Последний фильм Серебренникова про Петровых в гриппе вызвал тошноту
18 Сентября 2021

• Версия для печати

Вот и закончился гипноз. Кирилл Серебренников из гения всех времен и народов быстро превратился в неудачливого кинорежиссера. Оказывается, из десяти фильмов, которые он снял, публика признала только "Лето" и "Изображая жертву". Остальное - на свалку истории.В архив.

Критик "Афиши" справедливо замечает, что Серебренников - театральный режиссер. И попытка оседлать кино ему не засчитана.

«Петровы в гриппе», но не в топе: 10 фильмов Кирилла Серебренникова от худшего к лучшему.

Никита Лаврецкий.

Афиша дейли

В прокате продолжают идти «Петровы в гриппе» — десятый полнометражный фильм Кирилла Серебренникова, одного из главных отечественных режиссеров нашего времени. Самое время подвести промежуточные итоги его непрямолинейной карьеры и упорядочить все картины от худшей к лучшей.

10. «Раздетые» (1998)

В 90-е Кирилл Серебренников начинал карьеру в качестве театрального постановщика в родном Ростове-на-Дону; тогда же он снял несколько клипов для ростовских рок-групп «Пекин Роу-Роу» и «Там! Нет ничего». Его полнометражный дебют «Раздетые», спродюсированный телекомпанией «Дон-ТР», данные эстетические корни обнажает самым явным образом. Больше всего это зрелище напоминает провинциальный театр, разыгранный артистами массовки из эфира MTV. Безымянные мужчина и женщина, герои пьесы Жоана Казаса, переживают многословную страсть в трех актах-перерождениях. Из‑за ненатуральности и антикинематографичности происходящего ничего хорошего им не пожелаешь уже с первых минут.

Этот кинодебют на данный момент вспоминают редко (в том числе и сам Серебренников), да и разыскать копию непросто, — но зрители, кажется, ничего и не теряют. Между первым и вторым фильмом Серебренников снял два авторских сериала («Ростов-Папа» и «Дневник убийцы»), которые заслуживают чуть большего внимания.

По степени неудачности критик ставит "Петровых" на второе место с конца.

9. «Петровы в гриппе» (2021)

Как ни удивительно, но спустя два десятилетия Серебренников вернулся ровно к тому, с чего начинал, — ненатуральному антикино. Если «Раздетые» демонстрировали неспособность постановщика конвертировать театр в кинематограф, то «Петровы в гриппе» — это памятник непереносимости на экран прозы. История одной болеющей екатеринбургской семьи — это частично и семейная драма, и политическая сатира, и трагикомедия о несчастном художнике, и даже местами супергеройский боевик. Увы, режиссер избирательно собирает элементы каждого из перечисленных жанров ровно таким образом, чтобы ни в коем случае не развлечь зрителя, а садистски помучить. Да, даже карате-драки здесь невыносимо тошнотворные, от них хочется поскорее сбежать из кинозала.

К середине третьего часа драматургия безжанрового антифильма разваливается окончательно. Между сатирической фантасмагорией, ностальгической дремой, черно-белым оммажом советской мелодраме и, наконец, рэп-клипом Хаски банально нет коммуникации; это монтаж аттракционов без ритма и рифмы. Как бы то ни было, каннская награда за лучшую операторскую работу здесь вполне заслужена — Владислав Опельянц снимает эти разнородные части фильма так разительно неодинаково, будто пытается убедить зрителя, что никакого цельного фильма на экране нет, только издевательские лихорадочные обрезки. Что ж, это ему удалось.

8. «Измена» (2012)

Покорив отечественные фестивали («Изображая жертву» выиграл главный приз «Кинотавра») и нишевые зарубежные смотры («Юрьев день» был показан в конкурсе Локарно и победил в Варшаве), Кирилл Серебренников нацелился на статус европейского арт-режиссера самого высшего эшелона. Его картина «Измена», чья премьера состоялась в 2012 году в основном конкурсе Венецианского кинофестиваля, — будто идеальное сферическое арт-кино в вакууме. История полностью анонимного любовного четырехугольника — это ксерокопия Бергмана, тень Звягинцева, анекдот по заветам Линча. В главных ролях — немка и македонец, в их окружении очень сложно узнать Россию, все указывает на то, что Серебренников пускает последние постановочные силы на достижение стерильной универсальности кино.

Разумеется, универсальность кино лежит, как раз наоборот, в конкретике деталей, а абстрактность приводит к фальши происходящего. Психологические страдания и страсть оказываются закавыченными, ни одна из экранных смертей не вызывает ни малейших эмоций, а игра в сюрреализм без сильной реалистической истории по центру не удивляет, но утомляет. Если не придираться, то можно сказать, что широкоформатная динамичная картинка этого фильма вполне находится на уровне фестивалей класса «А», а актеры на главные роли подобраны классически красивые. Значит, в жанре мелодрамы это просто очень скучная, но не безнадежная работа.

7. «Рагин» (2004)

Кирилл Серебренников считает своим кинодебютом фильм «Изображая жертву», четвертую по хронологии работу в этом списке. И если телефильмы по определенной логике можно не признавать полноценными пунктами фильмографии, то с фестивальной драмой «Рагин» история немного сложнее. В свое время эта костюмированная постановка даже завоевала приз на фестивале в Карловых Варах, но тогда на сцену вопреки регламенту поднялся актер Алексей Гуськов, а не режиссер. Дело в том, что продюсеры отстранили Серебренникова от монтажа, и в итоге он снял свое имя с титров.

Нельзя сказать, что монтаж — главная проблема экранизации чеховской повести «Палата № 6»: история доктора Рагина, как ни крути, катится в одном направлении — сумасшествия. Если и говорить о недочетах картины, то это ее общее визуальное решение: Серебренников все еще не был способен достигнуть полноценной кинематографичности. Врачебные инструменты выглядят как реквизит, деревенские постройки — как декорации, одежда безнадежно отдает театральными костюмами, а свет — софитами. Главное светлое пятно фильма — артист Гуськов, бубнящий вплоть до исступления. Его-то точно недостаточно кинематографичным назвать нельзя — даже удивительно, как Серебренникову удалось извлечь такой натуралистичный, антитеатральный перформанс. Впрочем, к актерскому натурализму он еще вернется в своем лучшем кино.

Ну, и так далее. Читайте на Афише.