Как Путин лоббировал Сочи для Олимпиады
21 Февраля 2007

• Версия для печати

Вчера в Сочи президент России Владимир Путин убеждал членов оценочной комиссии Международного олимпийского комитета в том, что город Сочи является не одним из трех кандидатов на Игры-2014, а единственным.

Новый терминал Адлерского аэропорта поражает своими размерами. Даже минусовая температура в здании аэровокзала не вызывает особого удивления. Понятно же, как непросто обогреть такое величественное сооружение: на это не хватит даже тепла сердец членов заявочного комитета Сочи-2014.

– Когда здесь будет тепло? – спросил я генерального директора компании "Аэропорты Юга" Сергея Урезченко.

– Ближе к лету,– резонно заметил он.

Система отопления, как выяснилось, все-таки есть.

– Тогда почему такие проблемы?

– Никаких проблем с ней нет,– быстро ответил Сергей Урезченко.– Просто она не работает.

Не работает и лента транспортера, вместо нее работают молодые люди, которые носят багаж на подиумы в центре зала выдачи багажа. Да и сам терминал тоже не работает. Он заработает через год. Это и в самом деле грандиозное помещение. За него уже почти не стыдно: так можно сказать пока, увы, только про один объект в городе, который претендует на то, чтобы стать олимпийским. Правда, других, построенных в натуральную величину, в Сочи и нет.

Строительство аэропорта стоит $200 млн – это прежде всего деньги господина Дерипаски – и, по мнению господина Урезченко, окупится лет через десять-двенадцать.

Но это, как я понял, не главное. Люди, строящие его, увлечены другим соображением. Они работают на страну.

Главные события этого дня разворачивались в Красной Поляне. Там заработали подъемники с фуникулерами, сделанные в Австрии (привет еще одному городу-кандидату Зальцбургу) и купленные "Газпромом". Наверху оборудованы палатка, в которой готовится презентация горнолыжной части олимпийской программы, и даже кафе, где пьет глинтвейн двукратный олимпийский чемпион по горнолыжному спорту, легендарный австриец (еще один привет горячий Зальцбургу) Карл Шранц.

Господин Шранц с удовольствием вспоминал 2001 год, когда он учил кататься на горных лыжах Владимира Путина, и на провокационные вопросы журналистов из "Зюддойче цайтунг", почему он сидит здесь и всем своим видом пропагандирует Олимпиаду в Сочи, а не в Зальцбурге, отвечал, насупясь:

– Да я не против Зальцбурга. Просто я за Сочи.

– Вы должны быть за Зальцбург! – давили тем временем немецкие журналисты на господина Шранца.

– Да он мой советник,– засмеялся Леонид Тягачев.– Что вы от него хотите? Пятнадцать лет мужской дружбы!

На вопрос, какие минусы у олимпийского Сочи, господин Тягачев, словно бы по-честному вспоминая секунд десять подряд, какие же могут быть у этого города минусы, говорил наконец, что "минусов никаких нет".

– Потому что мы никуда не опаздываем. В Лондоне и на 70% ничего не сделано, а у них Олимпиада в 2012 году.

– Но ведь в Сочи конь же вообще не валялся! – с болью за родной город крикнул кто-то из сочинских журналистов.

– А конь и не должен валяться,– невозмутимо ответил Леонид Тягачев.– Это хорошо, что конь не валялся! Руководители международных федераций сами будут утверждать все трассы, вписывать их в ландшафт... Это творческая работа! Я, как вице-президент Международной федерации лыжных гонок (FISA), вообще могу хоть сейчас подписать все трассы! А если бы конь валялся, были бы, ой, большие проблемы!

Президента, который вот уже час должен был приехать сюда с минуты на минуту, все не было.

– С таким президентом легко побеждать,– сказал господин Тягачев, и глаза его затуманились. Такой туман иногда в четверть часа укутывает Красную Поляну, и тогда она погружается в нирвану.– С другим президентом побеждать будет труднее... Я бы его еще на два срока оставил.

Впрочем, господин Тягачев все же, видимо, понимает, что это не под силу даже вице-президенту FISA.

За соседним столиком пил глинтвейн управляющий делами президента России Владимир Кожин. Он рассказал, что на горные лыжи встала уже не только почти вся администрация президента, а и почти все члены правительства.

– Даже Владимир Устинов недавно встал. Да, тяжело вставал, с русскими словами... Но стоит уже! (Пока, видимо, все-таки не катается.–А. К.) Дмитрий Медведев катается, Сергей Собянин встал, учился в клубе Тягачева... У Ильи Клебанова своя техника, ни на что не похожая...

– А погода в Сочи благоприятствует Олимпиаде? – спросил я, вернувшись к господину Тягачеву.

– О! – вздохнул он.– Идеально! Мягкая такая... Морозов нет... Стабильный снежный покров...

– А в Зальцбурге?

– Да, в Зальцбурге большие проблемы с этим,– господин Тягачев проникался все большим сочувствием к бедному австрийскому городу, чьей главной ошибкой, как теперь уже всем должно бы стать понятно, было выдвинуться на проведение Олимпиады в 2014 году.– Проблема у них в том, что сейчас совершенно нигде нет стабильного снежного покрова...

Владимир Путин появился на горе еще минут через сорок. Он был одет в горнолыжный костюм, на котором были вышиты два заветных слова: "Vladimir Putin". Говорят, это чей-то подарок. Кто-то думает о том, чтобы его, не дай бог, на стабильном снежном покрове ни с кем не спутал.

Господин Путин намерен был покататься. Его окружили дети, которые тренируются в Красной Поляне. Дети гор тоже хотели спуститься с них вместе с президентом.

Перед самым спуском случилась заминка: господину Путину не подошли крепления его собственных лыж. В лихорадке, охватившей окружающих, были обнаружены бесхозные лыжи. На них поправили крепления, и господин Путин в окружении детей триумфально спустился до середины трассы, резко затормозив и обдав случайно мерзнувших здесь весь последний час журналистов каскадом снежной пыли из-под лыж заместителя гендиректора ООО "Газпроминвестарена" Владимира Макаренко. Как мне позже удалось выяснить, именно его лыжи показались бесхозными, и господин Макаренко с тех пор этим счастлив.

Среди журналистов, застывших на снегу, было много представителей мировой прессы. Одна журналистка спросила президента, почему детям не дают кататься бесплатно.

– Бесплатно при коммунизме будет,– ответил ей господин Путин, опершись на палки. Он буквально свисал с них, наклонившись к журналистке, которая сидела на своем портфеле, лежащем на снегу.– Да, не для всех детей бесплатно, это верно. ОАО "Газпром", которое построило эти трассы, находится в рынке и само решает эти вопросы.

Я спросил господина Путина, насколько этот его спуск к нам поднимет шансы Сочи.

– Я не думаю, что намного,– пожал плечами господин Путин. То есть он имел в виду, что все-таки поднимет.{...}

{...} Через два часа в санатории "Русь" проходила презентация проекта "Сочи-2014". Министр экономического развития и торговли России Герман Греф, как ни странно, волновался. Смущало его явно не присутствие господина Путина (перед ним он выступает по крайней мере раз в неделю, на понедельничных встречах президента с членами правительства в Кремле). Он смущался членов оценочной комиссии. Эти люди были загадкой для него, он не знал, чего от них ожидать, и напряжение неизвестности сковало его{...}

– Что сделано? – спросил он членов оценочной комиссии.

Они молчали. Им нечего было сказать. Им просто запрещено что-нибудь говорить.

– Была проведена инвентаризация всех земельных участков Сочи, космическая съемка этих земель с точностью до двух метров,– сообщил господин Греф.

На большом экране возникла карта города Сочи, сделанная с помощью спутников. Это была уже демонстрация силы. Страна, давшая миру Юрия Гагарина, показывала, как далеко и безнадежно отстали от нее Корея и Австрия.

Господин Греф заявил, что Россия потратит на олимпийский бюджет $12 млрд. Эта цифра тоже была призвана ошеломить, если не добить членов оценочной комиссии, которые обязаны же были понять, что ни Корея, ни Австрия даже и не мечтают выйти на первое место в мире по добыче нефти и газа. Таким образом, эта презентация на глазах превращалась в презентацию России как нового наднационального проекта космического уровня.

Начатое господином Грефом закончил господин Путин. Он легко выскочил к трибуне, заметив, что презентация, как он понял, закончилась (это замечание не было случайным: по правилам Международного олимпийского комитета президент страны не имеет права участвовать в такой презентации).

– У меня нет никаких сомнений, просто никаких сомнений, что если... Сочи выиграет, то мы, без всяких сомнений, безусловно, со своей задачей справимся! – заявил Владимир Путин {...}

{...} После этого господин Путин удалился на рабочий обед с членами оценочной комиссии. Этот обед был, видимо, и в самом деле рабочим, ибо в десятом часу вечера Леонид Тягачев и Карл Шранц вышли с него усталые, но довольные, и на мой вопрос "Ну что, дело сделано, они наши?" – я имел в виду не только членов оценочной комиссии, но и сами, конечно, Игры – Леонид Тягачев с широкой улыбкой произнес: "Конечно!" А Карл Шранц на родном ему языке подтвердил: "Йа-йа, натюрлих!"

АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, Красная Поляна

Полностью текст в "Ъ" 21.02.07