Секретный "Нуреев" - это про политику, а не про гомосексуализм
12 Июля 2017

• Версия для печати

Автор репортажа с единственного прогона полубалета "Нуреев" Дмитрий Изотов попал в секретный список на входе и так просочился внутрь Большого.

"На единственный прогон, состоявшийся в субботу 8 июля, дирекция Большого театра отказалась пускать зрителей. И хотя в зале находились некоторые медийные лица - Роман Абрамович, Михаил Швыдкой, Вадим Верник, Сергей Филин, Константин Богомолов - все же основными зрителями прогона были сотрудники театра и сами артисты, участвующие в постановке.

Хор и миманс, отыграв свои сцены, бежали на пятый этаж, чтобы занять места на ярусах и посмотреть спектакль, который еще не вышел, но уже стал легендой.

В основе сценарно-режиссерского хода биографического спектакля - знаменитый аукцион "Кристи", на котором продавались личные вещи Рудольфа Нуриева. Их было два - французский и американский. Так и начинался спектакль, со слов ведущего-аукциониста, который на двух языках бойко рассказывал о представленных лотах. В этой драматической партии выступили два приглашенных артиста - в первом акте Игорь Верник, во втором - Владимир Кошевой.

Им предназначается главная сопровождающая линия, связывающая разрозненные эпизоды из жизни легендарного танцовщика в целое театральное полотно. Многочисленные гости аукциона - артисты миманса (набранные из "Мосфильма" и Большого театра) пожилые леди и господа в роскошных вечерних нарядах, повторяли знаменитые па Нуриева, при перечислении продаваемых лотов. Главная особенность спектакля - совмещение оперы, балета и драматических отрывков.

Серебренников придумал современное высказывание "большого стиля" - с хоровыми сценами, массовкой, кордебалетом, сольными партиями и отчасти провокационными приемами. При совмещении разных элементов театрального представления складывался увлекательный триллер - байопик из жизни Нуреева, сочетающий документальную хронику и сцены из реальной жизни танцовщика.

Все начинается с танцевального класса балетного училища им. А.Я. Вагановой. На стене ее портрет соседствует с портретом Николая II. Меняются лидеры-правители, сначала Ленин, потом Сталин, Хрущев, завхоз и уборщица втыкают в них цветы, и только неизменно на молодых студентов смотрит Агриппина Ваганова. Характер Нуриева задается уже в первой сцене. Хореограф Юрий Посохов подчеркивает его творческий эгоизм и заносчивость характерным жестом: в дуэте с молодой балериной он грубо отталкивает ее, чтобы быть первым, подчеркнуть свою значимость.

Роль Нуриева на прогоне исполнял Владислав Лантратов - харизматичный, дерзкий, амбициозный солист. Знаменитый "прыжок в свободу" - бегство Нуриева на запад, решена как патриотическая сцена с участием большого хора - советских грузных женщин в концертных платьях с блестками и с узнаваемыми прическами-начёсами. Вот перед хором появляется солистка - парафраз Людмилы Зыкиной, великолепная партия в исполнении Светланы Шиловой. Она исполняет гимн гордости за свою страну и отечество:

Дни стояли сизые, косые

Непогода улицы мела,

Родилась я осенью в России,

И меня Россия приняла.

Хор подпевает:

Родину себе не выбирают,

Начинают верить и дышать

Родину на свете получают

Неизменно как отца и мать.

Фраза "Родину себе не выбирают" станет рефреном всего спектакля и повторится еще не раз, но уже в финале. Доносчик (Игорь Верник) зачитывает факты из реального дела о побеге Рудольфа Нуриева, и исполнитель главной партии перепрыгивает за ограждения, оставляя позади и патриотический хор, и бодро танцующих молодых спортсменов-комсомольцев, загнанных в клетки-решетки. Начинается новая жизнь Нуриева.

Развратный Булонский лес заполняется трансвеститами - артистами мужского кордебалета на каблуках. Они, как макбетовские ведьмы, закручивают героя в водоворот соблазнов квартала красных фонарей. Далее - сцена знаменитой фотосессии Ричарда Аведона, который уговорил Нуриева сфотографироваться полностью обнаженным. В этом момент на несколько секунд на заднике сцены появляется настоящая фотография голого Нуриева, которую Большой театр приобрел у правообладателя известного снимка. Обнажается и сам Владислав Лантратов, оставляя на себе только телесного цвета бандаж, прикрывающий самое интимное место. В вихре танца героя преследуют и многочисленные папарацци, и падкое до скандалов светское общество.

Тема гомосексуализма продолжается в дуэте Нуриева и его наставника, а позднее и любовника - Эрика Бруна (Денис Савин). В черных, подчеркивающих мускулатуру танцовщика штанах и водолазке, с неизменной сигаретой во рту он обнимает Нуриева, одетого во все белое - так начинается мужской эротический дуэт. Секс, страсть, любовь и отчаяние сплетаются в провокационной, но в то же время деликатной хореографии Юрия Посохова. Звучит текст Аукциониста о записке Рудольфа Нуриева написанной на обороте бланка госпиталя в городе Торонто, которая никогда не была передана умершему от рака легких его любовнику Эрику Бруну. Эта сцена пробирала до мурашек и сопровождалась зрительскими овациями. Так заканчивается первое действие спектакля.

Второй акт также начинается с аукциона. На этот раз Владимир Кошевой, через представленные лоты ведет рассказ о творческой судьбе танцовщика: на сцене великолепная Марго Фонтейн, которая помогла Нуриеву в начале зарубежной карьеры. Дуэт Марии Александровой и Владислава Лантратова - один из лучших лирических эпизодов спектакля. Она олицетворяет женское начало, он - мужскую страсть.

Далее череда смены партнерш, но везде солирует Нуриев. Владимир Кошевой изумительно читает трогательные лирические письма, написанные Аллой Осипенко и Натальей Макаровой специально для этого спектакля. Соло танцует Екатерина Шипулина. В ее танце и воспоминания, и изломанность судьбы, и безответная любовь. Нуриев безусловный король, пред которым преклоняется общество его многочисленных поклонников.

Следующая аллегорическая оперная сцена представляет одну из его ролей - Короля-Солнца Людовика XIV. На сцене появляется массовка в роскошных барочных костюмах и карнавальных масках. Контртенор поет арию на стихи Бодлера в сопровождении экзальтированных танцев стилизованного кордебалета. Аукционист продолжает объявлять лоты, а Нуриев продолжает танцевать на износ.

В финале под известие о болезни Нуриева на сцену выходит весь балет. Аукционист называет последний лот - дирижерскую палочку, с которой Нуриев впервые выступил как дирижер Венского симфонического оркестра. Под аплодисменты зрителей главный герой спускается в оркестровую яму и играет знаменитые "Тени" из балета Минкуса "Баядерка". Балет выполняет заученные па. Среди теней - и мужчины, и женщины. Они заполняют все пространство сцены. Музыка замолкает. Но тени продолжают делать свои монотонные движения, а Рудольф Нуриев дирижирует тишиной. Занавес.

Музыка Ильи Демуцкого настоящее открытие: кованный ритм нуриевских нервных всплесков, стилизация советских песен, задушевные лирические темы, а также многочисленные цитаты мировых балетных шедевров складываются в целостную палитру музыкальных откровений. Конечно, главная тема спектакля - это не скандальная жизнь знаменитого танцовщика. Это мощный современный спектакль о свободе и о том, что "родину себе не выбирают". Аплодисменты и овации, которые устроили все причастные к спектаклю на сцене Большого театра, говорят сами за себя. Плакали все - от режиссера до костюмеров. Эта несостоявшаяся премьера - уже история. История современной России, которую мы не выбираем.

Hello