Собор закончился, туман рассеялся
19 Мая 2006

• Версия для печати

На IV Всезарубежном соборе Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ), проходившем 6-13 мая в Сан-Франциско, никто не скрывал, что инициатива объединения РПЦЗ с Русской православной церковью (РПЦ) исходит от главы Российского государства. Об этом особенно и пафосно говорил в своем докладе бизнесмен Борис Йордан - один из самых богатых и влиятельных мирян РПЦЗ.

В нынешней России наличие такой инициативы служило бы гарантией успеха - кто посмел бы, особенно в церковной среде, оказывать системное сопротивление державной воле президента, возрождающего великую Россию и пользующегося поддержкой большинства россиян? Вот почему, надо полагать, большинство российских аналитиков - церковных и светских, политических, - накануне Собора не сомневалось, что объединение произойдет.

Но Собор закончился, туман рассеялся и стало ясно, что полного объединения не произошло. Пусть Архиерейский собор, завершающийся в Сан-Франциско 19 мая, и примет Акт о каноническом общении с РПЦ, но общение не тождественно объединению. Всезарубежный собор однозначно отказался встраиваться в российскую «вертикаль» и сохранил самоуправление РПЦЗ. Почему?

Символический акт

Отмотаем пленку на два с половиной года назад. В сентябре 2003-го президент Путин в сопровождении архимандрита Тихона (Шевкунова), считающегося его духовником, встретился с Архиерейским синодом РПЦЗ в Нью-Йорке. Руководство РПЦЗ, свыкшееся со своим маргинальным положением, было польщено и охотно согласилось на предложение президента - начать «диалог любви» с РПЦ.

Заметим, что еще в начале 2003 года патриарх Алексий II нелестно отзывался об РПЦЗ, а на протяжении того же года РПЦ подала несколько исков с целью перевода в свою собственность храмов РПЦЗ в разных странах мира. Подчиняясь инициативе президента, многие иерархи РПЦ наступили на горло собственной песни: ведь они всегда учили паству, что «зарубежники» - это политиканствующие раскольники, сбежавшие за границу и сотрудничающие с «мировой закулисой».

Первый шаг в объединительном процессе сделала политическая власть России, однако практическую реализацию проекта поручили власти церковной, точнее - Отделу внешних церковных связей (ОВЦС). Он был создан сразу после Второй мировой войны для координации усилий церковных дипломатов в интересах Советского государства. По роду своей службы сотрудники отдела тесно взаимодействовали не только с МИДом, но и со спецслужбами. После распада Союза ОВЦС был отпущен в свободное плавание. На его базе и была создана комиссия по объединению с РПЦЗ, подготовившая (совместно со «встречной комиссией» Зарубежной церкви) проекты документов о преодолении раскола.

С точки зрения Кремля, административно-канонические отношения патриарха Московского с Синодом РПЦЗ - вопрос внутрицерковный и малоинтересный. Кремль затеял этот объединительный процесс, чтобы упорядочить собственную «политическую мифологию», снять некоторые «неудобные вопросы», оставшиеся с советских времен. А «политическая мифология» нужна любой серьезной власти, чтобы укреплять свою легитимность - не только ссылками на итоги выборов, но и, фигурально выражаясь, божественным происхождением своего права на власть. Сам факт независимого от Москвы существования РПЦЗ, «Зарубежной Руси», был вызовом для власти. Он актуализировал разделение на «красных» и «белых», напоминал о не вполне каноничном происхождении РПЦ, легализованной Сталиным в 1943 году, свидетельствовал, что в 1917 году прервалось «преемство законной власти» в России. Ликвидация же церковного раскола означает синтез дореволюционной и советской России, восстановление исторического преемства власти, а значит, и Высшую санкцию на власть, которая могла бы увенчать путинскую «вертикаль» шапкой Мономаха с крестом на макушке.

Нельзя сказать, что в ОВЦС всего этого совсем не понимают. Но ведомственные интересы, как водится, взяли верх над державными. «Встречные комиссии» углубились в решение вопросов имущества, статуса, гарантий личного положения иерархов РПЦЗ после объединения. В результате церковные дипломаты из Данилова монастыря «увлеклись» и, поверив, что РПЦЗ уже капитулировала, выдвинули предельно жесткие условия объединения. Например, архиереи РПЦЗ должны утверждаться патриархом и Синодом в Москве. «Встречная комиссия» РПЦЗ вроде бы согласилась на эти условия, но Всезарубежный собор оказался более репрезентативным и этих условий не принял, выдвинув свои собственные. Теперь уже не РПЦ требует признать административную власть патриарха, а РПЦЗ требует от РПЦ покинуть Всемирный совет церквей и созвать канонический Всероссийский поместный собор. Скажем сразу, что оба условия в ближайшем будущем невыполнимы...

Впрочем, говорить о «поражении Кремля» нельзя. «Дрязги попов» мало волнуют российскую власть. Для нее главное - символический акт: перевернутая страница истории, окончательное завершение Гражданской войны. А такой символический акт все же совершен. РПЦЗ, при всех оговорках, отказалась от жесткой конфронтации с РПЦ, признала ее истинной и благодатной Церковью, пошла на сотрудничество с российской властью. В идейном плане РПЦЗ больше не представляет опасности и не рассматривается как альтернатива РПЦ. Зарубежная церковь практически перестала быть носителем идеологии «Белой церкви», «Истинного православия», переведя споры с РПЦ в плоскость имущественно-административную.

Сценарии и повод для пессимизма

Возможны три сценария продолжения процесса. Первый - вялотекущие переговоры «встречных комиссий» ради смягчения выдвинутых сторонами условий. В этом мало кто заинтересован, поскольку стороны, в принципе, устраивает «статус-кво».

Второй - обострение отношений в результате «обиды» руководства РПЦ на Всезарубежный собор. В таком сценарии заинтересованы некоторые сотрудники ОВЦС и зарубежные клирики РПЦ, которые хотят «здесь и сейчас» решить все вопросы о «возвращении» церковного имущества за границей. Третий - усиление раскола в РПЦЗ и переход из нее в Московскую патриархию группы наиболее влиятельных сторонников объединения. Этот сценарий «естественным путем» снимает вопрос об объединении, поскольку те осколки, которые останутся от РПЦЗ после перехода заметной части ее клира в РПЦ, будут разрозненны и маргинализованы.

Александр Содатов

«Московские новости»