«Целующиеся милиционеры» и «Большая книга». О чём молчат профессионалы?
26 Ноября 2007

• Версия для печати

Вот тут которую уже неделю ведётся спор, прав или не прав был министр культуры Соколов, обзывая нехорошими словами кураторов выставки русского соц-арта, вывезенной в Париж, а также руководства Третьяковской галереи, под эгидой которой эта выставка готовилась и презентовалась во Франции. В последние дни дело дошло даже до суда между гендиректором Третьяковской галереи и министром культуры.

Самое забавное, что менее всего речь ведётся собственно о художественных качествах экспонатов, цена которым, на мой взгляд, если говорить собственно об искусстве – 0 целых, 0 десятых что рубля, что доллара. И вообще в нашей пионерской юности, когда мы делали стенгазеты, любой мало-мальски ловкий художник-самоучка клепал такие «произведения» - их тогда называли «монтаж» - из находящихся под рукой открыток и журналов (включая и иностранные) десятками: к 1 января, 23 февраля, 8 марта, 1 мая и 7 ноября (стенгазеты, как правило, только к этим датам и конструировались). Но, допустим, я ретроград.

Однако есть у меня молодой и продвинутый друг, можно сказать – подросткового возраста. Вчера он, увидев по ТВ очередной виток всего этого «спора об искусстве», обратил внимание на едва ли не центральный артефакт всей этой суеты – целующихся милиционеров. А это, спрашивает, что такое?

Это, говорю, один из шедевров данной выставки, из-за которого сыр-бор и разгорелся. Министру милиционеры не понравились – ну и так далее…

Но ведь это же, сказал мой молодой и продвинутый друг, никакой не шедевр, так как просто плагиат. Целующиеся копы (читай – английские милиционеры) давно уже написаны знаменитым английским райтером (художником, работающим в технике граффити), известным под псевдонимом Banksy (Роберт Бэнкс).

Через две минуты манипуляций с компьютером мне был продемонстрирован с сайта Banksy.Co.UK соответствующий рисунок.

И вот у меня вопрос: почему ни один наш искусствовед, радеющий на тему соц-арта и ужасов современной российской чиновничьей цензуры, ни разу не сказал, что милиционеры – вещичка вообще-то вторичная, перепёртая с западного оригинала, а потому не может представлять Великий Русский Соц-Арт в столице мирового искусства (это я о Париже). Или это Бэнкс спёр у нашего? Тогда почему сей факт не приведён в качестве доказательства бесспорной шедевральности милиционеров?

Словом, кто больше лукавит в этом «споре об искусстве»? И с какой целью лукавит.

Замечу, что министра культуры Соколова я вовсе не защищаю. Он просто не способен исполнять функции министра культуры в наше время в России, но это – несколько иная тема.

Или второй вопрос на тему искусства – тоже свеженький.

Вчера же я участвовал в финальном заседании жюри конкурса «Большая книга» - как член этого жюри. Результаты коллективного выбора (через подсчёт оценок, выставленных членами жюри, большинство которых – профессиональные литературные критики, издатели и журалисты) известны, но я их повторю. 1 премия – «Даниэль Штайн» Улицкой, 2 премия – «Алексей Толстой» Варламова, 3 премия – «На солнечной стороне улицы» Дины Рубинной.

Вопрос, почему суммарно высшие баллы получил скучнейший роман Улицкой и недурно написанная, но простенькая повесть Рубиной? И это при том, что члены жюри (повторяю – большинство профессиональные литературные критики и издатели) проигнорировали в смысле высших оценок замечательный во всех смыслах роман Быкова «ЖД» и интереснейшего «Человека с яйцом» Данилкина? Оба произведения по интриге, языку, построению сюжета, оригинальности оценок и мыслей, философичности и пр. чисто профессиональным характеристикам на голову выше и «Штайна» и «Солнечной стороны». Причём очевидно выше. Этим текстам я собственно и выставил высшие баллы, поставив, впрочем, самый высокий варламовскому «Алексею Толстому», которого, слава богу, задвинуть не смогли – он всё-таки прорвался на второе место.

Почему??? У меня-то ответ есть – хотелось бы услышать других.

Политдневник Виталия Третьякова в Живом Журнале