение ФЦП в текущем году — порядка 64,5 млрд руб. — уже перечислены Крыму и Севастополю (межбюджетные трансферты). Остальные средства — около 100 млрд руб. — будут распределены через федеральные структуры. На них планируют построить 58 инфраструктурных объектов в Севастополе и 257 объектов в Крыму. Цели программы на 2017 год, в частности, предполагают завершение строительства кабельного перехода через Керченский пролив и двух высоковольтных линий электропередачи, а также продолжение строительства Керченского моста. Кроме того, в этом году продолжаются работы по развитию аэропорта Симферополя, объектов «Артека», железнодорожных и автомобильных подходов к мосту через Керченский пролив. Помимо финансирования ФЦП Крым получает дотации из федерального бюджета, являясь одним из самых высокодотационных регионов России (см. инфографику). Доходы республики на 67% складываются из безвозмездных поступлений из федерального центра: на 2017 год они составляют 105 млрд руб. (столько же, сколько и в год присоединения Крыма), еще 20,7 млрд руб. получит бюджет Севастополя. Но министр финансов Республики Крым Ирина Кивико объясняет, что более половины федеральных трансфертов на 2017 год — это как раз федеральная целевая программа, дотации в узком смысле не увеличиваются, а собственные доходы республики будут расти. «Если говорить о дотации из федерального бюджета, у нас как было 37,6 млрд руб. в 2016 году, точно такая же сумма у нас и на этот год заложена — роста дотаций нет. Субсидии — 64,3 млрд руб. в 2017 году. Но из них 54,6 млрд руб. — это федеральная целевая программа по развитию полуострова. Она, как известно, имеет свой срок, до 2020 года, и должна решить те проблемы, которые мы не можем решить за счет средств республики», — рассказала министр в интервью РБК. Транспортные стройки В этом году завершается ряд крупных инфраструктурных проектов, призванных улучшить сообщение между Россией и Крымом. А к лету 2018 года планируется ввести в строй новый терминал аэропорта Симферополя, пассажиропоток которого в 2016 году вырос на 3,6%, до 5,2 млн человек, и продолжает увеличиваться. По данным на начало марта 2017 года, согласно сообщению на сайте аэропорта, «завершен монтаж металлоконструкций фасада со стороны привокзальной площади». В общей сложности на сегодняшний день смонтировано около 1,9 тыс. т металлоконструкций из запланированного объема в 5,7 тыс. т. Новый терминал, строительство которого началось весной 2016 года, сможет обслуживать до 6,5 млн человек в год. В апреле 2016 года ООО «Международный аэропорт Симферополь» с двумя действующими терминалами подписал с властями Крыма инвестконтракт на строительство в аэропорту нового пассажирского терминала площадью 78 тыс. кв. м. Затраты на его строительство оценивались в 32 млрд руб. В августе 2016 года крымский банк РНКБ в рамках синдицированного кредита выделил на строительство нового терминала 14 млрд руб. до 2031 года. В рамках инвестсоглашения по строительству нового терминала у симферопольского аэропорта изменилась структура собственников: владельцем эффективной доли в 20% в аэропорту Симферополя стал банк «Россия» Юрия Ковальчука. Его партнер Олег Жестков снизил эффективную долю в компании до 31%. Их же совместную компанию «Аккорд-инвест» упоминал «Коммерсантъ» как потенциального инвестора в аэропорт Севастополя Бельбек. Но впоследствии СМИ сообщали о другом инвесторе — инжиниринговой компании «Интеграл», планировавшей вложить в развитие аэропорта около 1,5 млрд руб. Ее собственник Владимир Зарицкий — генерал-полковник, бывший начальник ракетных войск и артиллерии Вооруженных сил России, 14 марта подтвердил РБК, что его компания является инвестором. Он также сообщил, что сейчас готовится проектная документация, о дате старта строительства пока неизвестно. «Интеграл» зарегистрирован в Симферополе в феврале 2015 года, основная сфера деятельности — строительство зданий и сооружений. Фирма имеет статус микропредприятия, то есть в соответствии с российским законодательством предельная численность сотрудников компании не может превышать 15 человек. 99% уставного капитала принадлежит структуре АИП Зарицкого, еще 1% — у Игоря Кухты. Как обеспечить энергию После блэкаутов 2015 года в Крыму из-за прекращения подачи электроэнергии с Украины Россия к маю 2016 года запустила все четыре нитки энергомоста в Крым. Теперь с учетом собственной генерации Крым обеспечен мощностью 1260 МВт — этого достаточно для полуострова. Россия также строит две крупные электростанции в Крыму общей мощностью 940 МВт, строительство ведет «Технопромэкспорт» — дочернее предприятие «Ростеха». Первые очереди двух ТЭС предполагалось запустить к осени 2017 года. Но эти сроки не будут выполнены, скорее всего, строительство ТЭС закончится в середине 2018 года, говорил журналистам гендиректор «Ростеха» Сергей Чемезов в конце 2016 года (цитата по «Интерфаксу»). У «Технопромэкспорта» возникли проблемы с оборудованием для электростанций. Еще весной 2015 года компания купила четыре газовые турбины для крымских ТЭС у российского завода «Сименс технологии газовых турбин», который на 65% принадлежит немецкой Siemens, писали «Ведомости» со ссылкой на свои источники. В результате Siemens рисковала нарушить санкции — поставка таких товаров в Крым европейским компаниям запрещена. Представитель «Технопромэкспорта» говорил, что турбины нужны для новой электростанции в Тамани (Краснодарский край), а не в Крыму. 9 февраля 2017 года вице-премьер Дмитрий Козак говорил журналистам, что со строительством электростанций в Крыму есть сложности — есть проблемы с поставкой оборудования, в частности, нет ясности, сможет ли Siemens поставить туда турбины. Сейчас сложности пытаются устранить, идут переговоры, подробности он не может раскрыть, поскольку это коммерческая тайна, говорил Козак. Осенью 2016 года «Технопромэкспорт» передумал строить ТЭС в Тамани и выставил турбины на продажу. Теперь «Ростех» рассчитывает до конца года закупить турбины для крымских электростанций в Иране, об этом Чемезов рассказывал в конце февраля.

Речь идет о турбинах иранской компании Mapna, они практически аналогичны тем, что закупались у российского завода Siemens, сказал РБК федеральный чиновник. В декабре 2016 года также был запущен газопровод из Краснодарского края в Крым мощностью 2 млрд куб. м газа. Газопровод был построен для снабжения газом двух строящихся ТЭС. Проблемы местного бизнеса «Главная специфика» работы бизнеса в Крыму — переход из одной юрисдикции в другую, говорит вице-президент «Деловой России» Андрей Назаров: компаниям приходится тратить время и средства на адаптацию к российским законам и налогообложению. Но это не единственная проблема.

Большие средства в Крым приходят по линии госзаказа, однако вместе с финансированием на полуострове выросла и конкуренция, указывает Назаров. Местные компании хоть и получили возможность участвовать в большом количестве тендеров, но среди их соперников — более опытные компании с материковой России. Впрочем, компании извне выигрывают тендеры не чаще крымских, считает эксперт. Местному бизнесу нужно активизироваться, он находится на равных условиях с федеральным, рассуждает уполномоченный по защите прав предпринимателей в Крыму Светлана Лужецкая. Другая проблема крымского бизнеса после присоединения к России — оформление украинских сотрудников, делится руководитель местной компании по организации питания, пожелавший сохранить анонимность. Крым — курортный регион, летом сюда традиционно приезжают работать жители и восточной, и центральной Украины, напоминает он. Теперь же им приходится тратить много времени и денег на оформление патентов, зачастую они платят повышенный НДФЛ (для нерезидентов он составляет не 13, а 30%), из-за этого местному бизнесу приходится поднимать приезжим зарплату. Впрочем, компенсировать эти затраты помогает крымская свободная экономическая зона (СЭЗ), указывает собеседник РБК. Дорогие деньги и аресты активов Другой вопрос, на который жалуются большинство местных предпринимателей, — стоимость денег, которая достигает 20% годовых. Из-за риска подпасть под западные санкции на полуострове не присутствуют крупные российские банки, там работают только три кредитные организации — РНКБ, Генбанк и ЧБРР. У местных кредитных организаций ресурсов меньше, и к выбору клиентов они подходят более тщательно, говорит Назаров, из-за этого условия кредитования хуже. Банки могут потребовать кредитную историю, но где ее взять, возмущается в разговоре с РБК местный предприниматель, историю времен Украины они проверять не хотят. Глава крымского филиала компании, работающей во многих российских регионах, вспоминает, что она хотела взять кредит на полуострове под местный проект, но это оказалось «очень сложно» — в результате компания от займов в Крыму отказалась, так как ее масштабы позволяют кредитоваться в других регионах. Похожую историю рассказал другой крымский бизнесмен, занимающийся строительством: в 2016 году его фирма вела переговоры о кредите в РНКБ, но сотрудники банка «требовали все новые и новые документы, несмотря на хорошую кредитную историю» бизнеса. «Зачем им документы на мою личную недвижимость, если кредит берется на фирму под залог ее недвижимости?» — недоумевает он. После трех месяцев неудачных переговоров предприниматель сумел взять кредит в одном из московских банков, говорит он. Пресс-служба РНКБ сообщила РБК, что уровень одобренных заявок по кредитам для малого бизнеса в банке составляет 80%, в 2016 году объем кредитного портфеля юрлиц в РНКБ увеличился вдвое, а с начала 2017 года — еще на 30% и в настоящее время составляет 21 млрд руб. По словам представителя банка, средняя ставка по кредитам малому и среднему бизнесу составляет 14,5%, при этом банк учитывает финансовые результаты и кредитную историю бизнеса до 2014 года. Кредитные ставки — «актуальный» вопрос, признает крымский бизнес-омбудсмен Лужецкая, хотя на доступность финансовой поддержки, по ее статистике, жалуются только 6% предпринимателей. Впрочем, между ставками в Крыму и в остальной России радикальной разницы нет, хотя присутствие банков на полуострове и ограничено, указывает она. Доля кредитных организаций в инвестициях в основной капитал в Крыму составляет всего 2,6%, говорится в Стратегии социально-экономического развития Крыма до 2030 года, в основном инвестиции осуществляются за счет собственных средств предприятий и бюджета. «Проблемы банковского кредитования малого бизнеса, в свою очередь, являются причиной высоких темпов роста черного кредитного рынка. По словам предпринимателей, на сегодняшний день проще взять в долг у частной организации, чем обивать пороги банков, пытаясь получить законный кредит», — говорилось в докладе крымского бизнес-омбудсмена за 2015 год. Предприниматели жалуются и на безосновательные аресты активов, связанные с юридической коллизией после присоединения Крыма. При Украине крымская компания могла взять кредит и даже вернуть его, но все равно подвергнуться аресту имущества по инициативе Федеральной службы судебных приставов, рассказывал председатель Общественной палаты Крыма Григорий Иоффе.

Залоговые требования по многим крымским кредитам формально до сих пор находятся у украинских банков или коллекторов. Полномочия по снятию арестов находятся на федеральном уровне, напоминает Лужецкая: предпринимателям нужно собрать все старые документы, перевести их с украинского, передать приставам, чтобы они направили их в Москву, и ждать ответа, рассказывает она.

Полуостров в тени

В Крыму традиционно высока доля теневой экономики. По последним доступным данным Росстата (третий квартал 2016 года), в среднем по России доля неформального сектора составляет 22,3%, а в Крыму — 37,1% (в Севастополе — 28,4%). Переход в белую экономику идет, но медленно, многим удобно оставаться в серой зоне, платить зарплаты в конвертах — это «наследство» украинской юрисдикции, говорит Назаров. Как изменился теневой сектор по сравнению с украинскими временами, сказать сложно — методологии оценки неформальной занятости в украинской и российской статистиках несопоставимы, объясняет сотрудник Крымстата. Местные власти работают над легализацией теневого сектора, на местах действуют специальные комиссии, которые выявляют предприятия, выплачивающие серые зарплаты, рассказывает РБК министр финансов Крыма Ирина Кивико. Кроме того, традиционно в летний сезон многие сдают жилье в аренду, избегая уплаты НДФЛ, — крымские власти вышли с законодательной инициативой по патенту на квартиросдачу, чтобы люди могли приобретать этот патент на два или три месяца, когда они работают, а бюджет — получать деньги, говорит министр. Во времена Украины была проще ситуация с документооборотом, власти подстраивались под требования Евросоюза ради ассоциации с ЕС, вспоминают два крымских предпринимателя. Количество необходимых документов возросло, признает еще один собеседник, но одна из причин этого — масштабы неформального сектора в украинские времена: например, если компании нужно было собрать десять документов, то де-факто достаточно было подготовить два или три. В России же, «если сказано делать 15 документов, ты делаешь 15», отмечает собеседник РБК. Для ИП документооборот, наоборот, уменьшился, однако юридические лица жалуются на рост отчетности, признает Лужецкая. Основные проблемы бизнеса в Крыму стабильны — переоформление прав собственности на имущество и договоров по аренде земли по российским законам, а также порядок размещения нестационарных торговых объектов, рассказывает Лужецкая. Бизнес в начале работы в российском Крыму сталкивался с земельными проблемами из-за отсутствия кадастров и генеральных планов, делится глава филиала российской компании: «Даже если кусок земли был, было непонятно, какие дальнейшие планы на его использование. Вдруг там дорогу будут строить». Сделки по земле сопровождались сложностями из-за противоречий в законах двух стран, но сейчас они уже проходят по российскому праву, говорит Назаров из «Деловой России». Проблемы могут возникнуть с переводом земли из одной категории в другую, но это специфика любого российского региона, в Крыму такая проблема хоть и присутствует, но «в пределах разумного», добавляет он. Сейчас почти все муниципалитеты уже приняли порядок перевода земель, но остались и те, кто этого не сделал, говорит Лужецкая. Большая часть бизнеса в Крыму сейчас работает «спокойно», хотя все проблемы за довольно короткий промежуток времени решить невозможно, указывает Назаров. Нельзя сказать, что после присоединения к России работать стало проще или сложнее — «где-то убавилось, где-то прибавилось», рассуждает местный предприниматель. Стало больше бюрократии, появились сложности с украинскими сотрудниками, но зато теперь понятно, как открывать бизнес, говорит он. В украинские времена «приходилось ходить и знакомиться с чиновниками и полицейскими, но если уже познакомился, то можно было делать все», вспоминает собеседник РБК. Насколько помогает СЭЗ С 2015 года в Крыму и Севастополе работает свободная экономическая зона. Потенциальный резидент должен предоставить инвестиционную декларацию: представители малого и среднего бизнеса должны обязаться проинвестировать в производство 3 млн руб. в первые три года, для других компаний сумма вложений составляет 30 млн руб. Попасть в СЭЗ несложно, но на это нужно время, говорит глава компании — одной из резидентов зоны. Сбор документов занимает около полугода, вспоминает руководитель другой. Взамен участники СЭЗ получают льготы. Резиденты не платят налог на прибыль организаций в федеральный бюджет (с 2017 года размер федеральной части составляет 3%), а в бюджет региона платят по пониженной ставке — 2% в первые три года, с четвертого по восьмой год — 6 и 13,5% с девятого года (стандартная ставка — 17%). Компании освобождаются от налога на имущество и земельного налога, для них применяются пониженные тарифы страховых взносов — всего 7,6 вместо 30%. СЭЗ способствует обелению бизнеса, такой формат помогает «более комфортно себя чувствовать» при работе с налоговой инспекцией, признает резидент зоны. Льготы, по его оценке, помогают сэкономить порядка 1–1,5% от выручки, и эта сумма «ощущается». Сейчас в списке резидентов — более 800 организаций, от индивидуальных предпринимателей до винодельческого завода «Массандра», подотчетного Управлению делами президента России. Заявленный объем инвестиций по проектам СЭЗ составляет 80 млрд руб., говорил глава Крыма Сергей Аксенов. СЭЗ можно было бы расширить на весь полуостров, чтобы бизнесмены из Крыма и Севастополя автоматически становились ее резидентами, считает Назаров из «Деловой России», сейчас участники СЭЗ находятся в заведомо более выгодных условиях. Теоретически стать резидентом может каждый, но бюрократия и строгие финансовые обязательства зачастую пугают предпринимателей, особенно малый бизнес, указывает он. Туристические перспективы По данным Министерства курортов и туризма Крыма, турпоток в регион в 2016 году вырос по сравнению с 2015 годом на 21,2%, до 5,57 млн человек. Но опрошенные РБК участники рынка считают, что повторить прошлогодний успех в 2017 году не получится в силу конкуренции с зарубежными курортами. «В лучшем случае поток стабилизируется на цифрах прошлого года, в худшем — упадет процентов на 10–15%. Европейские рынки в этом году оттягивают часть спроса во многих сегментах. Мы, например, видим огромный отток спортивного сегмента в Болгарию», — рассказала РБК гендиректор Upro Group Тамара Черных (развивает сеть отелей в Крыму). По мнению вице-президента Федерации рестораторов и отельеров Вадима Прасова, объекты размещения в Крыму должны будут «снизить аппетиты», чтобы избежать «недозагруза». Однако есть и положительные тенденции. Если сразу после присоединения региона к России основная масса турпотока приходилась на бюджетников и отдыхала там за счет государства, то в 2016 году было много и тех, кто приехал за свой счет и готов тратить больше денег на курорте, говорит Прасов. При этом сегмент бюджетников помогает рынку в межсезонье и позволяет многим объектам не закрываться, а работать круглогодично, добавляет Черных. Собеседники РБК единодушны в том, что туристический потенциал Крыма достаточно высок, однако региону потребуется около пяти лет, чтобы «выйти на уровень европейских дестинаций». Как отмечает Черных, главными проблемами являются ярко выраженная сезонность, логистика, а также недостаток качественной инфраструктуры и обученного персонала. Как сообщила РБК представитель Министерства курортов и туризма Крыма Анна Нерозина, с начала года уже 136,5 тыс. туристов отдохнули в Крыму, что примерно на 1% больше, чем в прошлом году. При этом, по ее мнению, на турпоток в предстоящем летнем сезоне будут влиять открытие Турции и возможное открытие Египта, а также транспортная доступность региона с материковой части России. В прошлый летний сезон Керченская паромная переправа и аэропорт уже работали «на пределе своих способностей», рассказывает Нерозина, и говорить о дальнейшем значительном росте турпотока невозможно, «пока не введен в эксплуатацию мост и новый аэропорт». С другой стороны, растет спрос на отдых в Крыму среди украинцев, которые «соскучились по полуострову», добавила она.

РБК