Телеграм: между инсайдом и заказухой
8 Мая 2017

• Версия для печати

Быстро загаженный сервер Telegram больше не может использоваться серьезными людьми как источник инсайдерской информации. Это просто сортир. Об этом с сожалением пишет Кашин.

Посвященным можно посоветовать одно: ищите оговорки и проговорки, готового вам никто не предложит.

Появление в Telegram каналов в позапрошлом году превратило популярный мессенджер в социальную сеть, а в наше время в жизни каждой новой социальной сети помимо традиционного «взлетит — не взлетит» есть еще одна стартовая загадка, связанная с тем, кто именно станет ее основной аудиторией и хэдлайнерами, и здесь не угадаешь — сеть, задуманная как пространство для гиков, может стать пристанищем веселых школьников и наоборот. Каналы в Telegram поначалу осваивались людьми, состоявшимися в других соцсетях — знакомые имена, знакомые темы, привычный язык. Тогда, в первые месяцы своего существования каналы Telegram были соцсетью без лица, пока не появился Незыгарь.

Это случилось вскоре после выхода книги Михаила Зыгаря «Вся кремлевская рать». Главный редактор телеканала «Дождь» (вскоре после успеха книги он уйдет с работы, и, конечно, появятся слухи, что его увольнение вызвано именно обидой героев книги на него) написал увлекательный нон-фикшн о пятнадцати годах власти Владимира Путина — отстраненный тон и инсайдерская самоуверенность, когда автор ведет себя так, будто он сам сидел в камышах, когда Путин с Медведевым на рыбалке договаривались о своей рокировке, — эффектная подача сделала книгу Зыгаря настоящим политическим событием в России 2015 года. Но еще более эффектный ход придумал до сих пор не разоблаченный аноним, назвавший себя Незыгарем: настоящий Зыгарь рассказывает вам свою версию кремлевских интриг, а я расскажу свою, и если вам было интересно читать Зыгаря, то еще интереснее будет читать меня. Это сработало — человек, с еще более самоуверенной, чем у оригинала, инсайдерской интонацией рассказывающий об «ослаблении группы Феоктистова», моментально стал суперзвездой Telegram и, вероятно, первым оригинальным, то есть не повторяющим то, что уже имело успех в Facebook и ВКонтакте, форматом новой соцсети-мессенджера.

Поиски человека, ведущего этот канал, остаются популярной забавой многих пользователей до сих пор, но нет оснований думать, будто разгадка окажется интереснее загадки. Известный человек за такой долгий период наверняка бы уже как-нибудь да прокололся, и если до сих пор никому не удалось сопоставить знаменитого анонима с каким-нибудь политологом, чиновником или журналистом, значит, речь идет о ком-то незнаменитом, ну и хорошо — узнаете вы, что Незыгаря зовут Вася Сидоров, и что в этом будет интересного? Только хорошую игрушку испортите, потому что, конечно, политические тексты за подписью «Незыгарь» всегда будут по определению интереснее политических текстов за подписью «Вася Сидоров».

Почему по определению? Потому что любой неанонимный политический автор немедленно окажется в одном ряду с сотней других авторов — от Екатерины Шульман и Юлии Латыниной до меня и Екатерины Винокуровой. О политике сегодня в России пишут многие, и никто из политических авторов не может претендовать на то, чтобы читатель относился к нему с абсолютным доверием. По поводу ангажированности любой прессы в нашем обществе существует устойчивый консенсус, частью оправданный, частью нет, и кризис доверия, ответственность за который несут многие (и продажная пресса девяностых, и олигархические СМИ нулевых, и пропагандистские медиа нашего времени), сейчас помножен на абсолютную закрытость власти от общества, когда любой «информированный источник» оказывается манипулятором просто потому, что у журналиста нет вообще никаких инструментов убедиться в достоверности или недостоверности его слов. И недоверие по умолчанию, с которым стоит относиться к любому политическому тексту, парадоксальным образом обернулось запросом на мутный источник — когда ты заранее знаешь, чего можно ждать от знакомого автора, ты инстинктивно тянешься к незнакомому. В прошлые эпохи текст с инсайдерской интонацией, написанный непонятно кем, был свойством компроматных сайтов, заведомой информационной помойки, теперь же все перевернулось и анонимные посты часто выглядят респектабельнее неанонимных текстов.

Вероятно, эта формула может объяснить и успех недавно разоблаченного и уничтоженного «Шалтая-болтая», и успех Зыгаря (до своей книги он на несколько лет, занимаясь «Дождем», самоустранялся от актуальной журналистики), и успех Незыгаря — и тот, и другой, и третий наверняка не истина в последней инстанции, но они, по крайней мере, не похожи на привычных политологов и колумнистов, о которых точно известно, что верить им (нам) нельзя.

Успех Незыгаря — это не только его количество подписчиков и цитируемость. Это еще и формат, изобретенный им и воспроизводимый сегодня десятками других, чаще таких же анонимных, каналов.

«Методичка», «Караульный», «Политота», «Политбюро 2.0», «Мышь в овощном», «Что-то знаю», «АТС-1», «Акитилоп» — список этих кораблей не прочтешь до середины, и если разом подписаться на все эти каналы, то они непременно сольются в одно сплошное полотно, на котором каждую минуту появляется очередной околокремлевский или околочекистский инсайд.

Но как же меняется качество этого инсайда по сравнению с ранним Незыгарем! Вместо классических «ослаблений группировок» мы как будто читаем рассказы одного и того же информированного источника, хорошо знакомого нам по отделам политики лоялистских газет. Этот источник расскажет нам, что выборы 2018 года пройдут по сценарию референдума о доверии Путину, и что в Кремле недовольны активистами с зеленкой, которых теперь начнут прессовать, и что Путин не подпишет закон о сносе домов в Москве, если этот закон нарушит права граждан, — оказывается, пропаганда тоже может быть оформлена как слив по секрету, приходящий в ваш смартфон вперемешку с сообщениям от друзей.

По дороге, протоптанной таинственным, но при этом довольно симпатичным Незыгарем, давно шагают десятки ног, по-слоновьи вытаптывающих уютную инсайдерскую тропинку. Очевидно, каждый второй клон Незыгаря пришел сюда по работе и за его посты ему кто-то платит зарплату. Другие клоны делают вид, что они пришли что-то рассказывать, но сами пришли подслушивать и в конце рабочего дня отправляют мониторинги каналов Telegram в виде докладной записки своему начальству. Жаловаться, что Telegram уже не тот, — глупое пенсионерское занятие, но он действительно не тот в том смысле, что мы здесь уже не одни.

В жизни каждой новой соцсети есть такой счастливый период, когда эта сеть еще не стала неотъемлемой частью медийного ландшафта, то есть когда ты и твои друзья уже тут, а спамеры, тролли, составители мониторингов, разместители заказухи и прочий сброд сюда еще не пришел. Это очень короткий период, но именно за него можно любить каждую новую соцсеть, и именно его краткость обеспечивает миграцию людей из ЖЖ в твиттер, из твиттера в фейсбук, из фейсбука в ВК и обратно и потом в Telegram. Мода на политические каналы в Telegram, наверное, продлится еще долго, но грань между модой и выходом в тираж слишком тонка и незаметна.