Жены из турецких деревень
30 Мая 2006

• Версия для печати

Россия выстроилась в затылок Европе и рабски копирует почти все манеры загнивающей европейской цивилизации. Европа в индустриальный период выписывала из отсталых стран рабочую силу, и Россия делает сегодня то же. Европа рассчитывала, что рабочие поработают и уедут к себе назад, но они выписывают из турецких деревень своих жен, и намерены превратить Европу в большую турецкую деревню.

Россия делает то же. Только деревня у нее будет туркменская.

На сайте Росбалт размещена статья о мигрантах «Снова о «закате Европы», или прирастет ли Германия Сибирью?», которая как бы является продолжением статьи Евгения Гильбо, которую мы помещали в «Stringer» Отрывки «Заката Европы» мы помещаем тут:

«Понаехали тут»

До последнего времени задача интеграции не воспринималась в ФРГ как отдельная и жизненно-важная. Немцы долго относились к мигрантам как к гастарбайтерам, которые поработают, заработают денег и уедут к себе восвояси. Однако в последнее время закрывать глаза на возникшую проблему с «гастарбайтерами» стало невозможно, и немцы вынуждены были заговорить о возникновении «параллельного общества». Это общество — общество мигрантов, живущих по своим законам и не жаждущих вписываться в немецкую жизнь. Турецкие рабочие оседают в Германии и выписывают жен из турецких деревень — без образования и желания его получать и, естественно, без знания немецкого языка. Эти женщины получают гражданство, при этом никакими гражданками немецкого общества они не являются. Это — «parallel gesellschaft» .

Напомним, что первые «гастарбайтеры» появились в ФРГ в 1955 году — это были итальянские рабочие. В 1961 году завезли первых гастарбайтеров из Турции. «В 1964 году миллионного гастарбайтера встречали в Кельне с оркестром», — подчеркнула руководитель бюро Министра по вопросам поколений, семьи, женщин и интеграции земли Северный Рейн-Вестфалия Наталья Федосеенко. В 1973 году рабочая иммиграция была прекращена из-за кризиса, к этому моменту в Германии находилось 2,6 млн гастарбайтеров, большинство которых так и не вернулось на родину...

Дальнейшие процессы понятны. Программы «воссоединения семей», перестройка в СССР, открывшая границы мигрантам с Востока — и вот уже в некоторых кварталах немецких городов не говорят по-немецки.

Немало проблем и с «поздними переселенцами» из России — вроде бы, немцами. Выросло целое поколение российских немцев, привыкших к «социалу» и не видящих себе нормального места в германском обществе. Этих людей поместили по приезде в достаточно комфортные условия и, увы, это их губит.

Если в России или Казахстане местные немцы, как правило, воспринимались как общность с высокой трудовой репутацией и чувством ответственности, то в Германии отношение к «поздним переселенцам» несколько иное — их репутация сильно подпорчена криминальными склонностями и неспособностью встроиться в «правильное» европейское общество.

Компромисс без границ

Однако, все это только верхушка айсберга. Сам айсберг — нежелание процветающего сытого и спокойного немецкого общества воспроизводить самое себя. Культ индивидуальной свободы и личного развития вошел в противоречие с идеей семьи и детей. Сделать это оказалось тем проще, что в определенном смысле западные государства превратились в химеры, делегировавшие свои наиболее жизненно важные функции по защите внешнего периметра своего мира США. Государство для немца гораздо менее важно, чем свобода — объясняли нам немецкие коллеги. Неудивительно, когда главные функции государства взяла на себя другая страна...

При этом десятилетия сытого спокойствия, по всей видимости, атрофировали те участки сознания местного населения, которые отвечают за сигналы «Внимание, опасность!». Не хватает воли признать, что интеграционные программы в большинстве случаев проваливаются (особенно трудно интегрировать молодое поколение, выросшее уже в Европе и плотно сидящее на социальном пособии), преступность перехлестывает из мигрантских гетто в сытые бюргерские районы — впрочем, все помнят недавние события во Франции. При этом государство проводит политику все больших компромиссов, в том числе и в культурных и духовных сферах.

«В Германии всегда существовала связь церкви и государства, церковные предметы преподаются в школах. Мы считаем, что теперь эта связь должна распространяться и на ислам, мы должны признавать все культуры, главное, чтобы они были совместимы с нашей конституцией. Если у исламской молодежи есть склонность к насилию, это результат социальный, а не пропагандистско-религиозный», убежден Армин Лашет.

Недавно в Германии случился крупный скандал — в Потсдаме жестоко избили гражданина эфиопского происхождения. Министр внутренних дел Вольфганг Шойбле неосторожно заявил, что прежде чем говорить о нападении на расистской почве, следует дождаться результатов следствия — может быть, африканец был пьян и сам на кого-то напал — и так далее. На следующий день десяток крупных европейских газет вышли с заголовками, что в Германии опять поднимает голову нацизм. СМИ и местная оппозиция потребовали отставки неосторожного министра...

Сибирское лекарство?

Можно ли еще спасти Европу от грядущих кризисов? По крайней мере, можно попробовать. Возможно, плотная интеграция Западной Европы и России могла бы стать той встряской, которая вынудила бы европейцев проснуться и мобилизоваться. Конечно, Россия по сравнению с Германией — страна дикая. Но в этой дикости содержится тот самый энергетический потенциал, которого так не хватает Европе.

Несколько месяцев назад представитель Президента в Дальневосточном федеральном округе Камиль Исхаков сообщил о начале разработки программы переселения на Дальний Восток 18 миллионов человек — чтобы не потерять эти территории в течение ближайших 10-15 лет. Проектом уже заинтересовались в Китае, Корее и Японии. Это отличный шанс для Европы, шанс не для инвестиций, а для участия в этом проекте человеческими ресурсами. Участие в проекте дало бы новые возможности, новую энергетику и новые шансы старой Европе. Правда при одном условии — если Россия предоставит максимально благоприятные возможности для участия европейцев. Беспрецедентные. Такие, которых еще не предоставляла.

Но ведь мы пытались говорить об интеграции с Европой в начале девяностых, вспоминают скептики. Ничего не вышло, Европа не захотела. Отвечаем.

Во-первых, «младший российский брат», который смотрит на европейцев снизу вверх и просит научить их демократии, действительно никому не нужен. Никто не хочет интегрироваться с людьми, которые объявляют себя несостоятельными идиотами и просят «доброго дяденьку» научить их правильной жизни. От таких просителей шарахаются, как черт от ладана, и усиливают пограничный контроль. Россия должна выступать с других позиций — естественной природной части европейской культуры, объединение с которой может обогатить обе стороны — и материально и духовно. А про позицию бедного родственника, побирающегося в поисках гуманитарной и правозащитной помощи, надо забыть.

Во-вторых, за прошедшее время стало очевидно, что Европа задавлена проблемами, для решения которых необходимы серьезные, принципиальные сдвиги. Либо Европа рискнет интегрироваться с непонятной, «дикой», но европейской и христианской по своему духу Россией и обретет новые силы на этом пути, либо она сгинет под напором мусульманской иммиграции и к концу нынешнего века европейцы будут выступать в роли аборигенов, обслуживающих свои города-музеи и танцующих для туристов из мусульманского мира и стран ЮВА менуэты и вальсы.

Да, Россия также как и Европа страдает от отсутствия генеральной идеи развития, и как следствие, от демографических проблем. Но мы знаем немало примеров, когда объединение проблемных территорий давало синергетический эффект. На наш взгляд, интеграция России и Европы может занять достойное место в этом ряду.

«И вы представляете себе европейца, который поедет из сытой Европы в холодную и дикую Сибирь?» — вопрошали коллеги. Вполне. Потому что всегда находятся люди, предпочитающие рискованную, но интересную и богатую сказочными шансами жизнь тихому и сытому умиранию. «В простом выборе между сытой смертью и трудной, но интересной жизнью старушка-Европа выбирает, похоже, первое», — прокомментировал один из участников заседания. Но неужели германский дух настолько угас, что идея освоения новых первозданных пространств, богатейших природными ресурсами, не может зажечь хотя бы часть европейского общества?

Татьяна Чеснокова, Павел Житнюк,

ИА «Росбалт», Дюссельдорф — Санкт-Петербург

P.S. Авторы считают важным отметить отсутствие у себя каких-либо предубеждений против мусульманской, китайской, индийской, африканских культур и их носителей. Нам просто хочется, чтобы рядом с ними продолжала существовать и европейская культура — вместе со своими носителями — европейцами.